Дженни Даунхэм - Сейчас самое время Страница 11

Потом я покупаю Кэлу робота-копилку. Потом себе джинсы. Такие же, как у Зои, – потёртые, в обтяжку.

Кэл получает видеоигру для приставки. Я – изумрудно-чёрное шелковое платье; это самая дорогая вещь, которую я когда-либо покупала. Прищурившись, я разглядываю себя в зеркале и, оставив мокрое платье в примерочной, выхожу к Кэлу.

– Круто, – выдыхает он, завидев меня. – А нам хватит на электронные часы?

Я покупаю ему будильник, который показывает время в трёхмерной проекции на потолке комнаты.

Потом обувь. Сапожки на молнии на низком каблучке. В том же магазине мы покупаем сумку, чтобы сложить все наши обновки.

После посещения магазина для фокусников нам приходится купить чемодан на колесиках, куда мы прячем сумку. Кэлу нравится его катить, но мне приходит на ум, что если мы ещё что-то купим, то нужно будет приобрести машину, чтобы везти чемодан.

Грузовик для машины. Корабль для грузовика. Потом мы купим гавань, океан, континент.

В «Макдоналдсе» у меня начинает болеть голова. Словно кто-то ложкой внезапно содрал с меня скальп и ковыряется в мозгу. Вокруг толпятся люди; у меня кружится голова, накатывает тошнота. Я пью парацетамол, понимая, что это лишь ненамного ослабит боль.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Кэл.

– Нормально.

Он видит, что я вру. Он наелся до отвала и сияет от радости, но в глазах испуг.

– Я хочу домой.

Приходится согласиться. Мы оба притворяемся, что это не из-за меня.

Я стою на тротуаре и, опираясь на стену, чтобы не упасть, смотрю, как Кэл ловит такси. Я не хочу, чтобы такой день закончился переливанием крови. Сегодня я не дам засунуть в меня эти чертовы иглы.

В такси Кэл ободряюще берёт меня за руку; его лапка уютно прячется в моей ладони. Я наслаждаюсь минутой. Нечасто ему хочется взять меня за руку.

– Что нам теперь будет? – спрашивает Кэл.

– Ничего.

Он смеётся.

– Давай ещё как-нибудь сходим за покупками?

– Хорошо.

– А мы в следующий раз пойдём на каток?

– Ладно.

Кэл что-то бормочет про спуск по реке на плотах и что ему хочется покататься на лошадях, прыгнуть с моста на канате. Я смотрю в окно. В голове шумит. Свет отражается от стен и лиц, слепит глаза. Кажется, будто горит сотня костров.

Двенадцать

Едва открыв глаза, я понимаю, что нахожусь в больнице. Они все пахнут одинаково, и мне до боли знакома трубка, прикреплённая к моей руке. Я пытаюсь сесть в кровати, но голова разламывается, и к горлу подкатывает желчь.

Подбегает медсестра с тазиком, но поздно. Большая часть попала мне на грудь и на простыню.

– Ничего страшного, – успокаивает медсестра. – Сейчас мы всё уберем.

Она вытирает мне рот, помогает перевернуться на бок и развязывает ночную рубашку.

– Скоро придёт врач, – сообщает она.

Медсёстры никогда не рассказывают, что знают. Их берут на работу за пышные волосы и жизнерадостный вид. Они должны выглядеть бодрыми и здоровыми, чтобы пациентам было к чему стремиться.

Помогая мне переодеться в чистое белье, медсестра болтает со мной – рассказывает, что раньше жила в Южной Африке у океана:

– Там солнце ближе к Земле и всегда жара.

Она вытаскивает из-под меня простыни и проворно расстилает чистые.

– А в Англии у меня ужасно мёрзнут ноги, – признается она. – Так, теперь переворачивайся обратно. Уже? Вот так, молодец. Надо же, как мы все успели – вот и доктор пришёл.

Бледный лысый доктор средних лет вежливо здоровается со мной и пододвигает стул от окна к кровати. Я всё надеюсь, что в одной из этих больниц рано или поздно найду идеального доктора, но пока всё не то. Мне нужен чародей в плаще с волшебной палочкой или рыцарь с мечом – тот, кому неведом страх. А этот вежлив и внимателен, как продавец.

Конец ознакомительного фрагмента.