Александр Данилов - Слово о современниках. Эссе, интервью Страница 6

Имя Виктора Александровича Ипатьева широко известно в Беларуси, среди научной общественности стран, образовавшихся на территории бывшего Советского Союза, в дальнем зарубежье. И хотя родился он в далеком западносибирском городе Омске, в семье ученых-генетиков, однако его становление как ученого и гражданина происходило на Могилевщине, в стенах Белорусской сельскохозяйственной академии, где работали его родители. Отец Виктора Александровича – Александр Николаевич, член-корреспондент АН БССР, доктор сельскохозяйственных наук, профессор, был известным биологом, селекционером, сподвижником Н. И. Вавилова, много сделавшим в области селекции и генетики плодоовощных культур.

Известность пришла к Виктору Александровичу в пору зрелости, в силу высокой востребованности результатов его фундаментальных работ по реабилитации белорусских лесов после их радиоактивного загрязнения, вызванного аварией на Чернобыльской АЭС. Он был избран директором Белорусского НИИ лесного хозяйства (с 1992 г. – Институт леса НАН Беларуси), членом-корреспондентом, академиком Национальной академии наук Беларуси, сенатором Национального собрания Республики Беларусь, членом Президиума Национальной академии наук, с декабря 2000 по март 2001 г. исполнял обязанности Президента НАН Беларуси. Он стал реальным защитником академической науки от чиновничьего произвола. Это был смелый, мудрый человек, искренне радеющий за государственные интересы. Он никогда не считался со временем, мог поступиться своими личными и семейными делами. Был легок на подъем, никогда не кривил душой и не отнекивался, что это не его дело. Если ситуация того требовала – находил время и аргументы, чтобы защитить конкретного человека и его позицию. Не боялся брать на себя ответственность и никогда, ни при каких обстоятельствах не прятался за чужие спины. Он делал все, что мог, по максимуму, никогда не думая о последствиях для себя.

В. А. Ипатьев

Могу только констатировать, что академика Виктора Александровича Ипатьева сегодня очень не хватает нашей науке, нашей академии и, конечно же, нашей стране. Как много в его судьбе переплелось: приближенность к семье Вавиловых, гонения на генетиков и в связи с этим переезд, сродни бегству, в Горецкую сельхозакадемию, ранняя утрата отца. Далее – трудное восхождение в науке, поистине подвижнический труд по постчернобыльской реабилитации белорусских лесов, борьба с бюрократией за чистоту академической науки, отлучение от института, молчание (или умолчание, замалчивание) со стороны коллег и учеников.

Сейчас, вспоминая его решительные, подчас отчаянные поступки, начинаешь понимать, что это была не бравада или спонтанная реакция отчаянного храбреца-одиночки. По своему призванию, судьбой ему было определено быть служителем истины, рыцарем науки. И другим быть он просто не мог… Иначе это был бы уже не Ипатьев. Он достойно нес свой тяжкий крест – память предков, понимание науки и образа ученого, который был сформирован лучшими русскими исследователями. И стал их надежным охранителем. Этика семьи Вавиловых, а затем и Ипатьевых, интеллектуально и нравственно насыщенная среда его воспитания, мучительные переживания близких за судьбу науки, гонения на истинных ученых, забота о сохранении доброго имени Николая Ивановича Вавилова сформировали Виктора Александровича человеком исключительно совестливым, высоконравственным. Сегодня, увы, не все меня даже поймут, о чем, собственно, речь… Но так было, так должно быть в научном сообществе. Поступок по совести выплескивает глубинную энергию человеческой души и никогда не может обесцениться. В этом – первооснова человеческого существа.

Не хватает сегодня в науке личности такого масштаба, каким был Виктор Александрович, ученого такого мужества и решительности, человека исключительной нравственной чистоты и порядочности. Его донкихотство не все сразу поняли, так как некоторым его завистникам было трудно принять, что за его искренней, иногда чересчур откровенной государственной позицией не было никакой хитрости, злого умысла и тем более – личного карьерного интереса. Он в своей жизни никогда никуда не просился, не подличал, все, что было связано с риском, в том числе для здоровья, даже жизни, он брал на себя. Понимая, что на нем лежит ответственность за коллектив и конкретных людей, которые ему полностью доверяют, после катастрофы на Чернобыльской АЭС он без малейших колебаний переехал с семьей из благополучного Минска в «радиоактивный» Гомель, чтобы возглавить Институт леса. При этом я никогда от него не слышал, что подобное решение было героизмом или хотя бы смелым поступком. Таков был его нравственный выбор, так он понимал свой долг ученого.

Постоянно возникает вопрос об истоках его решительности, мужества, нравственной чистоты и высокой научной этики. Здесь сразу многое вспоминается из наших встреч, когда он мог достаточно откровенно говорить о пережитом, что волновало и заботило. Сколько боли и человеческого соучастия, желания отдать все ради спасения ближнего или помощи ему было в его словах. Сколько душевной теплоты и искренней благодарности в воспоминаниях о своих учителях, родных, близких, о замечательной семье Н. И. Вавилова. Самое главное, что сложные перипетии жизни не обозлили его, не сделали замкнутым и завистливым. Наоборот, трудности только закаляли, открывали лучшее в нем. Вот и истоки – они в его роде, среде истинных служителей науке, культуре русского и белорусского народов. Виктора Александровича природа наделила мощным, сильным характером, а среда, поистине уникальная, сформировала его человеческие ценности и устойчивое представление о жизни в науке, ученом гражданине и патриоте своей страны.

В. А. Ипатьев выступает на научной конференции с результатами исследований экосистем Беларуси

Академик В. А. Ипатьев много успел сделать в науке. Исследовательская работа, научные конгрессы и конференции, демонстрация полученных результатов, родной институт, друзья и коллеги, постоянные заботы о хлебе насущном – вот далеко не полный перечень каждодневных забот этого человека. Утром он в Гомеле, в обед – в Минске, вечером уже встречается в Смоленске, Брянске или Москве. Ритм жизни был просто запредельным, по существу неделями на колесах. Лес был его отдушиной и болью. Он любил его самозабвенно. Очень много сделал для реабилитации лесов, их возрождения. За недопущение массовых вырубок белорусских дубрав сражался со всесильным И. И. Титенковым, доказывал чиновникам свою правду и добился многого – получил поддержку Главы государства.

Виктор Александрович был всегда душой компании. Лидерство, публичность, открытость были его второй натурой. Просто на лету схватывал суть проблемы и без оглядки выносил ее на обсуждение. Ему было свойственно быстро принимать решения, не откладывая их в долгий ящик. Это не значит, что решения были непродуманными и сделанными впопыхах. Никогда не боялся любой аудитории, в споре быстро загорался, был страстен, всегда имел свою позицию и с аргументами в руках публично ее защищал, при этом был чуток и внимателен к чужому мнению. Уже будучи тяжелобольным человеком, когда сложно было передвигаться без посторонней помощи, приезжал на академическое собрание и, как в последний бой, шел на трибуну, чтобы сказать правду…

Но жизнь Виктора Александровича – это не только борьба. Он жил, творил, дружил, любил и пользовался большим и искренним уважением среди научной общественности. Занимался общественной деятельностью, был активным сторонником Союзного государства Беларуси и России, много сделал для укрепления научных связей между учеными двух братских стран. Поэтому вполне закономерно его избрание академиком Российской академии сельскохозяйственных наук, профессором некоторых российских университетов.

Надежным тылом и опорой в жизни для Виктора Александровича стала его семья: супруга – Ксения Константиновна и сын Александр. Им было нелегко с таким строптивым главой семьи, но они достойно несли и несут сегодня его доброе имя.

Мне не хотелось бы, чтобы мои личные заметки были восприняты как желание написать икону со своего ушедшего товарища. В этом меньше всего нуждается коллективная память об этом великом человеке, который, как и всякий живущий на земле, был не безгрешен и имел свои недостатки. Вспоминая и рассказывая о нелегкой судьбе академика Виктора Александровича Ипатьева, его жизненном подвиге, служении истине, мы закладываем высокую планку нравственности для будущих поколений молодых людей, которые делают сегодня только первые шаги в науке. Верю, что его ученики и последователи никогда не отойдут от завета так чтимого им Николая Ивановича Вавилова: «На костер пойдем, гореть будем, но от своих взглядов не отступимся», которые и для Виктора Александровича стали пророческими.