Виктор Богданов - Ворон Темного урочища Страница 9

– Мальчишки, вы чего! Не надо!

– Почему? Мы только проверим и всё.

– Не надо! Попадет вам…

– Пока они там окоп отрывают, мы быстренько выясним, можно ли здесь легко до острова добраться. Ты пока нас покараулишь. Ты же никогда не была предательницей, не выдашь нас.

– Так нельзя, – голос Светки перешел в свистящий шепот. – А если что-то случится?

– Да ничего не случится, если ты не будешь паниковать.

– Мне страшно! Не надо, а?

– Да не переживай, всё будет нормально, – усмехнулся Березкин.

– Если Сан Саныч узнает, мне тоже влетит за то, что я вас не остановила и ему не сказала о том, что вы задумали.

Женька и Колей уже стояли у самой воды в одних трусах. В словах девчонки был резон. Мальчишки переглянулись.

– Отвернись и считай до двадцати, – тихо сказал Женька.

– Зачем? – не поняла его Светка.

– Не доходит? – Женька чуть подергал резинку своих трусов. – Считай до двадцати и не подглядывай. Понятно?

– Вы болваны! – выдохнула, порозовев, Светка и отвернулась.

Сбросив на траву последнюю одежду, мальчишки осторожно вошли в воду, сразу у берега погрузившись в неё по колени. Дно было не таким, как в месте их основного лагеря. Ноги погружались в ил почти по щиколотки и вверх по ним побежали пузырьки воздуха, приятно щекоча. Они сделали несколько шагов, но глубина увеличилась незначительно, вода дошла только до середины бедер. Ещё несколько поспешных шагов вперед ситуацию не изменили – озеро как будто решило поиздеваться над двумя мальчишками. Женька оглянулся на берег, где осталась Светка, и сразу же щеки и уши его запылали от стыда – она во все глаза глядела на них. Он попробовал присесть, чтобы скрыться в воде поглубже, но передвигаться на полусогнутых ногах было неудобно. Тогда Женька плюнул на все свои попытки окунуться поглубже в воду и, отбросив в сторону стыдливость, просто отвернулся и пошел вперед.

Они шли в метре от кромки кустов, осторожно прощупывая ногами дно. Глубина так и не стала больше почти до самого острова. Уже перед самым островным берегом, оставалось сделать всего несколько шагов, шедший впереди Березкин погрузился в воду сразу по грудь.

– Здесь какая-то яма, – сказал он обернувшись. – Но больше не понижается, наоборот, сразу начинает подниматься.

– Понятно, – Женька погрузился по грудь рядом с ним. – На остров выбираемся?

– Давай…

Рядом очень кстати оказалась прогалина между росшими по берегу кустами. Помахав Светке руками, они выбрались на берег и скрылись у неё из вида.

Здесь, на острове, не могло быть никого живого, животные, птицы и насекомые в расчет не принимались, поэтому можно было передвигаться в полный рост никого не опасаясь. После полосы прибрежных кустов перед ребятами открылось большое чистое пространство. Лишь местами на этой большой поляне росли отдельные деревья и группки каких-то кустов. Трава была ровная, как на городских газонах, и совсем невысокая. По ней можно было передвигаться без опаски порезать голые ноги.

Дошли до ближайшего невысокого дерева, оказавшееся дикой яблоней. Все ветки её были усыпаны небольшими зелеными яблочками.

– Кислятина! – скривился Женька надкусив одно яблочко и отбросив его в сторону.

– Возьмем парочку для Светки, – Коля сорвал с ветки яблочки покрупнее. – Вон там, кажется, тоже яблоня.

Судя по виду дерево, на которое он показал, тоже было яблоней, в чем они убедились через минуту, когда перебежали к нему. Яблоки, впрочем, оказались такие же кислые. Обогнув группу кустов оба застыли на месте как вкопанные. Прямо перед ними лежали развалины какого-то строения.

– Что это, как думаешь? – тихо прошептал Коля.

– Не знаю. Дом был, наверное.

Беспорядочной кучей сваленные бревна были обгорелыми. Мальчики осторожно приблизились, внимательно глядя под ноги. Да, это когда-то был дом. Среди кучи обгорелых бревен торчала такая же обгорелая оконная рама с остатками разбитого стекла. Кое-где среди бревен росли высокие стебли лебеды и чертополоха, торчали какие-то ржавые железяки. Дальше за этим пожарищем виднелись несколько устроенных в земле строений, тоже полу обвалившихся, со следами огня на торчавших из земли бревнах.

– Это похоже на землянки, – сделал вывод Женька. – Ты как думаешь?

– Может быть, – пожал голыми плечами Коля. – Смотри-ка! А это что?

Сделав несколько шагов в сторону, он потянул из земли какую-то железку.

– Вот это да! Смотри, автомат!

В руках Березкина оказался покрытый толстым слоем ржавчины немецкий автомат. Они осторожно вертели его в руках, боясь, как бы он совсем не рассыпался.

– Это немецкий «шмайсер», – с видом знатока произнес Коля. – Я такие в музее видел. Повезло нам. Вот все обрадуются!

– Ага, обрадуются, если Сан Саныч по шее не накостыляет.

Над их головами промелькнула тень, и огромный черный ворон молча спикировал на обгоревшие развалины. Мальчишки замерли. Женька прямо остолбенел от неожиданности, всё тело его вмиг покрылось пупырышками, по коже побежали противные мурашки.

– Опять он, – чуть заикаясь, прошептал рядом Березкин. – Чего ему здесь надо?

Птица уселась на обгоревшее бревно и рассматривала их, чуть приоткрыв клюв и склонив голову набок. Глаза её полыхали ярким и холодным огнем. Женька с Колей хотели бы убежать отсюда подальше, но ноги совершенно отказывались слушать их. Страх волной прокатился по всему телу.

Яркий свет в глазах ворона постепенно утих. Птица взмахнула крыльями и перелетела на несколько метров в сторону, сев на такое же бревно на краю пожарища. Взглянув на застывших на месте мальчишек, она несколько раз клюнула бревно, словно бы указывала на какое-то место. Снова внимательно посмотрела на них и ещё несколько раз ударила клювом бревно, сопроводив свои удары негромким на этот раз криком: «Ка-а-р…».

Мальчики не двигались, глядя на действия птицы.

Глаза ворона снова полыхнули ярким холодным светом. Взмахнув крыльями, он спрыгнул со своего бревна и низко полетел прямо на мальчишек, заставив их пригнуться и закрыть головы руками.

– Ч-чего это он? – пробормотал Березкин.

– А я знаю!? – вопросом на вопрос ответил Женька.

Под внимательными и боязливыми взглядами мальчишек, ворон развернулся и, снова пролетев низко над ними, вновь уселся на то же самое бревно. Снова посмотрел на них и несколько раз ударил клювом по бревну. Затем сразу же спрыгнул с бревна в траву и оттуда уже до ребят снова донеслось: «Ка-а-р».

Женьке показалось в голосе птицы послышались какие-то настойчивые нотки, словно она досадовала на непонятливых мальчишек. Когда ворон снова появился на бревне и снова спрыгнул в траву и до них донесся новый его крик, Женька что-то начал соображать.

– Слушай, – обратился он к Березкину. – Тебе не кажется, что он нам что-то хочет показать?

– Н – не знаю, – стучал зубами Коля. – Что показать?

– Откуда я знаю! Смотри, – показал он на птицу снова сидящую на бревне и внимательно смотрящую на них, – Он, как будто, хочет, чтобы мы подошли к тому месту.

– А может не надо, а? – с сомнением покачал головой Березкин. – Чёрт его знает…

Ворон снова каркнул. На этот раз в его голосе Женьке почувствовались требование и нетерпение одновременно.

– Он точно хочет нам чего-то показать! Пошли!

– И… иди один…

Женька взглянул на Березкина – тот просто трясся от страха. Ему самому было не по себе, нервно подергивались жилки на руках и ногах, а в животе почему-то было так холодно, словно там находилась огромная сосулька, однако Женьке казалось, что ворон не сделает ему ничего плохого. Он сделал несколько осторожных, боязливых шагов навстречу птице.

– Я с тобой, – сдавленным шепотом сказал Березкин и схватил его руку своей рукой.

– Ага…

Они тихонько двигались к ворону, который то и дело спрыгивал в траву и вновь возвращался на свое бревно.

– Здесь крапива, – в нерешительности остановился Женька в трех шагах от птицы.

Невысокая, но даже на вид вредная трава разделяла теперь мальчишек и выжидательно смотревшего на них ворона. Соваться в неё голышом было бы полнейшим безумием. Наверное, птица поняла их сомнения и нерешительность. Она с коротким криком снова спрыгнула вниз и не появлялась некоторое время. Как мальчишки ни вытягивали шеи, стремясь увидеть то, что она там делает, ничего не было видно. Когда ворон снова появился на обгоревшем бревне, в клюве его был какой-то ремешок. Каркнув ещё раз и блеснув своими глазами, ворон выпустил ремешок и, взмахнув крыльями, взлетел в воздух. Отлетев на несколько метров, он опустился на другое бревно и снова посмотрел на мальчишек.

– Он что-то нашел и хочет, чтобы мы это взяли, – догадался Женька.

Прикинув, что для того, чтобы добраться до находки ворона совсем не обязательно переть напролом через крапиву, а можно просто обойти её стороной, Женька, осторожно ступая, добрался до того места, где минуту назад сидела птица. Поглядев через бревно, он увидел какой-то металлический цилиндр с прикрепленным к нему ремешком. Чтобы достать его, пришлось животом лечь на черное, обугленное бревно, и то Женька с трудом дотянулся до ремешка. В руках у него оказался не большой, но и не маленький ребристый цилиндр и крепким ещё ремешком. Что это такое он не знал. Не знал этого и Березкин.