Уинстон Черчилль - Афоризмы Страница 7

Не отяжеляйте промышленный спад подрывом кредита.

Есть одно кардинальное правило — «Никогда не отчаиваться». Это слово запрещено. Когда главы государств превращаются в гангстеров, нужно что-то делать.

Один из недостатков диктаторства в том, что диктаторам часто диктуют.

Вы видите этих диктаторов на пьедесталах, окруженных штыками своих солдат и дубинками своих полицейских. Они бахвалятся и фанфарят перед миром, однако в сердцах их несказанный страх. Они боятся слов, они боятся мыслей, шевелящихся в домах людей, мыслей столь могучих, ибо запрещенных. Маленькая мышка, маленькая крохотная мышка мысли забегает в комнату, и самые могущественные властелины впадают в панику.

Мое представление о хорошем ужине — это чтобы сначала была хорошая еда, потом хорошая дискуссия о хорошей еде, и после того, как эта хорошая еда будет тщательно обсуждена, была хорошая дискуссия на хорошую тему, а я был главным собеседником.

Когда собираетесь убить человека, нетрудно быть при этом вежливым.

Смысл дипломатических отношений не в том, чтобы раздавать комплименты, а в том, чтобы получать выгоды.

Ложные идеи были распространены по стране о том, что разоружение означает мир.

Чтобы устранить причины войны, мы должны пойти глубже, чем вооружение. Мы должны устранить страдание и несправедливость. Пусть моральное разоружение ведет, и разоружение физическое последует.

Давайте же идти бесстрашно вперед, в будущее, и не бояться ничего, когда голос долга зовет.

Коренная проблема современной экономики — странное несоответствие между силами потребления и силами производства.

Конечно же, я эгоист. Как далеко вы уйдете, если не будете им?

Не нужно использовать больше силы, чем необходимо для обеспечения законопослушания.

Давайте не уворачиваться от использования коротких экспрессивных фраз, даже если разговорных.

Короткие слова — наилучшие, и старые слова, когда коротки, самые лучшие из всех.

Метать фальшивый бисер перед настоящими свиньями.

Мы должны создать нечто вроде Соединенных Штатов Европы… и в этом неотложном деле Франция и Германия должны действовать вместе.

1946

Я не вижу препятствий к возникновению, однажды в будущем, Соединенных Штатов Европы.

1946

Возрождения Европы невозможно без духовно великой Франции и духовно великой Европы.

Нет ничего опасней, чем жить в горячечной атмосфере опросов общественного мнения, постоянно чувствуя свой пульс, постоянно меряя себе температуру.

Бабочка есть факт — мерцающая, трепещущая, садящаяся на миг с крыльями, полностью открытыми солнцу, и исчезающая в тени леса.

Всегда кажется, что проблемы легко разрешимы, если идти по пути наименьшего сопротивления. Путь, который кажется таким легким, оказывается наиболее тяжким и жестоким.

Знание эксперта, как бы ни было оно необходимо, не заменит великодушного и понимающего взгляда на человеческую ситуацию — во всей ее печали, со всей ее неутолимой надеждой.

Только факты могут рассказать случившееся, и общество должно знать их.

Давайте закончим это дело со стилем. Мы можем это сделать, и оно того стоит.

Франция — вооруженная до зубов, пацифистская до глубины души.

Лучший способ обрести гибкость — это иметь два или три плана на все вероятные направления развития событий.

Опасности, предотвращенные осторожностью и дальновидностью, даже не остаются в памяти.

Душа свободы бессмертна; она не может умереть и не умрет.

В эпохи трудностей и тоски люди свободы всегда могут найти утешение в уроке истории — тирании не могут существовать долго, иначе как среди рабских народов.

Я не боюсь будущего. Давайте идти вперед, в его тайны, давайте разорвем покрывала, скрывающие его от нас, давайте устремимся вперед смело и уверенно.

Я мерю способность дать хороший совет в войне тремя условиями. Во-первых, смелость и талант. Во-вторых, личный опыт участия в битвах. В-третьих, чины и образование, полученные в мирное время.

Щедрость всегда мудра.

Гунн всегда у вашего горла или у ваших ног.

Огромная ответственность лежит на немецком народе за его пресмыкание перед варварской идеей автократии. История выдвинет против него свои обвинения, — что, вопреки всему своему разуму и всей своей храбрости, немецкий народ поклоняется силе и позволяет водить себя за нос.

Гольф — это как гоняться за хининовой пилюлей по пастбищу.

Старая, спотыкающаяся жизнь, отступающая, как прилив, после того, как отведенный ей срок исчерпан и большинство радостей поблекли, это не причина для скорби. Это лишь часть огромной трагедии нашего бытия здесь, внизу, откуда бунтарски вздымаются вера и надежда.

Срок смертных краток, их конец одинаков, и привкус меланхолии, сопутствующий угасанию, есть сам по себе анестетик. Глупо источаться в жалобах о финальных сценах спектакля. Благородные умы с готовностью отдаются сгущающимся теням, которые несут их в лучший мир или в забвение.

У ненависти та же роль в правительстве, что у кислоты в химии.

Ненависть — плохой наставник. Я никогда не считал себя умелым ненавистником, хотя, признаюсь, ненависть порой подшпоривала мою драчливость.

Мы должны извлечь уроки из прошлого. Нам не нужно помнить былую ненависть.

Мы не можем сказать: «Что было, то прошло», не отказавшись от будущего.

Народ, забывший свое прошлое, утратил свое будущее.

История с мерцающей лампой бредет, спотыкаясь, по собственным следам, по следам прошлого, пытаясь найти потерянный успех, возродить свое эхо и осветить тусклыми отблесками великие страсти прежних дней.

Любой может понять, что случилось нечто историческое — после того, как оно случилось. Но лишь мудрец немедленно отличит в происходящем необходимое и постоянное, памятное и долговечное.

Никогда не будет так, чтобы было достаточно, пока вертится мир. Чем больше дается, тем больше нужно.

Перемена — лучший отдых.

Передумать — это одно; пойти против тех, кто последовал вашему прежнему совету, — другое.

Быть уверенным в чем-то — это одно; вселить свою уверенность в умы тех, кому не нравится ваш план и кто достаточно уверен в своем, — это совсем другое.