Арахна(Большая книга рассказов о пауках) - Антология Страница 8

— Дикий зверь?

— Нет, сеньор.

— Смерть от ядовитых газов?

— Нет, сеньор.

— Это смерть от рук людей — бандитов, например?

— Нет, сеньор.

— Голод? жажда?

— Нет, сеньор.

— Так что же такое, черт возьми, эта Белая Смерть?

Американец сердился, но Лозо ничего не отвечал. Он лишь крепче сжал губы и выглядел еще более испуганным. Проводник, наполовину дикарь, боялся, что навлечет на себя гнев Белой Смерти, если опишет ее суть.

— Странно! — пробормотал американец, совершенно сбитый с толку. Затем он решил прибегнуть к дипломатии.

— Послушай-ка, я удвою твое жалованье, если пойдешь со мной проводником.

— Нет, сеньор.

— Утрою.

— Нет, сеньор.

— Дам тебе десять долларов в день — американских золотых долларов.

— Нет, сеньор.

Американец немного подумал и после сказал:

— С меня хватит. Я буду искать золото в Долине тарантулов. Посмотрим, справлюсь ли я с твоей Белой Смертью. И я поеду один, если на то пойдет.

Мексиканец был католиком. Он перекрестился с несчастным видом. Да и почему ему было не выглядеть несчастным? Грубоватый американец ему по-своему нравился; к тому же американец хорошо платил — и вовремя. А теперь американец собрался встретиться с Белой Смертью!

Решив во что бы то ни стало отправиться в Долину тарантулов, виргинец начал искать другого проводника, но все было напрасно. Никто не хотел сопровождать золотоискателя в его поездке, никто не желал объяснять, что такое Белая Смерть.

Была ли она чем-то настолько странным, настолько далеким от обычного мира, что человеческая речь не могла описать ее? Или же суеверные деревенские жители боялись, что Белая Смерть — чем бы она ни была — прогневается на них, если они станут вдаваться в подробности?

На следующий день американец отправился в Долину тарантулов один, испытывая немалое любопытство и совершенно не беспокоясь. Он взял с собой вдоволь провизии — на одного ослика был погружен запас еды, на другого одеяла и снаряжение для добычи золота — и был отлично вооружен. Он вовсе не думал, что в долине может скрываться нечто, от чего его не защитит верный винчестер — какая-нибудь Тень из населяющих пределы инферно, Тень ужасней любого создания поэтического воображения. Нет, он вообще не рассуждал.

Долина тарантулов оказалась приятным с виду местом; по ней протекала затененная деревьями река, а в центре находилось окруженное лесом озеро или большой пруд. В таком райском уголке, подумал американец, хорошо было бы провести остаток жизни в мечтаниях, рядом с Нею — с милой, ждавшей его в Виргинии.

И все же, несмотря на очарование лесистой долины, американец вскоре почувствовал себя одиноким, поскольку вокруг не было никакого общества. Конечно, с ним были два ослика, иногда попадались змеи и рогатые жабы, в небе парили канюки; но, помимо них, прочие бессловесные существа были совсем не общительны. Не так общительны, по крайней мере, как канюки: общество последних мало отличалось от человеческого, и они проявляли весьма явный интерес к состоянию здоровья американца.

Еще в долине водились полудикие ослы. Во всяком случае, однажды ее пересек полудикий ослик и на несколько минут пристроился к вьючным животным американца. Бессловесные животные, понятно, не могут разговаривать друг с другом, и все-таки после того, как этот полудикий ослик некоторое время попрыгал вокруг вьючных ослов, склоняясь к их ушам, как делает человек, нашептывая что-то на ухо приятелю — вся троица с неимоверной быстротой пустилась наутек из Долины тарантулов; изумленному американцу они показались тремя грязно-белыми полосками света, мчащимися к холмам милях в десяти поодаль. Очевидно, животные были чем-то напуганы — не тем, что увидели, но тем, что боялись увидеть.

Что было еще более любопытно, все животные в Долине тарантулов казались полумертвыми от страха. Все обитатели долины, заключил американец, были настолько подавлены страхом, что у них не осталось даже сил бежать.

Но самым странным — в чем не могло быть никакого сомнения, так как виргинец видел это собственными глазами — были скопления костей, разбросанных по долине и особенно вокруг озера. В первый же день своего пребывания в долине американец наткнулся на одну из этих коллекций костей и осмотрел ее. Она живо напоминала маленькое космополитическое кладбище под открытым небом. Внутри круга диаметром около двадцати футов американец нашел скелет ослика, скелет канюка, скелет крупного дикого животного из племени кошачьих, скелет коровы, несколько скелетов непонятной принадлежности и наконец, но не в последнюю очередь, скелет человека.

Было ясно, что в этих краях рыскал какой-то дикий зверь, собравший в одном месте свою добычу за месяц или около того.

На второй день в долине американец нашел еще одно скопление костей. Оно очень напоминало первое, только белевший на солнце человеческий скелет был не мужским, а женским. Увидев это, виргинец очень рассердился, хотя и без особой причины. Женщина, разумеется, не могла умереть худшей смертью, нежели мужчина.

На третий день он обнаружил третью коллекцию костей. Скелеты мужчины и женщины лежали здесь рядом. Тут американец начал всерьез задумываться над тем, что за зверь мог превратить долину в кладбище. Огромная пума — или, может быть, гигантская змея? Либо же… но нет, это не мог быть человек. Это было бы слишком отвратительно, в такое нельзя было поверить. Нет, это был не человек и не группа людей.

А затем он нашел золото. Как-то утром он поскользнулся и упал в реку, ободрав при падении локоть, и там, на берегу, увидал золото. Это была россыпь, такая богатая, что меньше чем за неделю он намыл достаточно, чтобы удовлетворить любую женщину, не говоря уже о мужчине. После он устроил перерыв на день, пошел вниз по реке в поисках дичи и случайно набрел на четвертое скопление костей, которое, судя по состоянию останков, представляло собой последнее место пиршества загадочной Белой Смерти.

Когда у человека имеется — или же ему так кажется — кругленький миллион в кармане, он чувствует себя более защищенным от опасности, чем не имея ничего либо почти ничего; поэтому американец решил задержаться около этой четвертой коллекции костей и попытаться подстрелить зверя.

Он быстро нашел подходящее место у скалы, прислонил свой винчестер к камню в пределах досягаемости и стал наблюдать. Примерно в тридцати футах от него виднелась огромная груда валунов; возможно, в широких расселинах между ними скрывалось то, что он искал.

В течение получаса, точнее говоря, сорока минут американец уделял делу самое пристальное внимание, затем, ничего не увидев, устал и начал выцарапывать в глине у ног имя своей возлюбленной. Это было приятное занятие, хотя, конечно, довольно глупое для человека, подкарауливающего Нечто — а что именно, он и сам не знал.

Когда он закончил писать в пыли Ее имя, затем свое собственное, а затем начертил вокруг обоих имен грубую линию, так что целое больше походило на лопату, чем на человеческое сердце, — он поднял глаза.

Сперва ему почудилось, что у него что-то не в порядке с глазами, и он несколько раз мигнул. Потом он почувствовал, что в голове у него все перепуталось, и он перемножил в уме несколько цифр. Получив правильные ответы, ибо четырежды четыре — это шестнадцать, шестью три — восемнадцать, а восемь на семь — пятьдесят шесть, он пришел к выводу, что виноват не рассудок. Затем он потянулся за винчестером, но не притронулся к винтовке, сочтя, что куда интереснее смотреть на Тварь, приникшую к россыпи камней, чем держать в руках скучное оружие. Но, возможно, у него не было выбора — возможно, он не мог ничего сделать, кроме как наблюдать. Существо было таким поразительным!

Оно смотрело прямо на него, это Существо на скалах, не производя ни малейшего шума, однако он не мог его не заметить. Оно было величиной с лежащего быка. Но это был не бык. Существо и близко не напоминало быка.

Это был гигантский паук или тарантул, размером с взрослого тигра, с длинными белыми волосами по всему огромному и ужасному телу!