Евгений Коршунов - Рассвет в дебрях буша Страница 9

В голосе Коста было искреннее сожаление, и Майк так же искренне согласился с ним.

Странным все-таки был этот капитан! То высокомерный и заносчивый, то такой, как сейчас… Какой? Майк не мог подобрать слов.

— Человек, передавший вам записку, должен встретиться с вами в сумерки. Передайте ему вот это и сразу же возвращайтесь.

Коста протянул Майку авторучку.

— Радисты связываются с Гидау, — сказал он уже с порога. — Я сообщу о смерти полковника де Сильва.

Браун вышел из дома, как только воздух стал за окном сиренево-серым. Он постоял у двери, окинул взглядом пустынный плац, в пыли которого все еще были видны длинные извилистые полосы: следы командос, ползших навстречу пулеметным очередям, неглубокая ямка — след разорвавшейся гранаты.

Никого не заметив, Майк двинулся направо, мимо «алуэта» — охраны около вертолета не было — к кладбищу. Он дошел до могил, когда уже стемнело, хотя весь путь неторопливым шагом занял минуты три-четыре, не больше. Потом медленно пошел назад, решив продолжать эту вынужденную прогулку еще минут десять — ведь встреча была назначена в сумерки.

Вот и «алуэт» — как раз на полпути между кладбищем и домом.

— Сеньор комендант! — неожиданно услышал он голос рядом с собою, и от машины отделилась тень. — Это я… Скорее!

Майк оглянулся. Второго поблизости не было.

«А вдруг наши не перехватят записку? — мелькнула мысль. — Вдруг я что-нибудь не понял в словах Мелинды?»

— Скорее! — повторил агент. Майк сунул ему авторучку. Агент поспешно схватил ее, и в тот же момент из-за вертолета вынырнула еще одна тень.

Первый резко обернулся, выставил вперед руку, но она отлетела, отброшенная ударом, вверх. Еще удар, и он повалился в пыль.

Нападавший склонился над агентом.

— Стой! — прогремел голос капитана Коста почти рядом. — Стой!

И тотчас позади Майка вспыхнула редкая цепь фонариков: их тонкие лучи уперлись в фигуру человека, бегущего к блокгаузам через пустынный плац. Автоматная очередь вспорола тьму, и веер огненных нитей хлестнул по фонарям.

— Не стрелять! — крикнул Коста. — Из форта ему не уйти!

Майк, выхватив свой пистолет, в растерянности стоял над стонущим агентом.

«Второй наш», — опять вспомнились ему слова Мелинды.

— Из форта ему не уйти, — повторил Коста.

А этот отлежится и понесет новый приказ в Габерон заговорщикам!

И, вытянув руку, Майк выпалил всю обойму в темноту, туда, где в пыли корчился агент.

Подскочивший Коста схватил его за руку.

— Вы сошли с ума! Вы убили нашего человека!

Командос бежали на выстрелы, не зажигая фонарей.

«Боятся», — злорадно подумал Майк и обернулся к капитану.

— Ваш человек хотел убить меня! — зло бросил он.

Затем Майк взял фонарик из руки не нашедшего что ответить капитана, стал на колени над телом убитого, зажег свет и принялся обшаривать его карманы. Авторучки с запиской не было.

— Вы оборвали связь, — грубо бросил Коста и обернулся к командос: — Никого из форта не выпускать. Мы должны найти…

Он не сказал что, махнул рукой и, резко повернувшись, быстро пошел в дом.

ЗАГОВОРЩИКИ ТОРОПЯТСЯ

Кваме Араухо расправил тонкую полоску бумаги, лежавшую перед ним, и задумался: решение требовалось принять срочно. Судя по тому, что было в записке, дело зашло слишком далеко.

Он тяжело вздохнул и поднял взгляд на сидевшего перед ним старика священника, босоногого, в пыльной и рваной, некогда лиловой рясе, подпоясанной старой, разлохматившейся веревкой.

Глаза старика были полуприкрыты, сухие губы потрескались, он дышал широко открытым ртом.

— Устали, падре? — сочувственно спросил начальник контрразведки.

Отец Игнасио кивнул:

— Мне трудновато бегать по бушу, сын мой…

— Вы знаете, что здесь написано?

— Ты не доверяешь мне, сын мой? — старик поправил тяжелый бронзовый крест, висевший на впалой узкой груди.

— Просто хочу понять, падре, как вы, клерикал, пошли на сотрудничество с нами, с атеистами.

— Мелинда верила в бога, но разве это мешало ей…

Араухо нетерпеливо перебил его:

— Да, да… Она была патриоткой, настоящей патриоткой. И она делала большое дело. — Начальник контрразведки опять кивнул на полоску бумаги, которую разглаживал своей сухой ладонью. — И все же кое-что мне продолжает оставаться неясным во всей этой истории. Я должен задать вам несколько вопросов, падре. Вы рассказали мне, что Майк Браун сообщил содержание записки Мелинде. Ни с того, ни с сего. А если это провокация?

— Капитан Браун — честный человек, — твердо ответил священник. — Мелинда верила ему.

— Но какие для этого основания?

Священник упрямо нагнул голову:

— Разве не капитан Морис отпустил его в форт после того, как эти собаки из «Огненной колонны» получили по заслугам? Капитан Морис верил в него.

— Да, я знаю об этом, — помедлив, согласился Араухо, — но почему вы напали на агента в форте, а не выследили его потом в буше? И почему капитан Браун застрелил его?

— У нас не было времени, чтобы сообщить об агенте нашим людям в буше. И если бы капитан Браун не застрелил его, кто знает, может быть, он пришел бы к заговорщикам раньше меня.

Отец Игнасио говорил тихо и спокойно, резкий тон начальника контрразведки, казалось, не производил на него никакого впечатления.

— Но вы рассказывали, что капитан Коста следил тем вечером за Майком Брауном. Значит, туги его в чем-то подозревают?

— Я сказал, что это было похоже на засаду, сын мой, — все тем же ровным, терпеливым голосом ответил священник. — Может быть, туги…

— …знали, что вы хотите напасть на их агента, — закончил за него фразу Араухо. — Но от кого?

Начальник контрразведки многозначительно замолчал. Когда он заговорил снова, голос его был полон металла:

— Только Майк Браун и Мелинда знали, что от нас… с нашей стороны, — поправился он, — пришел человек с запиской. И уж конечно, не от Мелинды могли узнать об этом туги! Значит, — он опять сделал многозначительную паузу, — …туги ведут какую-то хитрую игру. И скорее всего их цель — убедить нас в том, что в наши ряды пробрались предатели.

Он доверительно наклонился к священнику:

— В интересах дела необходимо, чтобы, кроме меня и вас, об этом никто ничего не знал. Вы меня поняли?

Отец Игнасио бесстрастно кивнул. Араухо помог ему встать со стула и, поддерживая за локоть, повел к двери.

— Да… — вспомнил он у самого порога. — Часа через три вы мне понадобитесь, падре. Здесь неподалеку есть хижина. Спросите любого, как пройти к местному знахарю. Это наш человек. Скажите ему, что вы пришли от брата, страдающего зубной болью. И располагайтесь там как дома. Я найду вас…