Керим Волковыский - Лиственница Страница 4

"Мне разрешили ночь посторожить…"

Мне разрешили ночь посторожить.Царицу Ночь, или же Ночь царевну?Не знаю. Глаз не смею я сомкнуть,И сыплю соль на тлеющую ранку.Где Горбунок мой верный? Где Жар-птица?Где рыба-кит, и где Царевна-Лебедь?Как некрасиво написанье слова «лебедь»,И как же на воде она прекрасна.Нет! Я не в силах разрешить задачу:В чём суть отличья слова от предметаИм обозначенного. Так и буду путатьВсю жизнь, как в детстве: Пушкина и белку.

Цикл I. Любовь земная

Сплю – не сплю, и живу – неживой,В закоулках глиняной стужи.Только ночью себя обнаружу,Замышляющим встречу с тобой.Встречу, как же. Погибель! Побег!Похищенья просторное иго.Разорвётся внезапно и дикоВыход мой – узкоглазый набег.Только миг, только вскрик – о, успеть,О скорее всей кровью излиться…И уже пронеслась кобылица,Поглотивши бескрайнюю степь.Только миг – тишина и покой,В белой чашке – кофейная гуща.Я в молчанье, как в воду опущен,И прекрасный вымысел мой —Мне заказан. Дверь скрипнет со сна.Лёд стекла прозвякает тонко.Время тикает зябко и томно,И тоска – как глухая стена.Слишком хрупкой сказалась мечта,Лишь её прикоснулась удача,Чёткой тушью едва обознача…Что – не знаю. Провал. Темнота.Сон проходит, смешлив и щемящ.Словно луч. В индевелом оконцеПроплывает заезжее солнце:Холодины царственный хрящ.

Я к тебе подбираюсь тайком,Словно в детстве – затеяли в прятки:Отыскать, опознать, а потом,Что есть духу нестись без оглядки.Что есть мочи – о, лишь бы успеть.Для чего? Это тайна азарта.А уже приготовилась смерть,Выбирая себе кандидата.Нам пока неизвестно о том —Сколько дня впереди – столько жизни,И пространство – высокий наш дом,И любовь наша – верность отчизне.О, спартанский рожок Кузьмина,Виноградное солнце Верлена.Нам всем прошлым богатством данаВ руки тяжесть сладчайшего плена.Время что – карамелька во рту,Сводит скулы прохладная мята.Но в его заповедном садуНавсегда сохранилась та дата —Нашей встречи. Песчаный обрыв.Дальше солнце и море, а выше —Только то, что едва ощутив,Никогда и нигде не услышишь.Расстояние жжётся, как дым —Оттого неясны очертанья.Уж не знаю, наверно, шестымЧувством чую восторг узнаванья,Обретенья, надежды, труда,Новой веры и нового смысла. …И простор говорлив, как вода,И звезда над простором повисла.

Слышу любимого голос и знаю —Он где-то сейчас обо мне вспоминает.Неправда.Такая беда пролегла между нами —Как пропасть.Вовеки её не осилить,Как ни старайся.И всё же слышу, слышуЛюбимого голос.О боже мой! Где ты?А в небе глубоком облачко тихо пасётся.Как странно.

Я не увижу слов,которые ты мне скажешь.Меня не коснётся речи твоейсолёное причитанье.Я сойду с ума,так и не дождавшись твоей улыбки…Но, как и тысячу лет тому,ведут к морю коней ахейские мужи,И тела их пахнут солнцем, мускусом и потом.Ах, если б эти горы не поросли лесом!слабеет разум.

Я разговаривал с кем-то —не помню, с кем точно.Как вдруг его увидал,в отдаленье стоящим.О Менелай!Муж, пастухом уязвлённый,Вновь я с тобою плывук берегам белокаменной Трои.

Саше Колоту

Март неба моего – окраина души.Снега чернеют, пухнут, стынут, мчатся.Вот-вот всё сызнова должно начаться.А дни так окаянно хороши.Незамутнённый возникает звук.Вскипает воздух в синеве стакана.Господне имя – алчущая рана,И не могу – захватывает дух.Вот так мой ангел и моя судьба,Моя погибель и моё спасенье —Так и живём, моей души изба, —Вместилище безмерного мгновенья.

За что мне это? На пороге страха,В колодках стужи,В окоёме злаТакое счастье выпало с размаху.А жизнь его осилить не смогла.

Саше Колоту

Non temer amato bene,Звук воскрес, и жизнь пропала.А ему и горя мало —Знай себе шумит на сцене.Знай себе живёт беспечно:Вор, лгунишка, подмастерье,Чьим-то облечён доверьем,Чьей-то милостью отмечен.Что любовь – вода из ранки,Голубого голубее.Только взгляд слегка алеетВ темпе нежной перебранки.Кто-то пробует вмешаться:Ба, дружище, стоит, право…Всем нам сладок вкус отравы,Всем нам хочется казаться,Всем нам суждено влюбитьсяВ след звезды зеленоглазой,Вдаль уехать. Возвратиться.Это – времени проказы,Это – жизни пересмешкиИли астма проживанья:Белка щёлкает орешки,Пушкин радует сознанье.Ночь течёт. Вода и ковшик.Уж поют «Христос воскресе».Звёзды гаснут в поднебесье,И слепой глядит в окошко.

О, апрель мой! Моё холодное детство!Зелёное небо и звезда предвечерняя.Так много счастья, что некуда деться,И жизни так много – но всё лишь наверное.Ничего не ведаю ни о себе, ни о товарищах.Улицы пустеют – и я властелин окраин,Радостный, безудержный, всепрощающий,Или этой ночью я безнадёжно отравлен……Сейчас пора умирать, и октябрь, и не хватает света.И слепыми глазами вижу так мало, а то и того хуже.Правда, синевой твоего взгляда душа согрета,И путь означен. Только он всё уже… уже…

Цикл II. Любовь небесная

Марианне Бусуёк

Так мы пишем, так пляшем, так ждём,Так зовём, так себе отвечаем.Так, гуляя под звёздным дождём,След от следа в воде отличаем.Так сидим вечера напролёт,Так друг друга чудесно лелеем,Так молчим, угадав наперёд,Те слова, что сказать не сумеем.Ну а ночь – холодней черноты,Луч надежды – всё тоньше и тоньше,Но уверенный взгляд с высотыУстремил наш невидимый Кормчий.И пускай пробегают века,И пускай плесневеет отвага,Лишь бы только писала рукаИ перу подчинялась бумага.Лишь бы только трёхцветный мой стих,Словно пламя весёлое, вскинул,Лишь бы только, волнение скрыв,Дух воскресший меня не покинул.Всё другое придёт и уйдёт.Жизнь и Смерть – как собака и кошка,

Конец ознакомительного фрагмента.

1

Привожу ниже. Под названием «Сын Перми».

2

Водка по-тюркски; узнал в Ташкенте (прим. автора).