Авессалом Подводный - Отдельные мысли Страница 7

Мужские рифмы придают стихам твердость, женские — уступчивость, дактилические — нескончаемость.

Если муза диктует тебе размер, поинтересуйся заодно и рифмой.

Если ушло вдохновение, посади попугая на метроном и ложись спать — чтонибудь стоящее обязательно приснится.

Учи греческий язык, иначе так и не узнаешь разницы между эросом и танатосом.

Рифма должна быть крепкой, как рукопожатие строк.

Обязательно пиши стихи о любви — иначе какой ты лирик?

Не переживай, если где-то захромает размер: что такое силлабо-тоническая система, все равно уже никто не знает.

Не отождествляйся со своим лирическим героем: что можно в стихах ему, нельзя в жизни тебе, и наоборот.

Держи себя в рамках: не исключено, что кто-то тебя прочитает.

Восточные афоризмы

Ученики спросили Ходжу Насреддина:

— Учитель! Что мы будем делать без тебя?

— Неужели вы думаете, что сейчас вы со мной? — удивился мудрец.

К Ходже Насреддину вбежал юный мистик.

— Учитель! — воскликнул он. — Разрушь скорее мой ум!

Ходжа крепко взял его за волосы и стал тянуть их вверх, пока на глазах ученика не выступили слезы.

— Теперь достаточно? — участливо поинтересовался Насреддин.

— Учитель! Чем больше я слушаю тебя, тем меньше мне хочется тебе возражать, — сказал ученик Ходже Насреддину. — Хитрая крыса моего эго завороженно слушает звук дудочки Божественной любви, поднесенной к твоим губам. Но что будет, когда ты перестанешь на ней играть?

— Я подарю ее тебе, — ответил Ходжа.

— Учитель! Я сделаю абсолютно все, что ты ни скажешь! — воскликнул в экстазе юный мистик.

— Забудь, пожалуйста, навсегда только что сказанные тобой слова, — предложил ему Насреддин.

— Учитель! — воскликнул юный мистик. — Я хотел бы умереть в тебе подобно тому, как семя умирает в ростке!

— Пожалуйста, — согласился Насреддин. — Однако имей в виду, что ответственность за судьбу нашего баобаба мы разделим поровну.

— У меня прекрасно получается любить природу и большинство животных, — сказал Ходже Насреддину ученик. — Но с людьми куда сложнее: когда я пытаюсь их полюбить, они всегда чинят мне препятствия.

— Вероятно, вначале нужно полюбить эти препятствия, — предположил мудрец.

К Ходже Насреддину пришел юный мистик и сказал:

— Любимый учитель! Помоги мне, ибо глубочайшие сомнения раздирают меня на части. Иногда я так люблю тебя, что любовь переполняет и захлестывает меня с головой — но тогда я совершенно не чувствую к тебе уважения и не могу у тебя учиться; а иногда ты для меня — высочайший авторитет, а я — само ученическое внимание, но не испытываю при этом к тебе никакой любви. Как мне быть?

— Кто же запретит ребенку скакать на одной ножке, если ему так нравится? — ответил Насреддин. — Но, думаю, если он после долгой разлуки увидит свою маму, то бросится к ней навстречу со всех ног.

— Есть ли у тебя ясновидение? — спросил Ходжу Насреддина скептик.

— Оно включается утром, когда я просыпаюсь, — ответил великий мистик; — когда ко мне обращаются ученики, оно сменяется яснослышанием, а когда сажусь за стол — яснообонянием.

— Как определить, с каким делом я могу справиться сам, а когда необходима помощь Аллаха? — спросил Ходжу Насреддина сосед.

— Если твое эго хочет получить орден Самостоятельности, Аллах вряд ли станет ему мешать, — заметил мудрец.

Ходжа Насреддин приближался к чайхане, ведя за собой своего ишака.

— Почему ты не едешь на нем верхом? — удивились ученики.

— Сегодня впервые он доверил мне выбор жизненного пути! — радостно объяснил Ходжа.

— В чем разница между объективным и субъективным? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Объективное качество, — объяснил Ходжа, — есть атрибут, понятный Богу, субъективное — доступно человеку. Например, лимон обладает объективным бытием и субъективным вкусом.

К Ходже Насреддину пришел расстроенный сосед.

— Никак не могу решить: является ли ум инструментом моего эго или же, наоборот, эго есть порождение моего ума?

— Уздой Ума высшее «я» направляет ишака Эго по пути Духовности, — объяснил мудрец, — и все четверо сотворены Аллахом.

— О мой возлюбленный мастер! — воскликнула саньяси. — Я изжила в себе все желания, кроме одного: мне хочется летать, подобно птице!

Мастер молча вручил ученице лук и колчан со стрелами.

— Если мое низшее начало также имеет Божественное происхождение, чем оно отличается от высшего? — спросил ученик Ходжу Насреддина.

— Тем, что на этом настаивает, — ответил Ходжа.

— Почему ты нас никогда не упрекаешь? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Упреки это низшая форма любви учителя к ученику, — объяснил Ходжа. — Средняя форма это ответы на вопросы, а высшая — молчаливое обожание.

— Твое мышление кажется мне чересчур ясным, — сказал Ходже Насреддину скептик.

— Яркие лучи солнца Сознания могут иногда пробиться через разрывы туч Обусловленного Восприятия, но полностью разогнать их в стороны способен лишь ветер Высшей Устремленности, — заметил мудрец.

— Расскажи нам о познании, — попросили ученики Ходжу Насреддина.

Ходжа сказал:

— Сначала человек познает внешний мир, и это называется наукой.

Затем он пытается понять самого себя, и это называется психологией.

Затем он обнаруживает, что внешний мир познан им как-то не так, и это называется экзистенциальным кризисом.

Выйдя из него, человек обнаруживает, что внутри него появился Бог и начинает.

Его исследовать, и это называется самопознанием.

Изучив внутреннего Бога, человек обнаруживает, что внешний мир полностью перешел вовнутрь, и это называется просветлением.

— Расскажи нам, что такое Путь, — попросили ученики Ходжу Насреддина.

Ходжа сказал:

— Вначале человек идет, не смотря себе под ноги; но однажды он спотыкается о камень, на котором написано: Жизненный Путь, и обнаруживает, что действительно идет по дороге.

Пройдя по Жизненному Пути некоторое расстояние и заглядевшись на пролетающую мимо ворону, человек падает, а поднявшись, видит придорожный камень, на котором написано: Религиозный Путь.

Тут человека осеняет, что он упал потому, что Бог поставил ему подножку, и начинает этого Бога искать. Бог упорно скрывается, но следы Его присутствия становятся все яснее и ощутимее.

А дорога постепенно оживает и начинает двигаться навстречу человеку: сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока вовсе не исчезает из виду.

— Никак не могу привести свои мысли в порядок, — пожаловался сосед Ходже Насреддину.

— А ты попробуй познакомить их друг с другом, — предложил мудрец.

— Коровы моих Добродетелей, тучнеющие на горных пастбищах Внутреннего Опыта, постоянно разбредаются в разные стороны, — пожаловался Ходже Насреддину сосед.

— Намекни им, что за перевалом Личной Независимости раскинулся мясокомбинат Реальной Жизни, — посоветовал Насреддин.

— Какое главное искушение в жизни? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— В жизни ученика — плохой учитель, — ответил Ходжа, — в жизни работника — предмет труда, в жизни учителя — усердный ученик.

— Что такое Вечность? — спросили ученики Ходжу Насреддина.

— Так называется океан, в который впадает река Времени, — объяснил мудрец.

— Угодно ли Аллаху мое спонтанное самовыражение? — спросил ученик Ходжу Насреддина.

— Да, если Он его контролирует, — ответил Ходжа.

— Утлая лодка моего «я» совсем затерялась в океане Бытия, — пожаловался Ходже Насреддину ученик.

— Берегись острых зубов акул Необузданных Страстей и цепких щупалец осьминога Душевного Безразличия, — посоветовал мудрец, — и ровные пассаты Божественного Промысла обязательно вынесут тебя к архипелагу Самопознания.

— О мой несравненный мастер! — воскликнул ученик. — Когда я прихожу к тебе, мне кажется, что я мчусь к просветлению подобно стреле, выпущенной прямо в цель рукой опытного лучника.

— А мне, — ответил учитель, — ты больше напоминаешь курицу, алчно клюющую рассыпанное перед ней зерно и заботящуюся сразу о двух желудках: собственном и хозяйском.