Красавица, чудовище и волшебник без лицензии - Мария Заболотская Страница 8

— Я же сказал, что ее необходимо доставить в Росендаль, — раздраженно отозвался Мимулус, раскладывавший на столике какие-то крохотные металлические инструменты, напоминавшие хирургические — их он достал из сундука.

— Ох, да какая разница — в Росендаль или еще куда! — вскричал смущенный и встревоженный отец. — Джуп не может уехать с первым встречным! Что о нашей семье будут говорить люди и как мне объяснить ее пропажу?

— Это все не моя забота! — сухо ответил мэтр Мимулус.

— Нет уж, сударь! Ваша! — тут мастер Скиптон хлопнул ладонью по столу так, что инструменты мэтра Абревиля звякнули. — Я, заметьте, согласился с тем, чего требуют ваши законы! Теперь ваш черед согласиться со здешними правилами. Деньги деньгами, но есть же и кое-что поважнее! Признаю, что повел себя не слишком-то достойно и законопослушно, когда полез в ваш сундук, но и вы должны согласиться, что к законодательству наших краев отнеслись безо всякого уважения — вот где начало всех бед. Уж если силенсийские Скиптоны честно отвечают за свои проступки, то и невесть-каким Абревилям не стоит бегать от ответственности!

Мимулус, который собирался поначалу разразиться гневной отповедью, оказался не столь уж глух к справедливым доводам: он хмурился, презрительно дергал кончиком длинного носа, фыркал, но к концу речи мастера Хораса все-таки смирился и с недовольным видом признал:

— Ладно, жулик. В твоих словах есть доля истины. Чего ты хочешь?

Лицо мастера Хораса посветлело — он, признаться, не ждал, что постоялец сдастся так быстро.

— Помолвка! — торопливо объявил он. — Единственное, что успокоит мою Милли и всю Силенсию — так это то, что Джуп выйдет замуж по всем правилам, за воспитанного богатого господина. А вы, сударь, кажется, именно таковы!

— Что? — поперхнулся мэтр Абревиль, глядя на сестер Скиптон с таким же ужасом, как до того они смотрели на него. — Женитьба? Ну уж нет! У меня в планах окончание магистратуры, кафедра магического права, научная работа — и все это, между прочим, теперь под угрозой из-за сегодняшней истории! — но никак не свадьба.

— Так и у нас были совершенно иные взгляды на будущее Джуп! — развел руками мастер Хорас, с легкостью позабыв, что еще недавно мог говорить с определенностью только о скором разорении «Старого котелка».

Пришло время Мимулусу Абревилю недовольно кривиться: еще недавно он говорил Скиптонам, что время на исходе и тратить его на пустые споры — неуместно, а теперь ему самому приходилось прикусывать язык.

— Ох, да все равно никто не знает, как долго она проживет с проклятием внутри, — наконец пробурчал он себе под нос и согласился подписать обязательство о женитьбе сразу же после того, как будут улажены магические дела.

…Джуп, и без того онемевшая от испуга, теперь не могла проронить ни слова от негодования: брак с унылым Мимулусом казался ей гораздо страшнее любого проклятия. Приключение становилось все ужаснее и ужаснее. А мэтр Абревиль тем временем старательно чертил на полу круги, линии и символы, обмакивая тонкую кисточку в разные флакончики по очереди. Колдовские искры, почуяв в этих действиях что-то близкое им, прекратили носиться по комнатке, как рой беспокойных мух, и замерли в воздухе.

— Становитесь в круг, милая, — с откровенной неприязнью сказал мэтр Мимулус Урсилле, так и не разобравшись, какую из сестер ему отдают в жены. — Да побыстрее.

Испуганная Урсилла залепетала что-то невразумительное и спряталась за спину мастера Хораса. Мимулус свирепо уставился на Табиту, но та взвизгнула и закрыла лицо передником.

— Неужто, сударь, — с презрением сказала Джуп, стоявшая прямо и гордо, — вашей учености не хватает для того, чтобы различать женщин между собой?

— Ох, да какая мне разница! — закричал мэтр Абревиль, покрываясь гневными красными пятнами. — Я ваших имен знать не знаю, и запоминать не собираюсь! Одна из вас должна стать в круг, или я за себя не ручаюсь!

«Лучше уж умереть от проклятия, чем выходить замуж за такого мерзкого склочного человека! — подумала Джуп, от обиды и несправедливости позабыв о страхе. — Ни одна сломанная печать не стоит такого наказания! Возможно, даже спасение Силенсии того не стоит!..». Но отец и сестры смотрели так жалобно, что она стала в круг и выполнила все то, что сказал мэтр Абревиль: дала уколоть свои пальцы тонкими серебряными иголками, повторила за ним какую-то магическую околесицу, и, наконец, громко сказала, что согласна стать вместилищем для освобожденных чар.

И вовремя — вдалеке раздался звон с колокольни. До сих пор силенсийский звонарь никогда не отмечал полночь, но сегодняшняя ночь была особенной и колоколам не нужна была помощь человека, чтобы звучать громко и ясно.

Наутро, когда сразу несколько горожан пришли жаловаться на неурочный ночной шум, звонарь напрасно клялся, что не поднимался на колокольню — ему никто не поверил. А затем кто-то из глазастых кумушек увидел, как со стороны гостиницы идет сонный недовольный нотариус, господин Роус. «Никак тот приезжий господин перед смертью пришел в себя и решил составить завещание!» — зашептались утренние зеваки между собой, а самые любопытные сделали вид, будто решили прогуляться, и вскоре нотариус попал в окружение.

— Доброе утро! — сказал он таким тоном, что сомневаться не приходилось: означало это: «Отвратительное утро. Ужасное. Худшее изо всех, что я помню!».

— Неужто в «Котелке» стряслась беда? — с радостным предвкушением спросили у него.

— Напротив! — с нескрываемым огорчением отвечал Роус. — Радостное событие! Старый Скиптон помолвил свою младшую дочь и пожелал немедленно подписать добрачный контракт! В такую-то рань!

— Да за кого же?! Она же нос задирала передо всеми здешними женихами! — воскликнули вразнобой кумушки, многие из которых втайне надеялись, что крепкая и работящая Джуп рано или поздно образумится и пойдет к одной из них в невестки.

Новость эта была настолько удивительной, что утомившегося господина Роуса незаметно, но настойчиво усадили на скамейку, которых в Силенсии было полно под каждым забором, как и в любом другом городке, живущем сплетнями и пересудами. Не успел он начать жаловаться и протестовать, как уже держал в одной руке чашечку кофе, а во второй — свежайшую булочку, которые появились настолько быстро и таинственно, что даже мэтр Мимулус Абревиль — увидь он это своими глазами, — никогда бы более не посмел утверждать, что в здешних краях нет магии.

И уже через