Алистер Маклин - Когда пробьет восемь склянок Страница 9

— Да. Теперь, когда мы знаем, где находится «Нантсвилл», Дядюшка мог бы распорядиться и прислать корабль военно-морского флота, запеленговать их с помощью радара.

— Я знаю, где находился «Нантсвилл», но, когда удирал, они начинали поднимать якорь. До рассвета они уйдут миль на сто, неизвестно в каком направлении.

— Снялись с якоря? Значит, мы заставили их обратиться в бегство? Да, видимо, они здорово струхнули. — Он тяжело опустился на сиденье и посмотрел на меня. — Но у нас есть описание…

— Я тебе сказал, что оно не имеет значения. Утром судно будет выглядеть иначе. И называться по-новому. Будет какая-нибудь «Хакомара» из Иокогамы с зелеными мачтами, японским флагом и прочей ерундистикой.

— Может быть, вызвать на помощь самолеты? Мы бы могли…

— Если мы их вызовем, им придется контролировать двадцать тысяч квадратных миль водного пространства. Ты слышал сводку погоды? Полная дрянь. Обещают низкую облачность. Значит, самолеты будут вынуждены летать под облаками, что снизит коэффициент полезного действия процентов на девяносто. К этому следует добавить плохую видимость и дождь. Нет, шансы что-то увидеть очень малы. Примерно один на тысячу. Но даже если их обнаружат — что тогда? Пилот дружески им помашет — и все!

— Военный флот… Они должны подключить военный флот!

— Какой? Тот, что находится в Средиземном море? Или на Дальнем Востоке? Флот в наше время крайне малочислен. А в этих водах, по-моему, нет ни одного корабля. Пока крейсер доберется сюда, наступит ночь, а «Нантсвилл» будет за тридевять земель. Но даже если он найдет корабль, что прикажешь делать? Уничтожить «Нантсвилл» огнем? Вместе с двадцатью пятью членами экипажа, которые наверняка заперты в трюме?

— Они могли бы взять его на абордаж.

— С теми же двадцатью пятью, выставленными на палубе в ряд под дулами пистолетов. После этого капитан Имри и его негодяи могут вежливо осведомиться у наших мальчиков, что они собираются предпринять дальше.

— Ладно, лучше уж мне надеть пижаму, — устало сказал Ханслет. Он задержался в дверях и повернулся ко мне. — Если «Нантсвилл» удрал, то его экипаж — я имею в виду новый — удрал вместе с ним и к нам не пожалуют никакие гости. Ты об этом подумал?

— Нет.

— Я тоже.

Они пришли двадцать минут пятого. Пришли очень спокойно, и все было обставлено в высшей степени официально и по-деловому. Пробыли у нас сорок минут, и, когда уходили, я так и не понял, те ли это люди, которых мы разыскиваем, или нет.

Ханслет появился в моей каюте, которая находилась со стороны штирборта, включил свет и потряс меня за плечо.

— Вставай! — громко сказал он. — Ну, вставай же! И выйди на палубу!

Я вообще не спал. Ни на секунду не сомкнул глаз после того, как лег. Тем не менее я немного постонал, покряхтел, не переигрывая, а потом повернул голову. Позади Ханслета никого не было.

— В чем дело? Что тебе нужно? — Пауза. — В чем дело, черт возьми, я тебя спрашиваю? Пятый час утра!…

— Не спрашивай, — раздраженно ответил Ханслет. — Полиция. Только что поднялись на борт. Говорят, дело спешное.

— Полиция? На борту? А что…

— Черт бы тебя побрал! Сколько рюмок ты опрокинул после того, как отправился спать? Я сказал: полиция! Двое полицейских и два таможенника. Говорят, дело спешное.

— Будем, черт возьми, надеяться! Поднять человека среди ночи! Мы что, почтовые грабители? Ты не сказал им, кто мы такие? Ну хорошо, черт побери, раз уж я проснулся, то сейчас выйду.

Ханслет исчез, и я секунд через тридцать отправился вслед за ним в салон. Там сидело четверо. Они не были похожи на преступников.

Полицейский постарше и повыше ростом поднялся. Это был коренастый вахмистр со смуглым от загара лицом, лет сорока. Он холодно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на почти пустую бутылку из-под виски, стоявшую на столе, и на два использованных стакана, затем снова на меня. Видимо, он терпеть не мог богатых яхтсменов, которые много пьют по ночам, а утром встают с заспанными, налитыми кровью глазами и спутанными волосами. Он терпеть не мог этих слабовольных людей, кутающихся по утрам в китайские, разрисованные драконами халаты и шейные шелковые, платки. Собственно говоря, я таких людей тоже не любил, и уж совсем мне не нравились шелковые шейные платки, хотя это было модно в определенных кругах, но сейчас мне нужно было обязательно повязать что-нибудь на шею, чтобы скрыть синяки.

— Вы владелец этого судна, сэр? — осведомился полицейский. Он говорил с явно выраженным западным акцентом. Голос был вежливый, но тем не менее понадобилось какое-то время, чтобы у него с языка скатилось «сэр».

— Может быть, вы соизволите объяснить, что все это, черт возьми, значит? — недовольно буркнул я. — Если вы мне ответите, то, возможно, и я отвечу на ваш вопрос. А быть может, и нет. Частное судно что частный дом, вахмистр! И прежде чем появиться, вы должны иметь ордер на обыск. Или вы не знаете законов?

— Он знает законы, — бросил один из таможенных чиновников, маленький черный типчик, который в четыре часа утра был гладко выбрит и голос которого выигрывал от того, что в нем не чувствовалось акцента. — И, собственно говоря, это не его забота. Мы подняли его с постели три часа назад, и он просто делает нам одолжение.

Я игнорировал слова чиновника и сказал полицейскому:

— Сейчас ночь, мы находимся в уединенной шотландской бухте. Скажите, как бы вы себя чувствовали, если бы к вам на корабль посреди ночи явились четверо неизвестных. — Я шел на риск, но зато мог получить неплохие шансы. Если они действительно были теми, о ком я думал, и если я был тот, кого они подозревали, то я бы не отважился говорить таким образом. Так бы отвечал ни о чем не подозревающий и не причастный к делу человек. — У вас есть какие-нибудь документы, которые могли бы подтвердить вашу личность?

— Мою — что? — полицейский холодно посмотрел на меня. — Я — вахмистр Макдональд, восемь лет занимаю должность начальника полицейского участка в Торбее. Спросите там, если хотите, — меня все знают. — Если он действительно был начальником торбейской полиции, как утверждал, то тогда, видимо, его впервые просили предъявить документы. Он кивнул и показал на второго полицейского. — Это тоже полицейский Макдональд.

— Ваш сын? — Сходство было нельзя не заметить. — Все передается по наследству, из поколения в поколение, не так ли? — Я не знал, можно ли ему верить но чувствовал, что хватит разыгрывать из себя рассерженного хозяина. Теперь к месту будет более спокойная атмосфера. — А это таможня к нам пожаловала, не правда ли? Им ордер на обыск не нужен. Мне кажется, полиция возликовала бы, если бы у нее были такие же полномочия. Тогда они смогли бы заходить куда угодно, не спрашивая разрешения. Верно?