Брассай - Разговоры с Пикассо Страница 39

Она пришла в белой блузке и плиссированной шотландской юбке, на ногах – сиреневые холщовые туфли, какие носят на Пиренеях, откуда она родом. И пришла лишь для того, чтобы сказать: «Я не пойду к Пикассо ни за что на свете. Как он к этому отнесется? Является незнакомый человек, без причины, без повода…» Как же ее убедить? Я заказываю еще два бокала мюскаде. Она протестует: нет, но с какой стати? И в каком качестве?

– Если вам непременно нужен статус, чтобы туда пойти, – убеждаю я, – могу представить вас как своего секретаря. Пикассо хочет купить мои рисунки, вы ему и передадите папку с ними…

В конце концов, не без помощи мюскаде, мне удалось ее уговорить.

Марсель докладывает о нас хозяину. Появляется Пикассо – без рубашки, в коротеньких шортах:

– Вы не один? Извините меня… Я не одет… Представляться голым молоденькой девушке…

Он изображает стыдливость и делает вид, что хочет удалиться. И тем не менее остается.

ПИКАССО. Здравствуйте, мадемуазель, как поживаете? Я приветствую вас так, словно мы давно знакомы… (И повернувшись ко мне) Она просто очаровательна, эта девушка… Пойду оденусь. Мне сегодня предстоит много встреч… А пока Брассай покажет вам дом. Он знает его как собственный карман. Через несколько минут я буду к вашим услугам…

Когда у Пикассо появилась привычка принимать людей полуодетым? На фотографии 1912 года, снятой в его мастерской на улице Шёльшер, напротив кладбища Монпарнас, мы уже видим его в коротких шортах, с голой грудью и в фуражке набекрень. Выходит, эта давняя привычка. Фернанда рассказывает, что летом, в жару, на Бато-Лавуар ему случалось выходить к посетителям в трусах и что некоторые чересчур стыдливые особы просили его надеть брюки…[54]

Жильберта в восторге. «Какой он простой… Я его представляла себе совсем не таким…» Мы в мастерской, она бегло осматривает собранные здесь скульптуры и замечает «Женщину с апельсином». «Посмотрите, – восклицает она, – не будь ее, мы бы с вами никогда не увиделись, не познакомились…» – «Но вы забыли про жену велосипедиста, которая родила так кстати, – со смехом возражаю я. – Мы просто обязаны поставить за нее свечку…»

Снова появляется Пикассо – по-прежнему полуголый. Вместо того чтобы переодеться, он искал коробку шоколада для Жильберты.

ПИКАССО. Угощайтесь. Это очень вкусно. Американцы подарили мне целый грузовик.

Через четверть часа он снова возвращается. Но уже одетый.

Я рассказываю ему, когда откроется моя выставка в галерее «Рену и Коль».

ПИКАССО. Очень рад! В кои-то веки вы послушались моего совета… Обычно, когда я говорю о ком-то добрые слова, мне не верят… Странно, не правда ли? И тем не менее так бывает очень часто…

БРАССАЙ. Вот принес свои рисунки, как вы просили. Но лучших здесь нет. Я приберег их для выставки… Вам бы надо выбрать из тех, которые я выставляю…

ПИКАССО. Ну уж насчет этого я совершенно спокоен! Ваши «лучшие рисунки» как раз в этой папке… Именно среди тех, которые вы забраковали. Художники совершенно не умеют отбирать произведения для своих выставок. И я в том числе. Это за них должны делать другие… У вас будет успех, и надеюсь, это не последняя ваша выставка… А почему бы вам не начать делать офорты? У вас бы получилось. Будете рисовать как обычно, но только иглой по покрытой лаком поверхности, и получите нужный результат… А резец требует практики и определенной ловкости рук…

Входит офицер. Это Андре Мальро, служивший в Интернациональных бригадах под псевдонимом «полковник Бергер». Пикассо дружески приветствует гостя.

АНДРЕ МАЛЬРО. Как я рад вас видеть! Выглядите прекрасно! Вы ведь находились в оккупированном Париже – я очень за вас беспокоился…

ПИКАССО. Сколько же мы не виделись? Четыре года? С тех пор столько всякого произошло… Я тоже часто о вас вспоминал… Как поживает Андре Мальро? Я очень боялся, что вы окажетесь среди тех, кто не вернулся… Вы же любите испытывать судьбу… Любите играть с опасностью… Отчаянный парень…

Мальро, который командовал партизанами в Лот-и-Гаронн и в Кортез, рассказывает о своих суровых приключениях в годы Сопротивления и о том, как он попал в гестапо, откуда потом был отпущен. «Главным врагом партизанского движения, – объясняет Мальро, – был не вермахт, а гестапо…» Он говорит и о «железном плане» диверсионных действий, который предусматривал подрыв немецких коммуникаций и вопреки всему оказался успешным.

АНДРЕ МАЛЬРО. Никогда не забуду ту июньскую ночь, когда мы услышали полсотни сигналов тревоги Би-би-си: мы поняли, что нам открыта зеленая улица…

Несколько месяцев назад у Мальро трагически погибла жена, писательница Жозетт Клоти: она выпала из поезда возле вокзала Брив-ля-Гайард, где он должен был ее встретить. Об этом он не говорит никогда. Рассказывает о последних действиях своей бригады в Эльзасе: о взятии Страсбурга и жестком преследовании отступавшего противника…

АНДРЕ МАЛЬРО. В Германии все очень жалеют о том, что заговор военных против Гитлера провалился. Ведь на тот момент война была уже, в сущности, проиграна. Не оставалось ни малейшей надежды. Сколько немецких городов могло бы остаться целыми… Я проехался по самым крупным: Берлин, Гамбург, Франкфурт, Мюнхен… Одни развалины… Это надо видеть! Уму непостижимо!… Только что был в Нюрнберге. Этот город, где Гитлер устраивал свои грандиозные парады, буквально лежит в руинах…

ПИКАССО. Захватывающее должно быть зрелище…

АНДРЕ МАЛЬРО. Да, поразительное! Настоящий апокалипсис! От города остался один скелет. Улиц нет, огромные бульдозеры расчищают какие-то проходы среди развалин. Очень похоже на снегоочистители, копошащиеся в кучах строительного мусора, в который превратились разрушенные дома. Я видел, например, Музей естественной истории. Устояло лишь несколько фрагментов стен… Кругом валяются трупы и части тел людей и животных, разбросанные взрывной волной… Застыв в самых неожиданных позах, они смотрят на вас отовсюду, иногда из разбитых оконных проемов. Просто комната ужасов… Обиталище мертвецов… Знаете, какие ассоциации это у меня вызвало? Гойя!

ПИКАССО. А нацистские главари?

АНДРЕ МАЛЬРО. Каждому выпала судьба в соответствии с его характером: Гитлер развеян в прах в железном аду горящего Берлина. Смерть в стиле Вагнера, достойная «Сумерек богов»: она постигла его под органный аккомпанемент Сталина… Даже ничтожная Ева Браун фактом самоубийства с Гитлером вознеслась до уровня героини «Нибелунгов»… Геббельс, фанатик и злобный хромоножка, тоже покончил с собой, предварительно убив жену и пятерых детей… Что же до толстого Геринга, так тот по-прежнему жрет, пьет, меняет костюмы, раздает интервью, красуется и позволяет фотографировать себя во всех ракурсах…

ПИКАССО. А Муссолини! Какой зловещий конец! Подвешен за ноги, как освежеванный бык в мясной лавке… Каждый раз, когда я видел, как он толкает речь перед толпой, выпячивая грудь и откидывая назад голову, мне казалось, что кто-то пинает его ногой под зад…

Я спрашиваю у Мальро, много ли диверсий совершается в Германии против «оккупантов».

АНДРЕ МАЛЬРО. Я ездил там на машине в сопровождении ординарца и младшего офицера. Как вы думаете, смогли бы мы передвигаться так свободно, если бы было реальное сопротивление? Нет, на самом деле никакого сопротивления нет. Немцы чувствуют облегчение. Похоже, они довольны тем, что их оккупировали мы и советские войска. Для них кошмар рассеивается… И даже фанатичные нацисты, не признаваясь в этом, тоже хотят, чтобы это наконец закончилось…

БРАССАЙ. А почему же тогда ходит так много разговоров о «немецких партизанах»? Или это легенда?

АНДРЕ МАЛЬРО. Легенда… Но ее старательно подпитывают сами «оккупанты»… Им важно, чтобы она существовала! Под предлогом «сопротивления» можно делать массу вещей, которые в противном случае трудно было бы оправдать… К примеру, вы видите вооруженное до зубов подразделение, отправляющееся ночью на операцию против «партизан»… Утром солдаты возвращаются из леса с плененным «противником»: зайцы, кабаны, огромные косули и прочая дичь… Под предлогом антипартизанских акций они ходят на охоту… А командиры закрывают на это глаза. У них своя выгода: этого «противника» вечером подадут им на стол…

Пикассо знакомит Мальро с Нюш Элюар, которая только что пришла. Автор «Надежды» и «Удела человеческого» заметно оживляется. Нервно постукивая пальцами по виску, он говорит так, словно обращается к большой аудитории.

АНДРЕ МАЛЬРО. Видите ли, здесь важно то, что у союзников в Германии нет единой политики. Методы русских сильно отличаются от того, что делают там англичане, французы и американцы. А последние часто действуют хаотично и противоречиво. Хотите пример? Они решили развернуть там энергичную радиопропаганду. Возможно, сама по себе идея и хороша. Но одновременно они конфисковали у населения все радиоприемники и действовали при этом весьма жестко… И вот теперь приемники грудами валяются на улице – их сотни и тысячи… И ни один немец не слышит их пропаганды…