Александр Стрекалов - П. П. Шмидт Страница 5

Подготовка велась планомерно и грамотно – по всем правилам разрушительной революционной науки. Газетная печать, столичная и провинциальная, стоявшая на службе у теневых финансовых воротил, весь 1904 год промывала народу мозги “общечеловеческими либеральными ценностями” и попутно дискредитировала Царя и военных, чернила-порочила Верховную власть, вешая на неё всех собак, и фронтовых и мирных, до небес раздувая потери и поражения, замалчивая заслуги. Отчего нормальным порядочным людям жить становилось невмоготу, не то что работать, героически у сохи и станков стоять для бесперебойного обеспечения воюющей армии боеприпасами, амуницией и продовольствием. Психоз нагнетался такой, одним словом, что у людей опускались руки и отпадало всякое желание напрягаться и помогать, приближать тыловыми подвигами желанную для всех викторию… А профессиональные палачи-террористы в этот же самый момент объявили войну наиболее преданным Царю и России сановникам, пачками отправляя их на тот свет, расчищая дорогу к Трону.

Если, опять-таки, говорить строго, – террор начался за несколько лет до войны, и войною только усилился. Так, ещё в 1901 году полупомешанный студент-революционер Карпович убивает министра народного просвещения Боголепова Николая Павловича, бывшего ректора Московского Университета и добрейшей души человека, русского до мозга костей, деятеля решительного и грамотного, пытавшегося навести порядок в сфере образования (первое, что Николай Павлович сделал на своём посту и чем сильных мира сего прогневил, господ евреев, в первую очередь, – это отменил циркуляр своего предшественника Делянова, открывшего инородцам-нацменам шлюзы в высшую российскую школу, в которую русским невозможно было из-за этого поступить, получить надёжное образование).

В конце 1901 года происходит и вовсе знаковое событие: в Женеву съезжаются российские социалисты-революционеры радикального толка – Николай Авксентьев, Евно Азеф, Андрей Аргунов, Екатерина Брешко-Брешковская, Григорий Гершуни, Михаил Гоц, Борис Савинков, Мария Спиридонова, Виктор Чернов и другие, – и договариваются о создании партии (эсеров), террористической организации по сути, что выносила и приводила в исполнение смертные приговоры всем неугодным чиновникам-“реакционерам”, кто становился у них на пути и препятствовал Смуте. И почти сразу же Г.Гершуни вместе с Е.Азефом, М.Гоцем и В.Черновым создают Боевую организацию партии – этакий партийный карательный спецназ, состоявший из психически-нездоровых киллеров-душегубов, которым, спецназом, поочерёдно руководили Г.Гершуни, Е.Азеф и Б.Савинков, а цели и задачи которого сам Гершуни обозначил так:

«Боевая организация не только совершает акты самозащиты, но и действует наступательно, внося страх и дезорганизацию в правящие сферы».

И после этого началась в стране смертоубийственная вакханалия, на сатанинский шабаш похожая! Обильно потекли по телу России-матушки ручейки дымящейся русской крови, из которых в 1918-22 годах образовались целые реки и моря – когда началась так называемая Кровавая Русская баня, Гражданская война, потрясшая и ужаснувшая мир! Свой первый террористический акт боевики Гершуни совершили 2 апреля 1902 года. В этот день в Санкт-Петербурге эсером С.Балмашевым был убит министр внутренних дел и шеф жандармов Сипягин Дмитрий Сергеевич, всецело преданный Царю генерал, твёрдый поборник порядка и дисциплины. 5 апреля 1902 года на похоронах Сипягина Гершуни с подручными планировали осуществить второй террористический акт – уже против обер-прокурора Священного Синода К.П.Победоносцева и петербургского градоначальника Н.В.Клейгельса. Но что-то у боевиков не срослось, и очередных жертв не случилось. Вероятно, Сам Господь Бог вмешался и спас преданнейшего своего раба – Константина Петровича Победоносцева… 29 июля 1902 года террорист Ф.Качура (которого Гершуни лично сопроводил на место преступления) в харьковском парке “Тиволи” стрелял из револьвера в патриотично-настроенного харьковского губернатора князя И.М.Оболенского, приговорённого боевиками к смерти, который в результате был ранен, но остался жив. 6 мая 1903 года членами Боевой организации эсеров во главе с Е.Дулебовым в Ушаковском парке Уфы был застрелен другой крепкий государственник и патриот – уфимский губернатор Н.М.Богданович.

3 июня 1904 года в Гельсингфорсе, как по заказу, был изменнически убит финским националистом Э.Шауманом генерал-губернатор Финляндии Бобриков Николай Иванович, большой патриот и умница, державник и богатырь, при котором эта северная инородческая окраина на стороне России была, а после его убийства превратилась в логовище революции и едва ли не главного врага Империи, от России в итоге и отколовшаяся в 1917 году, да ещё и воевавшая против в Гражданскую и в 1939-ом. А следом, 15 июля 1904 года (когда Боевую организацию возглавил Е.Азеф вместо арестованного Г.Гершуни и приказал вместо ненадёжных револьверов использовать динамит), руками эсера Созонова на тот свет отправили деятельного и преданного Престолу министра внутренних дел Плеве Вячеслава Константиновича, проработавшего на своём посту чуть более двух лет, но многое за это время успевшего. И, наконец, 4 февраля 1905 года у Никольских ворот Кремля брошенной террористом-эсером Каляевым бомбой был разорван на части недавний генерал-губернатор Москвы с 14-летним стажем и Командующий войсками Московского военного округа Великий Князь Сергей Александрович, любимый дядя Государя Императора, пожалуй что самый твёрдый сторонник государственного порядка и Самодержавной Монархии в стране, самый из всех бесстрашный и решительный, не побоявшийся выслать из Первопрестольной несколько десятков богатых еврейских семей, что вконец обнаглели и распоясались, потеряли всяческий разум и стыд от своей вседозволенности и безнаказанности – и стали плевать на власть, открыто выказывать ей презрение и неповиновение, потворствовать смуте… И это только самые видные и значимые, самые преданные Царю. А сколько было других хороших и честных деятелей из российского чиновного люда по всей необъятной Империи, погибших от рук обезумевших палачей, что проводили плановую зачистку.

К концу 1904 года зачистка в целом была закончена – патриотический стан поредел. И страна оголтелой пропагандой была одурачена и возбуждена до крайности. Оставалось сидеть и ждать удобного для начала смуты момента, который революционеры-подпольщики связывали с войной, проходившей столь неуспешно…

Горючим материалом для беспорядков послужило известие от 21 декабря 1904 года о падении Порт-Артура и пленении его героев-защитников после долгой осады. Русский народ был в шоке, был вне себя от ярости и от боли. Злоба кипела и пенилась через край: достаточно было малой искры, чтобы народ взорвался. В разговорах люди с жаром проклинали чиновников и военных, царских бездарных слуг, доведших страну до такого срама и унижения.

Изготовившийся интернационал этого только и ждал: дал команду революционным вождям – Гапону, Азефу и иже с ними – профессиональным провокаторам, громилам и бузотёрам, немедленно начинать действовать… А начинать нужно было с Царя – удерживающего Державы, – с дискредитации и десакрализации его, лишения ореола святости и величия; равно как и символов справедливости, правды и чести… Для этого же требовалась “самая малость” – вымазать Государя кровью подданных (надёжный и проверенный во все времена способ дискредитации власти) и таким гнусным образом перевести на него одного народного негодования стрелки. И этим духовно сломать Николая, или надломить хотя бы, отдалить от народа и от страны. Со всеми вытекающими из этого факта трагическими для Царской семьи последствиями… Во исполнение данного плана политтехнологами и была подготовлена провокация с шествием и стрельбой, и многими человеческими жертвами, “властью безвинно загубленными”, получившая название в летописях “Кровавое воскресенье”.

Провокация удалась на славу, это надо признать: Царь был и дискредитирован, и очернён, кровью народной помазан, к которой не имел отношения, вот в чём беда и мерзость вся заключалась. 9 января 1905 года, в день злополучного “крёстного хода”, его даже и в Петербурге-то не было: он находился в Царском Селе и ничего не подозревал плохого, министры ему не докладывали… Но расплачиваться пришлось ему за бездарных своих подчинённых, которые проворонили и проспали всё, что только можно было проспать, довели ситуацию до такого чудовищного исхода. Министру внутренних дел, князю Святополку-Мирскому Петру Даниловичу, по протекции Витте назначенному на этот пост вместо убитого террористами “реакционера” Плеве, за то большое спасибо, генерал-губернатору Петербурга Фуллону Ивану Александровичу, которые не смогли распознать такого явления, например, как священник церкви при пересыльной тюрьме Георгий Аполлонович Гапон, что сыграл едва ли не ключевую роль в начале той смуты. Почему-то в министерстве внутренних дел посчитали, что Георгий Гапон стопроцентно их человек и честно работает на Охранку. Осенью 1903 года тамошние генералы создали под него Общество фабрично-заводских рабочих, заманили туда всех “наиболее сознательных” тружеников северной столицы, активистов-революционеров и им сочувствующих, – и успокоились. Решили, видимо, что ежели, мол, что-нибудь там и задумают работяги плохого и криминального, проныра-поп сообщит; там у нас, дескать, всё схвачено и под контролем.