Уилбур Смит - Наемник Страница 9

— Все, — сказал он и встал. — Он атакует.

Ветер трепал рубашку на его груди. Брюс поправил каску и дослал патрон в патронник.

— Спустись на платформу, Хендри.

— Отсюда лучше видно. — Хендри стоял на крыше, широко расставив ноги, покачиваясь в такт движения поезда.

— Как хочешь. Раффи, в укрытие.

— Слишком жарко в этой проклятой коробке, — усмехнулся великан.

— Ты тоже чокнутый араб.

— Конечно, мы все чокнутые арабы.

Истребитель закончил вираж и стал снижаться к лесу, все еще в милях от них.

— Это новичок какой-то. Он собирается атаковать нас с фланга, чтобы у нас была возможность пострелять в него. Если бы он хотя бы наполовину проснулся, он ударил бы нам в задницу, подбил паровоз, а мы было бы вынуждены стрелять через голову друг дpуга, — злорадствовал Хендри.

Он приближался, почти задевая верхушки деревьев. Затем на его носу замерцал бледно-желтый огонек пушки, и воздух вокруг них наполнился звуком тысяч кнутов. Тотчас же каждый ствол на поезде ответил огнем. Трассирующие пули пулеметов догоняли друг друга, винтовочный огонь заглушал звуки пушки. Брюс тщательно прицелился. Поймать самолет мешали покачивание и рывки вагона. Он нажал на курок, и винтовка забилась в его плечо. Краем глаза он видел блестящий бронзовый поток отстрелянных гильз, льющийся из отбойника. Ноздри обжег запах пороха. Самолет вильнул, уходя от шквала огня.

— Он трусит! — заорал Хендри. — Этот ублюдок трусит.

— Стреляйте в него! — взревел Раффи. — Не прекращайте огонь!

Самолет задрал нос, и снаряды пушек пролетали над головами, не причинив вреда. Затем он снова опустил нос и выпустил ракеты, по две из-под каждого крыла. Огонь с поезда резко прекратился — все залегли, только трое на крыше вагонов продолжали стрелять. С дьявольским воем, оставляя за собой четыре полосы белого дыма, ракеты понеслись на них с расстояния четыреста ярдов и покрыли его за время, достаточное для глубокого вздоха. Но пилот опустил нос слишком резко и выстрелил слишком поздно. Ракеты взорвались на насыпи под вагонами. взрыв отбросил Брюса на спину. Он упал и покатился, отчаянно пытаясь зацепиться за гладкую крышу вагона. Уже падая вниз, он сумел схватиться за край водостока. В голове гудело от взрыва, острая железная грань врезалась в пальцы, ремень винтовки обвился вокруг шеи и душил, внизу под ногами неслись шпалы. Раффи наклонился и поднял его за ворот рубашки как ребенка.

— Вы куда-то собрались, босс? — Широкое лицо сержанта было покрыто пылью и беззаботно улыбалось. Наверное, требовался десяток подобных ракет, чтобы можно было как-нибудь поколебать эту черную громаду.

Стоя на коленях, Брюс попытался сосредоточиться. Он видел, что ближняя к взрыву стена вагона практически разрушена, крыша забросана землей и камнями. Хендри сидел рядом, медленно покачивая головой из стороны в сторону, тоненькая струйка крови стекала по его щеке и капала с подбородка. На платформах жандармы стояли или сидели неподвижно, как манекены. Поезд все еще шел к дождю, а сзади висело огромное коричневое облако пыли от взрыва. Брюс встал на ноги и принялся искать истребитель. Он увидел блестящую точку очень далеко, высоко над облаками. Передатчик был в порядке. Его защитило от взрыва кольцо мешков с песком. Брюс поднял его и нажал кнопку.

— Машинист, у тебя все в порядке?

— Месье, я страшно потрясен…

— Не только ты один, — заверил его Брюс. — Продолжаем движение.

— Да, месье.

Затем он переключился на частоту истребителя. Несмотря на то, что в ушах до сих пор звенело, он уловил изменение в интонациях пилота. «Он либо напуган до смерти, либо ранен, — подумал Брюс, но у него все равно есть время на один заход, пока мы не войдем в дождь». Надо было выходить из оцепенения и выходить всем.

— Раффи! Поставь их на ноги. Приведи в боевую готовность. Истребитель вернется в любую секунду.

Раффи спрыгнул на платформу и начал пинками и затрещинами взбадривать людей. Брюс спрыгнул следом за ним и перелез на вторую платформу.

— Хейг, помоги мне привести их в норму.

На этой самой отдаленной от взрыва платформе люди приходили в себя быстрее. Послышалась ругань, звуки перезаряжаемого ружья. Брюс обернулся и крикнул:

— Раффи, потери есть?

— Пара царапин, ничего серьезного.

На крыше вагона опять стоял Хендри с окровавленным лицом, сжимая в руках винтовку.

— Где Андре? — спросил Брюс Хейга, когда они встретились на середине платформы.

— Там, в начале, думаю, что он ранен.

Брюс прошел впереди в углу Брюс прошел вперед и в углу нашел скорченного Андре, он закрывал руками лицо, винтовка валялась рядом. Голова была вжата в плечи, как от нестерпимой боли.

«Глаза, — подумал Брюс, он ранен в глаза». Он склонился над ним, отнял руки от лица, ожидая увидеть кровь. Андре рыдал, по его щекам текли слезы, ресницы слиплись. Секунду Брюс смотрел на него, потом схватил за китель и поднял на ноги.

Он поднял винтовку Андре — ствол был холодный, из нее ни разу не выстрелили. Он подтащил бельгийца к борту и сунул ему в руки винтовку.

— Ле Сурье, — прорычал он, — я буду стоять рядом с тобой. Если такое повторится, я пристрелю тебя, понимаешь?

— Прости меня, Брюс, — губы Андре были покусаны и распухли, лицо в слезах. — Прости меня, я ничего с собой не мог сделать.

Брюс отвернулся и посмотрел на истребитель. Он заходил в атаку. «Он опять атакует с фланга, в этот раз он попадет. Он не может промахнуться два раза кряду». В молчании они наблюдали, как истребитель снизился между двух огромных белых облаков и пошел на них над лесом. Маленький и изящный он нес им смерть. Один из пулеметчиков открыл огонь, трассирующие пули вытянулись по небу как яркие бусы.

— Слишком рано, — пробормотал Брюс. — Очень рано. Нужно дать ему приблизиться еще на милю.

Эффект был мгновенным. Истребитель вильнул, чуть не задел верхушки деревьев, поспешно выправился, но сбился с линии атаки. С поезда раздались насмешливые выкрики, но мгновенно потонули в грохоте стрельбы, когда все открыли огонь. Истребитель выпустил оставшиеся ракеты, не прицеливаясь, вслепую, быстро набрал высоту и ушел в облака. Звук его двигателей быстро таял и вскоре совсем пропал. Раффи исполнял триумфальный танец с винтовкой над головой. Брюс кричал ругательства в облака, поглотившие истребитель, один из пулеметчиков продолжал стрельбу короткими, нервными очередями, кто-то кричал боевой клич Катанги и все остальные подхватывали. Затем вступил машинист и принялся давать гудки, сопровождаемые клубами пара. Брюс забросил винтовку за плечо, сдвинул каску на затылок, закурил сигарету и наблюдал за всеобщим весельем. Рядом с ним Андре перевернулся через борт. Его рвало. Затем они въехали в облачность. Внезапно, как из двери открытого холодильника, налетела прохлада. Первые крупные капли упали на щеку Брюса и покатились вниз, унося за собой запах пороха. Дождь смыл пыль с лица Раффи, и оно засияло, как антрацит. Брюс почувствовал, как к спине прилипает китель.