Виктор Болдырев - Гибель синего орла. Приключенческая повесть Страница 9

К полудню крепкий ветер чернит поверхность океана и покрывает ее бурунами пены. Скорость «Витязя» внезапно повышается, крутым носом он сбивает кипящие гребни больших пологих волн.

Парусов не сбавляем, надеясь на тяжесть балласта. Наблюдая за порывами ветра, наваливаюсь на руль, выдерживая правильный курс. В небе появляются перистые облачка, качка усиливается. В любую минуту можно ожидать шторм.

— Уменьшай паруса!

Пинэтаун проворно подвязывает шкоты, уменьшая площадь грот-паруса. Однако скорость движения остается прежней. Вероятно, ветер усиливается. Долго идет вельбот среди неспокойного, потемневшего океана. Охватывает гнетущее беспокойство.

Вдруг молодой чукча поднимается во весь рост, уцепившись за тугие ванты:

— Тундра!

Черные волосы его развеваются по ветру, он указывает на северо-запад. На горизонте чуть темнеет узкая полоска желанной земли. Земля выступает из моря, словно остров в океане. Правильно мы идем или, уклонившись в сторону, промчались мимо Поворотного мыса в открытый океан, достигнув Медвежьих островов?

Эти пять островов лежат против дельты Колымы, и западный, Крестовский остров, находится близко от Поворотного мыса. Небольшая ошибка в курсе или случайное течение могли привести нас к ближнему острову архипелага.

С Медвежьими островами связаны интереснейшие страницы истории русских полярных путешествий.

Впервые эти далекие острова исследовал простой русский промышленник, охотник за песцами, Иван Вилегин. Зимой 1720 года он переехал на Крестовский остров от Поворотного мыса по льду на собаках. На таинственный остров он стремился не только ради песцового и медвежьего промысла — его манила неведомая земля, рассказы о которой передавались из уст в уста в Нижне-Колымской крепости со времени ее основания Михаилом Стадухиным.

С Крестовского острова промышленник проник на второй, третий, четвертый и пятый Медвежьи острова, еще никем не виданные.

За несколько дней Иван Вилегин открыл и осмотрел целый архипелаг далеких полярных островов, совершив географический подвиг.

Острова были необитаемы. Но странные находки поразили промышленника. На северных берегах первого, третьего и пятого островов он нашел полуразвалившиеся первобытные деревянные постройки, сложенные из плавника, тесанного каменными или костяными орудиями.

На третьем острове, на одинокой скале-отпрядыше, в одиннадцати саженях от берега, было выстроено из плавника и дерна удивительное сооружение наподобие небольшой крепости на сваях.

Кем были построены на полярных островах первобытные жилища из плавника и крепость на сваях? Ведь чукчи никогда не строили свайных построек и жилищ из плавника и дерна.

Странное происшествие, случившееся с Иваном Вилегиным, также не проливало света на происхождение удивительных построек. Объезжая на собаках по льду замерзшего моря скалистые берега пятого острова, он увидел бегущего медведя, подстреленного длинной белой стрелой. Нагнав раненого зверя, промышленник убил его и вынул стрелу. Она была с костяным четырехгранным наконечником.

Неожиданная находка смутила Вилегина — он вернулся на материк к Поворотному мысу, не решаясь в одиночку искать «незнаемых людей».

Пинэтаун с любопытством слушает рассказ о Медвежьих островах. Оказывается, он бывал на старинной заимке Вилегина, расположенной неподалеку от поселка оленеводческого совхоза, в низовьях Колымы.

Сорок лет спустя после похода Вилегина на Медвежьи острова был послан сержант Андреев. Осмотрев острова, он совершил длинный санный поход по льду океана и обнаружил неизвестный остров. Приблизившись к земле, Андреев и колымские звероловы, сопровождавшие его, увидели следы нескольких оленьих нарт. Опасаясь столкновения с жителями неизвестного острова, Андреев повернул назад и благополучно вернулся в Нижне-Колымск.

С тех пор больше никому не довелось видеть Земли Андреева.

В 1919 году Амундсен, плывя Северным морским путем на шхуне «Мод», высадился на Медвежьи острова и сделал раскопки у развалин жилищ, обнаруженных Вилегиным. В земле он нашел четырехгранные костяные наконечники стрел и копий, каменные ножи и гарпуны, черепки глиняной посуды.

Кому принадлежали эти вещи?

Невольно вспоминаю свои странные находки на берегу пустынного озера. Не связаны ли они с загадкой Медвежьих островов?

Жадно вглядываемся в очертания незнакомой земли. Но вот словно из-под воды выступает пустынный и дикий песчаный берег, опоясанный широкой полосой грязно-белых бурунов. Кажется, что волны разбиваются о барьер рифов и подводных скал.

Из туманной дымки выплывает низкий берег континентальной тундры. Длинной фиолетовой чертой он уходит далеко на юг. Поворотный мыс издали показался нам островом. Океанские волны, с ревом сталкиваясь на мелководье, ударяются о песчаное дно. Брызги высокими столбами взлетают к небу, переливаясь разноцветным сиянием радуги.

— Смотри! Наше место.

Пинэтаун счастливо улыбается, разглядывая знакомый берег. Он узнает Поворотный мыс, где часто бывал с оленьими стадами. Река Белых Гусей цель нашего плавания — впадает за мысом в океан. Опасности беспокойного плавания в открытом море остаются позади.

С грустью посматриваю на восток. Эх, хорошо бы свернуть с курса, высадиться на Медвежьих островах и поискать следы прежних обитателей полярного архипелага!

Спустя два месяца необычайное стечение обстоятельств привело нас к разгадке тайны Медвежьих островов.

Проходим у самых бурунов мелководья, минуем Поворотный мыс и плывем к месту, где находится, по расчетам, устье реки Белых Гусей. Меняю галс. Скорость вельбота резко падает. Против ветра он медленно плывет к берегу, подгоняемый большими океанскими волнами.

Разглядывая в бинокль бесконечную ленту бурунов, ищу вход в глубокое устье реки. Но устья не видно. Явственно слышим нарастающий рев бурунов и грохот разбивающихся на мелководье волн.

Где же чертово устье?

Волны с минуту на минуту грозят разбить вельбот о песчаное дно.

И вдруг вдали блеснула серебристая змейка реки. Вливаясь в море, светлая струя пресной воды теряется в пене прибоя. Зеленоватый цвет морской воды и снежная белизна пены отмечают глубокую воду фарватера. Вцепившись в румпель, направляю вельбот туда, где пена волн ослепительной белизны.

Взмахнув белыми крыльями парусов, «Витязь» устремляется к бурунам. Большая океанская волна настигает нас и, высоко подняв, несет в кипящий котел. Словно во сне вижу яркий ковер тундры и песчаный берег, освещенный солнцем. Смерч воды и пены обрушивается на вельбот, голубоватый свод смыкается над головами, и мы принимаем морское крещение.