Вероника Габард - Мой Лунд дорогого изгнания Страница 5

Прага Марины Цветаевой

Купим в Праге книжные закладкиИ забавный чудо-календарь,Улочки сыграют с нами в прятки,Карлов мост взметнётся, словно встарь.Обойдём концерты и музеиРавнодушным взглядом в этот раз,Будем два весёлых ротозеяГрадом восхищаться напоказ.Готика и пышное бароккоВысятся над Влтавою седой,И Марины незабвенной строкиЧайками парят над головой.Здесь ходила, думала, любила –По булыжной скользкой мостовой,И горят засохшие чернилаВ том кафе под Смиховской горой.Под мостом тоскует верный рыцарь:Тонкий профиль, гордая спина;Так уж в жизни выпало случиться –И в печали, и в любви одна!Ну, а Прага? Та её любила!Как могла, согрела и спасла.Лето ей хмельное подарила,Дров в кривой избушке припасла.С благодарным сердцем уезжала,С Прагою простившись и простивВсех и всё – ей Праги было мало,Нам вполне, Марину навестив.

Рождение венеры боттичелли

Ты родилась! И тела белизнаЗатмила жемчуг раковины…нежноПрикрыла наготу…Но всем виднаВдруг стала ты. Пока что безмятежнаМорская даль, и красота свята,Но краток миг – и с вечного холстаТы ступишь на трепещущую землю,Где твои жизнь и смерть тихонько дремлют.Где только розы, только анемонИ мирты ветвь тебя встречают, дева,Родившаяся из морского чрева,Явившаяся людям, словно сон.

Волшебная флейта

Играла флейта, пела тростником,И золотых клавир касались губы,А в небесах невидимые трубыИскрились солнцем и текли рекой.Был музыкант и заклинатель змейОдним лицом – он заклинал и нежил,И струи половодьем безбрежнымПожар тушили в тысячу огней.Душа тонула, плавилась душа,Чтоб, испытав затмение восторга,Вновь научиться, хоть и ненадолгоВзлетать над телом, музыку верша.

Флоренция

Вновь не спалось. Слепая глухотаПустынной комнаты отчаянно томила,Но за окном невидимая та –Флоренция со мной говорила.Урчанием моторов, эхом всехЗахлопнутых, замкнутых и закрытыхУзорчатых дверей – вот только стихСтук каблучков по мостовой умытой.Колоколов далекий перезвон,На ближней пьяцце утреннее чудоБазилики – Новеллы. Тихий стонБлаженства и восторга – ниоткуда.Так распахну – и к черту этот сон!Впущу в окно Флоренции дыхание,Ведь там внизу давно проснулся он,Чудесный город гениев и знания.

Тяжесть и сладость

Подушусь-ка сладкими духамиЦарскосельских величавых дам;Допьяна тяжелыми стихамиВновь напьюсь с тобою пополам.В тёмные одежды, в мягкий бархатОбернусь от мартовских ветров,И рубином заалеет яркимГуб изгиб, но будет взгляд суров.Тяжестью излечивая тяжесть,Буду я спокойна и тверда.Горечь, как изысканную сладость,Выпью за весёлые года.

Emancipación

Играет танго – Emancipación,И кружатся мечтательные пары,А там, в углу, стоит недвижен он –Глаза полны непролитой печали.Его Эдит сегодня не придёт –Другой мотив играют в поднебесье,Но он стоит и терпеливо ждёт,Когда оркестр сыграет Эту песню.Вот Это танго – Emancipación,Уж сорок лет….не сбиться бы со счёту,Щека к щеке…..и не уходит он,Пока скрипач не взял последней ноты.Emancipar – её освободи!Навеки лёгкий шаг и чёрный волос,Но только от него не уводи,Оставь ему последней скрипки голос.

Танцуй со мной…

Танцуй со мной! Ведь я люблю тебя –Ты мне сказал – Мне большего не надо!Танцуй со мной до кромки звездопада,Танцуй, меня не зная, не любя.Я промолчу. Я музыку люблю.Ты музыки живое воплощение,Её тоска и страсть, и сотворение.Я танцем за любовь благодарю.

Печаль-буревестник

Ты тоньше паутины, ты светлейМадонны лика. Глубже расставанья.Ты спутница моих бегущих дней,Ты мой источник неземного знанья.Ты моя тень в безоблачной дали,Извечное andante всех allegro,Свернувшаяся глубоко внутриПечаль моя – мой буревестник верный

Остерлен[7]

Дай мне один день, полный ветра и солнца,На тёплом песке, белоснежном и чистом,Укрой тишиной, как травой иноходца –Узорчатым клевером, мятой душистой.Дай мне одну ночь – ту, что длится безмерно,Пусть дрозд с соловьем мне любовь напророчат,О грусти и страсти узнаю, наверно…Долины твои упоительны ночью.Дай мне этот миг – я его принимаю!Уж ласточек стая меня закружилаИ душу мою к долгожданному раюПокоя в долинах твоих причастила.

Апрель, апрель…

Апрель, апрель…Игрок ты никудышный!На стол зелёный мечешь снег с дождями.Какими неизвестными путямиПридёт тенистый сад ко мне под крышу?Как нежная сирень пробьётся к небу?Там синих туч баталия не стихнет,И радостный подснежник снова сникнетПод диким градом ветру на потребу.Я сквозь апрель паломником усталымБреду, словно в бреду, к святому месту,Где солнце – не испуганный наместник,А гордый князь на небе величавом.

Бабушкины пионы

Снова пионы – видимо, этоТы опять говоришь со мной…Помню – бутоны, начало летаБабушкин куст – для неё одной.Темно-багровый, сладко-пахучийОн распускался, как по часам,В небе сражались майские тучи,Было на даче весело нам.Снова пионы, май на исходе,Я далеко. Ты, наверно, в раю.Все-таки есть неизменность в природе,В каждом цветке я Тебя узнаю

Ночной самолет

Нас поднимает над туманамиНочной, усталый самолёт,Во тьме, под облаками рваными,На ощупь правит путь пилот.Промчались, протряслись и не сдалисьМы в этой схватке с темнотойИ на простор небесный вырвались,Где утренний царит покой.Вершины гор, долины снежныеЗдесь скроены из облаков,И краской розовою, нежноюУмыт их призрачный покров.Где только что держала узницейБеглянку-солнце ночь – тюрьма,Заполыхала яркой кузницейИ поднялась Заря сама.Ее сиянием очарованыЛетим мы к солнцу, как Икар,Языческой молитвой скованы,Сдав жизнь во власть небесных чар.

Наяда

Мы по извилистой дорогеПоедем к морю-океану,Ты будешь гнать машину рьяно,Я буду вдаль глядеть с тревогой.Наш «Опель» старенький и жаркийПыхтит, дорог не разбирая,Сквозь эвкалиптовую рощуМы доползем до кромки рая.Здесь море солоно-глубоко,Стоят платаны-исполины;И кактусов кривые пальцыГрозят вовсю из дюны длинной.Как в это море окунуться?Ведь не допустит панибратства!Войду я в воду осторожно,Мне ль со стихией тягаться?Оно обдаст жемчужной пеной,Умоет солью океана,Качнет в гигантской каруселиИ выбросит счастливо-пьяной.И как рожденная наяда,Благословленная природой,Я унесу крупицы солиС собой до следующего года

Возвращение

Что эти дни – один другого злее,Колючее, короче и темней!О снежных зимах позабыв, аллеяПугает чучелами черных тополей.И ветер мне в лицо швыряет обвиненияВ попытке ускользнуть за горизонт,Вкусить тепла и сладкого томленияДуши, сыгравшей радости аккорд.Мне снится солнце, и с весёлых снимковГлядит помолодевшее лицоКрасивой женщины без позы и ужимок,На смуглом пальце – тонкое кольцо.Дитя зимы, она познала летоВ далекой сладкозвучной стороне,Где было столько музыки и света,Что на весь год хватило бы вполне.Но мало ей – душа обратно рвётся!И я не удивлюсь, что поутруИз комнаты холодной, вслед за солнцемУйдет она в ту прошлую жару.

Зимняя сказка

Красное в туман неспешно выкатилосьИ печальный озарило день,Бодрым снегирем из тучи вылупилось,Из души моей прогнало тень.Солнце, моё дивное и ласковое,Без тебя так зябко и темно!Что ж из туч не выглянешь, опасливое?Луч не бросишь в грустное окно?Там, за стёклами, я сказку выдумаюО далёкой солнечной стране,Населю её зверьём невиданнымИ людьми обычными вполне.Будут жить, друг друга кожей чувствовать,Мягкой шкуркой согревать в ночи,Сердцем мудрые, они не станут мудрствоватьИ болезни будут сном лечить.Видишь, как я здорово придумала?Без тебя я, солнце, ворожу!Вот пылинки с тайной книжки сдунула –В ней я сказку эту напишу.

Весна идет

Ветер щеки холодит, но солнцеДало знак подснежнику цвести;Паутину с зимнего оконцаСбрось скорее и весну впусти!

Конец ознакомительного фрагмента.