Яков Волчек - Сын Карая Страница 9

Но люди не должны ничего видеть.

Андрей был сух, подтянут, немногословен. Взял собаку на поводок, четко козырнул:

– Могу считать свою роль оконченной, товарищ майор?

– Вы-то можете, а нам еще предстоит найти преступников.

– Полагаю, тут уж вы справитесь без меня и без моей собаки?

– Верно. Благодарю вас за отличную работу.

Андрей еще раз кинул руку к козырьку.

Он пошел по склону, то и дело проваливаясь в проклятый уголь. Выбравшись, потопал сапогами, отряхнулся. Глядя на хозяина, отряхнулся и Дикарь. Чище от этого они оба не стали.

Андрей сел за руль мотоцикла. Дикарь прыгнул в коляску.

Когда выехали на шоссе, пес потянулся и осторожно положил заляпанную мокрую морду на согнутую, держащую руль руку хозяина.

Это было неудобно Андрею. Он стерпел.

ДИКАРЬ В ЗООПАРКЕ

Уже не раз, садясь обедать, Андрей находил на столе одну и ту же газету, как бы случайно раскрытую на четвертой полосе, и так, чтобы в глаза бросилось объявление. Зооветеринарный институт извещал о приеме студентов на заочный факультет. При поступлении льготы предоставлялись людям с опытом практической работы в животноводстве. Какое отношение это могло иметь к Андрею? Он отодвигал газету и опускал ложку в суп.

А через день газета опять лежала у его прибора.

Наконец ему надоело. В воскресенье утром он спросил у жены:

– Ну, что это значит?

Как всегда, когда она бывала смущена, Ева стала смеяться.

– А что? Разве плохо, если ты получишь высшее образование?

Андрей кончил школу уже давно. В войну его вместе со многими другими подростками перевезли из блокированного Ленинграда в Армению. Потом, когда выяснилось, что все его родные погибли, он уже не вернулся в Ленинград – жил в Ереване, в детском доме. Кончил школу. Потом была армия. А после демобилизации он снова вернулся в Ереван – это он уже ехал к себе домой.

О том, чтобы продолжить учение, он теперь не думал. Куда там! Ему за тридцать. Он глава семьи.

– Высшее образование! – с досадой сказал он. – Об этом уже скоро моя дочка начнет думать, а ты мне предлагаешь…

Дочке было два года.

Она сидела под столом и пыталась убедить плюшевого медвежонка взять в рот соску.

– Возьми соску, – доносилось из-под стола. – Я кому говорю? Спи сейчас же! Вот я тебе покажу, дрянь такая!

Она в точности повторяла слова и интонации матери. А Ева не очень выбирала выражения, когда сердилась.

– Аллочка, – позвал Андрей, – будем с тобой вместе учиться, да? Ты будешь объяснять папе, как решать задачки.

Девочка вылезла из-под стола, держа за лапу игрушечного медведя. Круглыми голубыми глазами пытливо посмотрела на отца.

– Такие вещи не говори! – приказала она строгим материнским голосом. – Ну, пойдем, пойдем прыг-скок.

Этим кончался каждый разговор Андрея с дочерью. Еще не научившись крепко стоять на собственных ногах, она уже любила прыгать. Отец держал ее за вытянутые маленькие теплые руки, и она без устали отталкивалась крепнущими ножками от пружинного дивана.

Когда дочка наконец отпустила его, Андрей вернулся в столовую и, позевывая, перечитал объявление. Ева не смотрела на него, делала что-то свое. Он ждал, ждал, зевал – хотелось, чтобы она первая начала разговор. Жена молчала.

– Заочный факультет… – не выдержал он. – У меня нет никакого практического опыта по животноводству…

– Нет, Андраник, – Ева часто переделывала его имя на армянский лад, – опыт у тебя есть. Ты же работаешь по собаководству. Я зашла сегодня – просто так – в зооветинститут, и мне там сказали, что служебно-розыскная собака тоже может считаться отчасти как животноводство.

Андрей внимательно все выслушал, а потом высоко поднял плечи – это должно было выражать удивление – и даже вздохнул:

– Ах, ты уже и в институте побывала!

Но на самом деле ему это нравилось. В институте была! Скажи пожалуйста! Все продумала!

Ева скромненько объясняла:

– Я давно чувствую, что твоя работа тебя не удовлетворяет. А что может быть лучше – учиться и потом с интересом работать? Все дороги открыты.

Снова пришла Алла и потребовала:

– Давай прыг-скок.

Ева хорошо знала своего мужа. Если она будет настаивать, то он замкнется, уйдет в себя. Но если заронить ему в душу сомнение и умолкнуть, то он выложит все, что у него на уме. Поэтому, когда он пришел в кухню, Ева перетирала посуду и пела.

– Почему ты решила, что я недоволен работой?

– А ты доволен? Ну и слава богу!

– Нет, почему ты все-таки вообразила?

– Но, господи, ты все время говоришь, что появились автомашины и значение сыскной собаки падает. Ты только поставь рядом такие слова: кибернетическая машина или атомная бомба – и собака-ищейка! Сразу сам поймешь, насколько, несовременна твоя профессия. Да и вообще, милиция скоро не будет нужна. – Она засмеялась, увидев, как вытягивается лицо мужа.

– Ладно, ты не торопись. Пока что давай-ка будем укреплять милицию.

Они давно уже сговорились, что в воскресенье поедут с дочкой в зоопарк. Интересно было послушать, что скажет Аллочка о живом слоне. Только посадив жену и дочку в коляску мотоцикла, Андрей понял, что у Евы есть еще и другая цель.

– Сейчас, Аллочка, мы увидим с тобой то место, где наш папа скоро будет работать.

Вот, оказывается, зачем они ехали в зоопарк!

Если уж Ева уцепилась за какую-нибудь идею, так ее и трактором не своротишь в сторону.

По дороге Андрей думал: хочется ему учиться или нет?

Он вдруг почувствовал волнение, когда вспомнил шелест страниц учебника. А холодок под сердцем в час экзамена… И потом, если действительно работать в зоопарке, – ведь это так заманчиво…

– А когда нужно подавать заявление?

Ева быстро отозвалась:

– До субботы.

– Я напишу, а ты передашь.

Ева работала врачом в поликлинике – два шага от зооветинститута. А Андрею нужно ехать через весь город. И, в конце концов, если уж она этого так хочет, так пусть хоть немного потрудится.

Мотоцикл плавно несся по шоссе. Слева на крутизне лепились домики. Над садами поднимался дымок. Пахло шашлыком. Андрей думал: учеба заочная, рассчитана на пять лет. И весь этот срок он будет работать в питомнике. А там ему уже и по возрасту подойдет время менять профессию.

Все получалось правильно.

Ева сказала:

– Как здесь хорошо! Это ущелье, эти огромные камни, деревья…

Андрей не замечал красоты. Очень уж привычной была дорога. Зоопарк расположился почти что напротив питомника служебного собаководства. По одну сторону шоссе – зоопарк, по другую – питомник. Конечно, подъезд к зоопарку куда роскошнее. Да и вообще, что сравнивать! В зоопарке – чугунная высокая решетка и колонны из розового туфа. В питомнике, на взгорье, – обветшалые деревянные ворота и даже нет асфальтовой дорожки. Но оба учреждения – добрые соседи. И Андрей ехал в зоопарк, как к себе домой.