Александр Дюма - Виконт де Бражелон или десять лет спустя. Том 1 Страница 8

И вдруг – общая суматоха: слуги, бросившиеся в поля за цветами, скачущие курьеры, метельщики улиц, поставщики герцога, встревоженные и болтливые лавочники, стук экипажей, мелькание парикмахеров и пажей, весь этот шум и суета поразили его, не нарушив, однако, его бесстрастного величия, которое придает взгляду льва или орла такое высокомерное спокойствие посреди криков «ура!», топота охотников и зевак.

Однако крики жертв, умерщвляемых на птичьем дворе, беготня госпожи Крополь по узкой и скрипучей деревянной лестнице и метания Питрино, который еще утром курил у ворот хладнокровно, как голландец, – несколько удивили и встревожили путешественника.

Он уже встал, чтобы навести справки, когда дверь отворилась. Незнакомец подумал, что к нему вводят нетерпеливо поджидаемого путешественника.

Поэтому он быстро сделал несколько шагов по направлению к двери.

Но вместо человека, которого он ожидал, появился Крополь. Позади трактирщика, на лестнице, мелькнуло хорошенькое личико г-жи Крополь. Она бросила украдкой взгляд на молодого человека и тотчас исчезла.

Крополь вошел, улыбаясь, с колпаком в руках, скорее сгибаясь, чем кланяясь.

Незнакомец, не говоря ни слова, вопросительно взглянул на него.

– Сударь, я пришел спросить вас, – сказал Крополь. – Но как прикажете вас называть: вашим сиятельством, маркизом или…

– Называйте меня просто сударь и говорите скорее, – отвечал незнакомец надменным тоном, не допускающим ни споров, ни возражений.

– Я пришел спросить вас, сударь, как вы провели ночь и угодно ли вам оставить за собою квартиру?

– Да.

– Но, сударь, явилось новое обстоятельство, которого мы не предвидели.

– Какое?

– Его величество Людовик Четырнадцатый приедет сегодня в наш город и пробудет здесь целый день, а может быть и два.

Лицо незнакомца выразило крайнее изумление.

– Французский король приедет в Блуа?

– Он уже в дороге.

– Тем более мне нужно остаться здесь, – сказал незнакомец.

– Как вам угодно. Но желаете ли вы, сударь, оставить за собою всю квартиру?

– Я вас не понимаю. Почему сегодня я должен занимать меньшее помещение, чем вчера?

– А вот почему, сударь. Вчера, когда ваша светлость изволили выбирать помещение, я назначил цену, не думая о ваших средствах… Но теперь…

Незнакомец покраснел. Он подумал, что его считают бедняком и оскорбляют.

– А сегодня вы задумались о моих средствах? – спросил он хладнокровно.

– Сударь, я, благодаренье богу, человек честный. Хотя я и трактирщик, во мне течет дворянская кровь. Мой отец служил в войсках маршала д'Анкра. Упокой, господь, его душу!

– Об этом я не собираюсь с вами спорить; я только хочу узнать, и поскорее, к чему клонятся ваши вопросы.

– Сударь, вы, как человек разумный, поймете, что город наш очень мал, двор наводнит его, все дома будут забиты приезжими, и поэтому квартиры крайне вздорожают.

Незнакомец покраснел еще сильней.

– Так скажите ваши условия, – проговорил он.

– Мои условия скромные, сударь, потому что я ищу честных барышей и хочу уладить дело, не проявляя неделикатности и грубости… Помещение, которое вы изволите занимать, очень просторно, а вы совершенно один…

– Это мое дело.

– О, разумеется! Ведь я не выгоняю вас!

Кровь бросилась в лицо незнакомцу.

Он пронзил бедного Крополя таким взглядом, что тот охотно забился бы под знаменитый камин, если бы его не удерживал на месте собственный интерес.

– Вы хотите, чтобы я выехал? Так говорите прямо, но поскорее…

– Сударь… сударь… Вы не изволили понять меня. Я поступаю деликатно, но я неудачно выразился; или, быть может, вы, будучи иностранцем, как я вижу по вашему выговору…

Действительно, в незнакомце нетрудно было узнать англичанина по легкой картавости, заметной даже у тех англичан, которые наиболее чисто говорят по-французски.

– Вы иностранец, сударь, и, может быть, не улавливаете оттенков моей речи. Я хочу сказать, что вы могли бы расстаться с одной или двумя комнатами; тогда плата за квартиру значительно уменьшится, и совесть моя успокоится. В самом деле, тяжело чрезмерно набавлять цену на квартиру, когда уже получаешь за нее порядочную плату.

– Что стоило помещение вчера?

– Луидор, сударь, со столом и кормом вашей лошади.

– Хорошо, а сколько сегодня?

– А вот тут-то и затруднение! Сегодня приедет король; если двор будет ночевать здесь, так придется засчитать и сегодняшний день. Выйдет, что за три комнаты, по два луидора за каждую, надобно шесть луидоров. Два луидора, сударь, это пустяки, но шесть луидоров – это уже много.

Незнакомец, только что весь красный, побледнел как смерть. С героической бравадой он выхватил из кармана кошелек с вышитым гербом. Кошелек был так тощ, так сплющен, что Крополь не мог не заметить этого.

Незнакомец высыпал из кошелька деньги на ладонь. Там оказалось три двойных луидора, что составляло шесть простых.

Крополь между тем требовал семь. Он взглянул на незнакомца, словно говоря: «Ну что же ты?»

– Мы договорились на луидоре, не так ли, трактирщик?

– Да, сударь, но…

Незнакомец пошарил в кармане штанов и вынул маленький бумажник, золотой ключик и немного серебряных денег. Их набралось на луидор.

– Покорно благодарю, сударь, – сказал Крополь. – Мне остается узнать, угодно ли вам удержать комнаты и на завтрашний день. В таком случае я оставлю их за вами. Если же вам не угодно, то я обещаю помещение чинам свиты его величества, которые должны скоро приехать.

– Хорошо, – отвечал незнакомец после довольно продолжительного молчания. – У меня нет больше денег, как вы видели сами: однако я оставлю за собой комнаты. Вам придется продать кому-нибудь в городе этот брильянт или взять его себе в обеспечение…

Крополь так долго рассматривал брильянт, что незнакомец поспешил добавить:

– Мне было бы приятнее, если бы вы продали его, потому что он стоит триста пистолей. Еврей – есть же какой-нибудь еврей в Блуа – даст вам двести или по меньшей мере полтораста. Возьмите, сколько бы вам ни дали, если бы даже пришлось получить только то, что приходится с меня за квартиру. Ступайте!

– Ах, сударь, – сказал Крополь, смущенный благородством, бескорыстием незнакомца и его несокрушимым терпением при виде такой недоверчивости. В Блуа совсем не так грабят, как вы изволите думать, и если брильянт стоит, как вы говорите…

Незнакомец опять взглянул на Крополя и поразил его, как молнией, взглядом своих голубых глаз.

– Я не знаток в брильянтах! – вскричал Крополь. – Поверьте, сударь!

– Но ювелиры понимают толк в драгоценных камнях. Спросите их, – посоветовал незнакомец. – Теперь, кажется, наши счеты покончены, не так ли?

– Да, сударь, и, к большому моему сожалению, я опасаюсь, что оскорбил вас…

– Нисколько, – возразил незнакомец с величественным жестом.

– Или, может быть, вам показалось, что с благородных путешественников дерут втридорога… Поверьте, сударь, что только необходимость…

– Ну хватит об этом, говорю вам… Оставьте меня одного!

Крополь низко поклонился и вышел с растерянным видом, который говорил о его добром сердце и явных угрызениях совести.

Незнакомец сам затворил дверь и, оставшись один, посмотрел в пустой кошелек, из которого он вынул шелковый мешочек, где лежал брильянт, последнее его достояние.

Он снова порылся в карманах, заглянул в бумажник и убедился, что больше у него ничего нет. Тогда он поднял глаза к небу с высшим спокойствием отчаяния, вытер дрожащей рукой капельки пота, блестевшие в морщинах его благородного лба, и снова обратил долу взор свой, некогда полный непревзойденного величия. Гроза прошла вдали от него, быть может, в глубине души своей он свершил молитву.

Потом он подошел «к окну, сел на прежнее место и просидел неподвижно, как мертвый, до той минуты, когда небо потемнело и на улице показались первые факелы, давая сигнал, что пора начинать иллюминацию и зажигать огни во всех окнах.

Глава 7.

ПАРРИ

Пока незнакомец с любопытством смотрел на огоньки и прислушивался к уличному шуму, в комнату вошел трактирщик Крополь с двумя лакеями, которые начале накрывать на стол.

Незнакомец не обратил на них никакого внимания.

Крополь подошел к нему и с глубочайшим почтением шепнул ему на ухо:

– Сударь, брильянт оценили.

– И что же?

– Ювелир его королевского высочества дает двести восемьдесят пистолей.

– Вы получили деньги?

– Я полагал, что должен это сделать, сударь. Впрочем, я взял их с условием: вы можете вернуть деньги я получите брильянт обратно.

– Это лишнее. Я поручил вам продать его.

– В таком случае я исполнил или почти исполнил вашу волю, и хотя не продал брильянта окончательно, однако же получил деньги.

– Так возьмите из них сколько следует, – распорядился незнакомец.

– Господин, я сделаю это, раз вы так решительно требуете.