Крайний случай - Андрей Викторович Дробот Страница 50

Последняя надежда

«Вера в чудеса и дает им возможность существовать. Но как часто человек верит, только познав горе…»

Случилось так, что в один из монастырей привезли мощи святой, и со всех сторон к его стенам стали стекаться паломники. Кто ехал, кто пешком шел. Лишь бы непременно дотронуться до останков святой, поскольку слух об этих мощах ходил самый удивительный. Говорили, что покойная при жизни была искусной целительницей, и после ее смерти осталась вера в то, что чудодейственные свойства не умерли вместе с телом, а сохранились…

Нина, женщина необыкновенной красоты, с трудом перенесла автобусную толчею, но добралась-таки до этого монастыря примерно к полудню. «У вас в запасе три часа. Потом назад», – сказал шофер. Этого времени, казалось, будет достаточно. Долго ли зайти в монастырь, прикоснуться к останкам да помолиться, уповая на то, что молитвы будут услышаны? Но у входа в монастырь собралось слишком много людей, искавших последнюю надежду на исцеление себя и своих близких.

Прошел час, а Нина почти не продвинулась в очереди. Прошел еще час. Ниной овладело отчаяние…

Муж Нины, симпатичный высокий мужчина, умер в возрасте двадцати девяти лет. Смерть стала следствием армейского учения, когда поздней осенью пришлось несколько часов пролежать на озерном мелководье, где уже наросла тонкая корка льда. От переохлаждения возникло воспаление почек с угрожающими жизни осложнениями, что и сказалось через несколько лет. Их дочь Ольга унаследовала эту болезнь и в свою очередь передала ее своему маленькому Даниле. Время от времени недуг укладывал Ольгу и Данилу в больницу, где они пребывали в тяжелом состоянии по нескольку недель. Эти обстоятельства и заставили Нину искать помощи свыше…

У Кеши, второго мужа Нины, первый брак тоже сложился несчастливо. Первенец отличался беспокойным характером. По ночам малыш кричал так сильно, что родители, всю ночь качавшие его на руках, утром пошатывались от усталости. Теща, глядя на это, уговорила обратиться к знакомой бабке-ведунье. Кеша с женой последовали совету и получили из рук подслеповатой от старости знахарки самодельную успокаивающую ртутную мазь. «Намажьте сынка полностью. Поначалу он сильнее покричит, потому что мазь жжет немного, а потом успокоится», – сказала та. Так и получилось. Но когда родители, тихо ступая, подошли к детской кроватке посмотреть, чем там занимается их ребенок, то оказалось, что он уж не дышит. Знахарка что-то в снадобье напутала. Теща повесилась. Супруги развелись…

Два горя, Нина и Кеша, нашли друг друга, чтобы среди икон, заполонивших их квартиру, найти успокоение от прошлого…

Нина стояла у монастыря и понимала, что еще немного и придется уехать. Потекли слезы, отставляя влажные дорожки безысходности, как вдруг вспомнились слова знако

мой, рекомендовавшей посетить этот монастырь: «Запомни, что святая допускает к себе только тех, кому действительно эта встреча необходима. Молись и проси!» Нина принялась мысленно читать молитвы…

Вдруг по очереди пролетела молва, что с другой стороны монастыря открылся еще один вход, и там никого. Нина побежала, но уже на подходе увидела толпу. Она приблизилась, размышляя, что возвращаться назад бессмысленно, потому что место в очереди уже потеряно, и здесь встать негде, но вдруг люди стали расступаться перед ней…

Она шла по коридору, который сам собой образовывался в скоплении паломников… Так и вошла в монастырь, где прикоснулась к мощам святой и помолилась…

Нина вернулась домой и направила в монастырь свою дочь, как только та выписалась из больницы. Казалось, что времени прошло достаточно, и многолюдье у монастыря должно было рассеяться, но Ольга, как и ее мать, встала в конец длинной вереницы людей…

Она стала молиться и просить о встрече. Но время шло, а ничего не менялось. Она стала думать, что счастливое завершение поездки ее матери – это случайность, где необыкновенная фантазия набожной женщины приписала собственным поступкам некий божественный посыл и чудодейственный ореол. Все, наверное, было куда проще: просто мать, ведомая большим желанием, сумела пробиться сквозь толпу… Но в этот раз произошло явление еще более странное.

Словно в ответ на мысленные молитвы, а может, именно в ответ, одна из боковых дверок монастыря отворилась, и из темноты вышла монашка. Она прошла вдоль очереди, приблизилась к Ольге и пригласила ее пройти вслед за нею. Так монашка и провела ее внутрь монастыря, к священным мощам. Преклонного возраста женщина, увязавшаяся след за ними, сразу увидела в этом чудо и принялась истово молиться, вознося хвалу святой. Ольга же, молодая женщина лет двадцати пяти, сдержанно перекрестилась несколько раз, прикоснулась к мощам, набрала святой воды, но вышла из монастыря с еще более крепкой верой в Бога и счастливое будущее…

Нет, в жизни Нины, ее дочери и внука внешне ничего не изменилось, но все-таки что-то произошло, что-то незримое, взволновавшее сердце новой надеждой. Словно свежий морской бриз унес серую, затянувшую горизонт мглу, натянул паруса легкого кораблика их семьи и направил его по подчас даже и штормовым волнам навстречу новым интересным событиям, дал возможность их замечать и радоваться. И постепенно приступы болезни стали менее частыми и менее угрожающими, будто в том монастыре Нина и Ольга получили заряд жизненной силы, какой-то неосмыслимой энергии, позволившей увереннее преодолевать невзгоды и залечить полученные в прошлом раны.

Привычка

«Сила привычки такова, что по привычке можно загнать в гроб даже собственное счастье…»

Родные звали ее тетя Эля. Она отличалась азиатским типом лица, немного раскосыми глазами и легкой картавостью: с детства вместо звука «р» произносила «л», а вместо «ж» – «з». И была в ней одна черточка, которую близкие окрестили как дурнинку, в результате обладания которой, дожив до своих шестидесяти пяти, замуж она так и не вышла. Работала воспитательницей в детском саду, купалась в непосредственности малышей, жила в однокомнатной квартире с лоджией и круглогодичной централизованной горячей водой, что было в тех местах редкостью, и больше ничего не желала.

И вот на старости лет этой тете удивительно повезло: в нее вдруг взял да влюбился такой же старый, но очень обеспеченный грек. Самый настоящий грек, родом из Греции, приехавший в российскую глубинку по делам. Ухаживал он за тетей с размахом, свойственным людям романтическим и состоятельным. Денег не жалел, надеясь покорить до сих пор непокоренную женщину, увезти сей российский трофей к себе на родину и спокойно