П. Севастьянов - Искатель. 1967. Выпуск №2 Страница 9

— Признаю.

— Очень мило с вашей стороны. За это мы вам сейчас покажем нечто совершенно уникальное. Вы бы хотели увидеть душу этого красавца?

— Душу?

— Ну, если не душу, то хотя бы скелет. Душа, говорят, — пар, ее не увидишь. А вот косточки… Сейчас попробуем.

Сергей Сергеевич легонько отстранил своего молодого помощника и придвинулся поближе к пульту.

Несколько секунд он колдовал с рукоятками…

И вдруг изображение на экране изменилось… Теперь оно напоминало рентгеновский снимок. Отчетливо была видна каждая косточка внутри кита: огромные пластины черепной коробки, мерно и волнообразно движущиеся звенья позвоночника, напоминающие по своим размерам детали какой-то чудовищной машины, гибкие хрящевые утолщения внутри раздвоенного хвоста…

— Мутновато, мутновато, — бормотал недовольно Волошин, наблюдая, как меняется изображение на экране.

— Сергей Сергеевич, локатор улавливает какие-то сигналы! — воскликнул вдруг Петя.

— Какие еще сигналы? — Волошин повернулся к экрану гидролокатора.

По экрану время от времени пробегала голубоватая вспышка.

— Странно… Повторяется почти точно через полторы секунды, — пробормотал Волошин. — Что за помехи?

— Похоже на эхолокацию, — неуверенно сказал Петя. — Видите? Основной сигнал, а потом будто эхо…

— Какая частота?

— Около пятисот герц.

— Ни один эхолот с такой частотой не работает. Просто машина твоя барахлит, нечисто работаешь.

Петя негодующе фыркнул и хотел что-то ответить, но Сергей Сергеевич перебил его:

— Видишь, сигналы исчезли. Явно какие-то помехи были. Ладно, не ворчи, потом разберемся, когда расшифруем все записи. А пока лучше за китом следи, а то потеряем его.

Изображение кашалота, в самом деле, сдвинулось к самому краю экрана. Петя начал что-то подстраивать, но тут же, оглянувшись, сказал:

— Сергей Сергеевич, он беспокоится.

— Кто?

— Кит.

— Ладно, переключи.

Изображение на экране снова стало прежним: черный кашалот на сверкающем фоне. Кит вел себя беспокойно, это заметил теперь и я. Дважды он так стремительно менял направление, что почти исчезал с экрана, и Волошину не сразу удавалось его опять «поймать в кадр».

— Дайте лучше я, Сергей Сергеевич, — попросил помощник. — У меня руки привычнее.

Волошин уступил ему место за пультом, недовольно бормоча:

— Чего он мечется? Не могли же мы так возбудить его. Ты все снимаешь, Петя?

— Съемочная камера включена с самого начала, Сергей Сергеевич.

— Ладно. Стой! Не уходи!

Волошин выкрикнул это, когда откуда-то снизу на экран вдруг медленно вползло еще одно продолговатое черное тело. Второй кит? Нос у него тоже тупой, только иной формы. И что это за странный горб у него на спине? Какие-то крылья?!

— Мезоскаф! — воскликйул Петя.

— Точно, — согласился Волошин, — Значит, это они кита встревожили, а не мы.

Несколько минут мы завороженно наблюдали, как где-то в кромешном мраке морских глубин, почти за полтора километра под нами, встретились владыка океанов и маленький кораблик, построенный человеческими руками.

Кашалот начал описывать круги возле мезоскафа. Тот остановился, замер.

Представляю, как все там сейчас прильнули к иллюминаторам. Наверное, волнуются: что может взбрести в голову гиганту? Пожалуй, достаточно одного случайного удара мощным хвостом, чтобы мезоскаф смяло и покорежило, как детскую игрушку.

— А не заглянуть ли к ним в гости? — пробормотал Волошин.

Петя опасливо посмотрел на него:

— Не надо, Сергей Сергеевич. Я и то беспокоюсь, не слишком ли долго мы их держим в луче. Ведь еще не проверено как следует.

— Знаю, — мрачно ответил Волошин. — Да уж больно руки чешутся. Сейчас бы мы на их лица посмотрели, а потом можно и до мозга костей добраться. Ты что, не веришь?

— Верю, — поспешно ответил Петя, — только рискованно.

— Ладно, оставь в кадре одного кашалота, — согласился Волошин. — Ах, что же ты, шляпа! Ушел! Ушел!

— Я не виноват, Сергей Сергеевич, он всплывает.

— Верно. Ну, ладно. Можешь выключать, И камеру выключи. Чтобы к вечеру пленка была вся проявлена! Скажи там, в лаборатории, я их разнесу, если не сделают.

Экран померк, стихло монотонное гудение кинокамеры. Щелкнул выключатель, и я зажмурился от яркого света.

— Пошли на воздух, — устало сказал Волошин. — Интересно, что они расскажут, когда всплывут. Ощущали как-нибудь наш луч?

Пока мы шли по коридору, Волошин выглядел таким утомленным и задумчивым, что я не решался донимать его расспросами. Но когда мы поднялись на палубу и влажный теплый ветер словно погладил нам лица ласковой, нежной ладонью, Сергей Сергеевич сразу оживился и насмешливо спросил:

— Что? Распирают вопросы? Не терпится скорее описать историческое событие, свидетелем которого выпало счастье быть нашему специальному корреспонденту? Только, чур, не слишком перевирать! И ради бога, не давайте этой главе никакого зловеще-сенсационного заголовка, вроде «Живой скелет на глубине полутора километров»!

Мы выбрали местечко на полубаке, откуда было лучше наблюдать за ныряющими китами. Они все еще продолжали резвиться возле «Богатыря».

— Признайтесь, что изображение было весьма неплохое, — ревниво сказал Волошин, закуривая сигарету и прикрывая зажигалку ладонью от ветра. — Все детали можно рассмотреть почти так же отчетливо, как отсюда, с борта корабля, верно?

— Верно, — согласился я. — А уж со скелетом было прямо фантастическое зрелище! Лучи рентгена?

— Не совсем. Наш прибор основан совершенно на ином принципе. Назовем его условно «звуковизор». Мы стараемся создать универсальный аппарат, способный делать прозрачными любые преграды. Но для каждой из них нужна своя отмычка.

— Мезоскаф всплывает! — прервал нашу беседу чей-то крик.

— Где?

— Это кашалот, не мезоскаф!

— Да не там, левее, не туда смотришь.

— И там кит.

— Нет, правда, мезоскаф.

Вода метрах в пятидесяти от «Богатыря» по правому борту вспенилась, будто закипела. Из пены вынырнула узкая стальная рубка.

Когда «Богатырь» осторожно приблизился к всплывшему мезоскафу, люк рубки распахнулся и из него до пояса высунулся Макаров. Скуластое обветренное лицо его сияло.

— Привет от кашалотов! — крикнул он. — Имели свиданьице, можно сказать, с глазу на глаз.

Волошин многозначительно посмотрел на меня и сказал:

— Ну, а о том, что вы видели, пока ни слова! Ясно?

Один из матросов со стрелы ловко прыгнул на палубу подводного кораблика и пришвартовал его к высокому борту «Богатыря». Спустили штормтрап. Первым по нему поднялся Логинов, за ним Бек, последним Макаров. Он тут же хлопнул Волошина по плечу: