Сталин шутит. Лучшее и новое - Арсений Александрович Замостьянов Страница 20

то ли трусоват, то ли он за народ до конца, то ли он за врагов народа. Есть такие люди, и есть такие деятели. Они имеются и у нас, среди большевиков. Сами знаете, товарищи, семья не без урода. О таких людях неопределенного типа, о людях, которые напоминают скорее политических обывателей, чем политических деятелей, о людях такого неопределенного, неоформленного типа довольно метко сказал великий русский писатель Гоголь: “Люди, говорит, неопределенные, ни то, ни се, не поймешь, что за люди, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан”. О таких неопределенных людях и деятелях также довольно метко говорится у нас в народе: “так себе человек – ни рыба, ни мясо”, “ни богу свечка, ни черту кочерга”.

Я не могу сказать с полной уверенностью, что среди кандидатов в депутаты (я очень извиняюсь перед ними, конечно) и среди наших деятелей не имеется людей, которые напоминают скорее всего политических обывателей, которые напоминают по своему характеру, по своей физиономии людей такого типа, о которых говорится в народе: “ни богу свечка, ни черту кочерга”.

Я бы хотел, товарищи, чтобы вы влияли систематически на своих депутатов, чтобы им внушали, что они должны иметь перед собой великий образ великого Ленина и подражать Ленину во всем.

Функции избирателей не кончаются выборами. Они продолжаются на весь период существования Верховного Совета данного созыва. Я уже говорил о законе, дающем право избирателям на досрочный отзыв своих депутатов, если они сворачивают с правильной дороги. Стало быть, обязанность и право избирателей состоит в том, чтобы они все время держали под контролем своих депутатов и чтобы они внушали им ни в коем случае не спускаться до уровня политических обывателей, чтобы они, избиратели, внушали своим депутатам быть такими, каким был великий Ленин».

22

Одно из самых эмоциональных выступлений Сталин произнёс на чествовании метростроевцев. Перед ними выступил простой, весёлый человек. Конечно, отчасти он артистически перевоплощался в лукавого простака. Но во многом и впрямь был таким. А выступление получилось классическое: «Товарищи, прежде чем рукоплескать, вы еще не знаете, что я скажу. Ко всем тем решениям, которые приняты партией и правительством, у нас две поправки, продиктованные этими товарищами (указывает на президиум). Дело сводится к следующему: партия и правительство наградили за успешное строительство Московского метрополитена одних орденом Ленина, других – орденом Красной Звезды, третьих – орденом Трудового Красного Знамени, четвертых – грамотами Центрального Исполнительного Комитета Советов. И вот у нас вопрос – а как быть с остальными товарищами (оживление в зале), которые работали не хуже, чем награжденные, которые по мере сил клали свою кровь, труд, силы на дело Московского метрополитена. Как быть с ними – вот вопрос… Мы из президиума глядим на вас: рожи не у всех одинаковые (оживление в зале, бурные аплодисменты). Одни из вас будто бы рады, другие недоумевают – что же это, сволочи, обошли нас (взрыв аплодисментов). Так вот, эту ошибку партии и правительства мы хотим исправить перед честным миром (аплодисменты). Первая поправка: За успешную борьбу по строительству Московского метрополитена объявить от имени Совета Народных Комиссаров и Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР благодарность ударникам и ударницам и всему коллективу инженеров, техников, рабочих и работниц Метростроя (бурные аплодисменты, крики «Ура!»). Это СНК и ЦИКу СССР провести сегодня же и завтра опубликовать, что объявляется благодарность всем работникам Метростроя (бурные аплодисменты). Вы мне не аплодируйте, это мнение всего президиума. И вторая поправка: За особые заслуги в деле мобилизации славных комсомольцев и комсомолок и за успешное строительство Московского метрополитена наградить орденом Ленина Московскую организацию комсомола (крики «Ура!»). Это сегодня провести и завтра опубликовать. Может быть, всего этого мало, но лучшего придумать не сумели. Если мало, скажите, что еще сделать (бурные, долго не смолкающие аплодисменты, переходящие в овацию, крики: «Ура!»). Поправок хватит или что еще добавить? Пока что хватит? (С места: «Хватит». Бурные аплодисменты)".

23

В тридцатых годах, во время Великого похода, Мао Цзэдун тяжело заболел. Сталин послал к нему известного кинорежиссера Р. Кармена, поскольку Гоминьдан никого другого на территорию континентального Китая не пропускал, с предложением вылечиться в Советском Союзе. Мао Цзэдун ответил, что благодарит Сталина, но в СССР приедет, когда в Китае победит народная революция.

24

В 1949 году в Китае победила народная революция. Мао Цзэдун приехал на празднование 70-летия Иосифа Виссарионовича Сталина. Сталин принял Мао Цзэдуна на Ближней даче, в большом зале, где обычно заседало Политбюро ЦК.

Рассказывают, Мао Цзэдун, сделав шаг за дверь, упал на колени и обратился к И. В. Сталину:

– Товарищ Сталин, вы бог коммунистического движения.

– Товарищ Мао Цзэдун, – ответил Сталин, – в коммунистическом движении нет богов.

– Товарищ Сталин, тогда вы солнце коммунистического движения.

– Встаньте, товарищ Мао Цзэдун. – Сталин дружески обнял великого руководителя Коммунистической партии Китая.

В дружеской, откровенной беседе было затронуто много насущных проблем. Сталин спросил:

– Товарищ Мао Цзэдун, по одним данным в Китае насчитывается 500 миллионов человек, по другим – 550 миллионов. Каково население Китая?

В ответ Мао Цзэдун сказал:

– Действительно, товарищ Сталин, по одним данным в Китае 500 миллионов человек. Есть данные, что 550 миллионов. Но, товарищ Сталин, кто считал население Китая? Считали европейцы и в центральном Китае. Поэтому я думаю, на самом деле в Китае живет в два раза больше людей.

Мао Цзэдун обратился к Сталину с вопросом:

– Почему бы миллионов двадцать не послать в Советский Союз?

Сталин спокойно ответил:

– У меня своих двухсот миллионов хватает.

25

Другая встреча Сталина с товарищем Мао состоялась в 1949 году на подмосковной даче. Переводчиком был Н. Ф. Федоренко, член-корреспондент АН СССР. Гость спросил его шепотом, почему Сталин смешивает красное и бело вино, а остальные товарищи это не делают. Он ответил Мао Цзэдуну, что затрудняется объяснить и предложил спросить об этом Сталина.

– Что у вас там за нелегальное перешептывание, от кого утаиваете? – раздался голос Сталина.

– Товарищ Мао Цзэдун интересуется, почему вы смешиваете разные вина, а другие этого не делают, – выпалил Федоренко.

– А почему вы не спрашиваете меня? – старался он пригвоздить Федоренко. – Я давно уже заметил, что он подозревает меня в чем-то, не доверяет.

– Извините, но Мао Цзэдун настаивает этого