Сергей Минцлов - Клад Страница 9

Сколько ни вглядывались в темноту братья, различить что-нибудь были не в состоянии… Кучум, тем не менее, нет-нет и продолжал рычать. Юра осторожно разбудил Александра и рассказал ему причину тревоги. Роман пытался поднять и Степку, но это казалось невозможным; Степка не чувствовал ничего и лежал как мертвый. Александр сел и заспанными глазами стал глядеть на лес.

— Черт тут носит кого-то! — зевая, пробормотал он. — Да, может, и нет ни души… Заяц какой-нибудь напугал вас, трусов. Чем будить, осмотрели бы сперва лес.

— Ты храбр, — шепотом огрызнулся лежавший около него с луком наготове Юра. — Сунься сам, пойди!

— А собака зачем? — И Александр свистнул, вскочил на ноги и, закричав во весь голос:

— Ату, ату! возьми его! — пробежал несколько шагов по поляне. Кучум молнией пролетел мимо него и с лаем исчез в кустах. Из них поднялась темная фигура и мгновенно скрылась в чаще.

— Возьми его, возьми! — продолжал кричать Александр, не сходя с поляны; Юра вторил ему неистовым голосом.

Ожесточенный лай собаки все удалялся и наконец стих.

— Действительно, какой-то дурень сидел в кустах, — сказал Александр, подходя к костру. Сон покинул его; он весело улыбался. — Жулик, вероятно, обокрасть нас хотел.

— Нет, это выслеживали нас! — возразил Роман. — Я убежден, что в этой местности не все спокойно, и Степку приняли за одного из членов шайки. Сейчас могут нагрянуть сюда, — надо разбудить Степку и уходить!

В это время кусты раздвинулись, и из них выскочил Кучум. Одним прыжком перемахнул он полянку, уселся около Юры близ костра и, жарко дыша, стал заметать землю хвостом и глядеть на своего хозяина.

— Исполнил свою миссию! — сказал Александр, ласково трепля верного пса по спине. — Покусал тому разбойнику икры?

Кучум как бы в подтверждение его слов постучал хвостом и подал лапу.

Роман торопил уходом; быстро собрали все припасы в мешки и сообща принялись за Степку.

Дружные колотушки заставили наконец Степку очнуться и сесть. Минут через десять он прочухался окончательно; ему разъяснили, в чем дело, и отряд покинул поляну; костра не загасили, и долго еще оглядывавшиеся путешественники видели сквозь чащу деревьев мерцанье его. Ночью лесом идти было опасно: можно было наткнуться на сучья и выколоть глаза или переломать ноги; поэтому Роман обогнул лес и свернул на луга, к Воже. Освоившиеся уже со мраком глаза путешественников мало-помалу начали различать смутные очертания ближайших предметов.

Луга и близость Вожи стали давать знать о себе: сделалось холоднее; на траве лежала роса; сапоги у всех, кроме Степки, промокли; Александр шел и ежился, плотно кутаясь в шинель и совсем не элегантно, по самые уши, надвинув на голову фуражку. Нет-нет и Роман останавливался и прислушивался, — не слышно ли погони; но везде было тихо.

Никто не обмолвился ни словом.

Громкий испуганный всхрап, неожиданно раздавшийся впереди, заставил отряд разом остановиться. Огромная тень выросла перед глазами путников, фыркнула и понеслась прочь.

— Лошадь! — вполголоса проговорил Роман.

— Ночное где-нибудь близко, — сказал Степка, осмотревшись по сторонам. — Глядите-ка! — вдруг добавил он другим тоном и указал рукой налево.

Все обернулись и увидали яркое зарево. Где-то неподалеку был сильный пожар. Багровый отблеск его зловеще озарял черное небо.

Несколько времени все молча смотрели на зарево, вестник страшного крестьянского бедствия, и с тяжелым чувством в душе тронулись дальше. Не сделали они и двухсот шагов, как очутились среди темных силуэтов пасшихся коней; влево от них, среди луга, ярко блеснул огонь огромного костра, далеко освещавшего все вокруг себя. У костра лежали несколько мальчиков.

Рычанье и лай сторожевых псов приветствовали появление отряда. Отступать не имело смысла, и Роман, не отвечая на оклики, быстро спрыгнул со своими спутниками в обрыв к воде, и кусты скрыли их.

Рассвет застал отряд верстах в пяти от места ночлега в перелеске. Саша и Юра, невыспавшиеся, разбитые пережитыми волнениями и усталостью, едва тащились; Роман тоже чувствовал слабость и шум в ушах. Необходимо было отдохнуть и выспаться. Преследования пока опасаться было нечего; Роман нашел на лугу глубокую яму, натаскал туда со Степкой из близ стоявшего стога ворох сена, и не прошло и пяти минут, как все уже спали тяжелым сном утомленных людей, зарывшись с головами в теплое, ароматное сено.

А с воды и с земли, из-под кустов и камней стал отделяться туман; небольшие клочки его, как табачный дым из густых усов, медленно пробирались сквозь ветви, охватывали их, соединялись друг с другом и скоро и река, и луг, и спящие закрылись сплошным белесоватым покровом.

Глава VII

Часа в четыре на следующий день, после ряда новых бесплодных поисков древнего села, произошел общий совет.

Роман заявил, что находит невозможным с их силами и средствами отыскать село, находившееся «где-то» на Во-же. Чтобы найти, нужно тщательно, шаг за шагом, исследовать щупами и раскопками все протяжение реки, для чего необходимо по крайней мере двести человек и десять лет работы.

Слова Романа произвели тяжелое впечатление на спутников его, и без того обескураженных неудачами. Усталый Александр насупился еще более; Юра притих и съежился.

— Итак, значит, — заговорил после некоторого молчания Александр, — по-твоему, надо бросить нашу затею и ехать домой?

По правде сказать, перспектива попасть наконец под кровлю, получить возможность спать в теплой постели, не рыться до мозолей на руках в земле, втайне улыбалась ему; только самолюбие, подсказывавшее мысль — что подумает Зина, увидав его, Александра, гордость и надежду ее, вернувшегося с пустыми руками, — заставляло его бороться с эгоизмом.

— Нет! — энергично возразил Роман, и серые глаза его загорелись. — Надо бросить только поиски этого села, и перейти к Оке и начать там искать клады. Места разбойничьих станов известны более определенно, и больше шансов найти в них что-либо.

Мнение Романа приняли единогласно; к полдню, исполненные новых надежд, путешественники наши шагали уже прочь от негостеприимно принимавшей их у себя Вожи.

Прячась от встречных во ржи, обошли они межами небольшую деревушку. К вечеру дорога сошла с бесконечных как море полей и углубилась в лес. Перед закатом солнца они сыскали себе безопасный, глухой овраг с говорливым ручьем, бежавшим по заросшему густым орешником дну его, и благополучно переночевали в нем.

Полдень следующего дня застал их на высоком береговом обрыве над великой Окой. Могучая река широко и привольно синела у их ног; правый берег громадной живописной горой высился над водой, пламеневшей местами от раскаленных лучей солнца; вдали, по ту сторону Оки, расстилались необъятные луга, темнели леса, далеко-далеко кое-где на возвышенностях, куда не мог доставать многоверстный весенний разлив, глаз различал деревни и села. Надо всем опрокидывалось яркое, голубое небо.