Густав Эмар - Вождь Сожженных лесов Страница 9

Сожженные леса тихо пробирались в темноте, скользя, как призраки, в чаще леса.

Скоро они нашли тропинки и направились по ним прямо к лагерю; они уже видели мерцающий свет огня.

Вдруг капитан остановился.

Все последовали его примеру.

В нескольких шагах от того места, где они находились, происходил оживленный спор.

— Нет, — говорил тонкий, почти женский голос, — мы не пойдем за вами, Браун; лейтенант сказал нам, чтобы мы оставались здесь до его приезда.

— Лейтенант ранен, он не придет сюда, — отвечал грубый голос.

— Вы лжете, — возразил первый голос, — Блю-Девиль не ранен и непременно придет сюда, я в этом уверен.

— Молчи, проклятый Пелон! — вскричал второй голос, — или…

— Не боюсь я вас, — возразил Пелон, — попробуйте только до меня дотронуться, и я размозжу вам голову выстрелом из револьвера.

— Молчи, дитя, — сказал нежный женский голос. — Ни угрозы ваши, Браун, ни просьбы не заставят нас последовать за вами.

— Вы так думаете? — спросил насмешливый голос. — Лейтенант хочет опутать меня своими обещаниями, но я хитрее его! Я вам говорю, что вы тотчас же последуете за мною.

— Попробуйте только дотронуться, — возразила молодая женщина.

— Не долго вы будете ожидать этого, — сказал бандит.

С этими словами он свистнул, и в ту же минуту семь или восемь человек выскочили из засады.

— Ступайте по доброй воле, или я силой заставлю вас следовать за мною, — грубо сказал бандит, — капитан Кильд ожидает вас, моя милая; вы не избегнете его.

Он сделал движение, чтобы схватить молодую женщину.

— О Боже! — вскрикнула она, с отчаянием озираясь вокруг, — никто не придет к нам на помощь!

— Mordieu! — закричал Грифитс, бросаясь вперед, — я спасу вас, кто бы вы ни были! Вперед!

Его люди бросились на бандитов, но последние, не ожидая их нападения, отскочив в сторону, в мгновение исчезли в горах.

Остался в плену только один Браун, которого Грифитс крепко схватил за горло; негодяй тотчас же был связан по рукам и по ногам.

— Мадам, — сказал молодой человек, почтительно кланяясь, — я капитан Джон Оливье Грифитс, командую отрядом Сожженных лесов. Оставаться здесь вам невозможно, а потому я решаюсь предложить вам убежище в своем лагере. Я честный человек и ручаюсь вам, что там вы будете в совершенной безопасности; завтра же, если вы захотите возвратиться к своему покровителю или уведомить его о случившемся, я доставлю вам к этому все средства.

— Я вполне полагаюсь на ваше слово, милостивый государь, — отвечала донна Розарио. — Самопожертвование, с которым вы оказали нам услугу, слишком велико, чтобы не доверять вам. Я и спутники мои готовы следовать за вами; укажите нам дорогу.

— Да, — заметил Пелон, — капитан Грифитс честный человек и вполне заслуживает доверия; я часто слышал о нем.

Усадив обеих дам на лошадей и отдав приказание взвалить пленника на мула и привязать его покрепче, капитан Грифитс отправился вперед.

«Само небо покровительствует мне сегодня, — сказал он про себя, — теперь только надо суметь воспользоваться этим неожиданным случаем».

По прибытии в свой лагерь капитан отвел донне Розарио и ее спутникам самое комфортабельное помещение своей квартиры и, вежливо простившись с обеими женщинами, возвратился в свою комнату.

Приказав лейтенанту Маркотету строго следить за пленником, окружив его надежным конвоем, капитан Грифитс бросился в постель, устроенную из мехов, и заснул крепким сном.

Он был сильно утомлен, но эта ночь не прошла для него даром.

Глава III. Железная рука

Джон Грифитс проспал не более трех часов, в половине девятого утра он уже проснулся.

Солнце ярко светило на безоблачном небе, и день обещал быть превосходным.

Трех часов отдыха было для капитана совершенно достаточно, и он встал в самом веселом настроении духа.

Быстро осмотрев лагерь для того, чтобы удостовериться, все ли было в своем обычном порядке, Грифитс, оставшись вдвоем с Джемсом Форстером, сообщил ему со всеми подробностями о результатах своего ночного путешествия.

— Что вы думаете обо всем этом? — спросил он своего друга.

— Я думаю, — отвечал Форстер, — что это ничего более, как дело такого случая, который редко может представиться, и что положение наше со вчерашнего дня много улучшилось.

— Я сам так думаю, — отвечал капитан. — Теперь нам нужно только действовать, не увлекаясь и с величайшим благоразумием. Человек, которого я арестовал, находится, без сомнения, под строжайшим присмотром?

— Будьте покойны в этом отношении, я сам позаботился об этом.

— Важнее всего, чтобы этот негодяй не убежал, так как он нам скоро понадобится. Я так сильно был утомлен ночной поездкой, что забыл отправить с восходом солнца разъезды по нескольким направлениям, чтобы получить сведения о происшествиях этой ночи, подробности о которых, конечно, мы не имели времени узнать.

— Но ведь я вовсе не был утомлен, — сказал Форстер с улыбкой, — и так как вы вверили мне власть в лагере, то я час тому назад послал нарочных по четырем различным направлениям; я думаю, что они скоро возвратятся и привезут нам какие-нибудь новые известия.

— Благодарю вас, мой дорогой Джемс; этим вы сделали мне большое одолжение. А что поделывают наши мормоны?

— Их совсем не слышно; они почти не выходят из своих хижин и, так как вы вчера им советовали, переменили платья, в которых нисколько не отличаются от наших охотников.

— Тем лучше. Для нас очень полезно, чтобы их присутствие не было пока никем замечено.

— Что вы думаете о Кильде, или о Брауне, как вы его называете? Кажется, его положение очень плохо в настоящую минуту?

— Да, я тоже так думаю, но это тонкий плут! Не успеют его схватить, как уж он успеет найти средства освободиться; этот человек живуч, как кошка, которая всегда падает на лапы, как бы вы ее ни бросали. Теперь его шайка, наверно, находится в совершенном беспорядке после страшного ночного поражения, но если дать ей время оправиться, то через несколько дней она снова соберется и сделается еще многочисленнее против прежнего, приняв к себе новых бандитов, в которых нет недостатка в пустыне и которые с удовольствием примут участие в разбоях и грабежах, получая при этом жалованье.

— Что же вы намерены теперь делать?

— Действовать как можно решительнее и начать с того, что постараться немедленно открыть их сборное место, тем более что главное дело сделано. Приобретенная нынешней ночью добыча откроет нам путь к давно желанному результату. Задержание этого человека я считаю единственным средством доказать честным людям, что мы никогда не были соучастниками этих мерзавцев, и восстановить прежнее о себе мнение в их глазах.