Хосроу Шахани - Обо всем и ни о чем (сборник) Страница 11

Через два дня Мирза Махмуд поплелся в полицию, чтобы получить справку о неплатежеспособности.

Когда он вошел, знакомый дежурный офицер привстал с места, свидетельствуя свое уважение Мирзе Махмуду, но в его глазах читались жалость и сострадание.

Офицер протянул ему справку и сказал, что подписать ее должен прокурор. Мирза Махмуд взял листок, поблагодарил и отправился в прокуратуру. Оказалось, что там сущее столпотворение и разыскать прокурора не так-то легко. Он убил несколько дней на беготню, сообщил по крайней мере двадцати служащим различных отделов о своей бедности, пока ему удалось наконец передать бумагу по назначению.

Пробежав справку глазами, прокурор смерил Мирзу Махмуда испытующим взглядом и процедил сквозь зубы:

– Нам понадобится навести кое-какие справки, так что приходите через пару дней.

Мирза Махмуд понял, что его опрятный вид смутил и прокурора. Ничего не сказав, вконец измученный, он пошел на службу.

На следующий день, когда он в обеденный перерыв возвращался домой, мясник Аббас-ага преградил ему путь и повторил те же вопросы, что и бакалейщик Мешхеди Раджаб, но с большей недоверчивостью:

– Мирза Махмуд-ага, в чем дело, что произошло? Почему в последние дни все справляются о вас? Не дай бог, уж не подозревают ли вас в неблагонадежности?

Мирза Махмуд натянуто улыбнулся и, положив руку на плечо Аббас-аги, сказал:

– Не беспокойтесь, Аббас-ага, ничего страшного. Просто от нашего министерства хотят предоставить нам квартиру. Вот и наводят справки, чтобы узнать о моих жилищных условиях. (Он уже понял, что сегодня с расспросами приходили из прокуратуры.)

Через два дня Мирзе Махмуду удалось получить у прокурора справку о неплатежеспособности.

Для полного подтверждения он понес эту справку в высший совет министерства просвещения.

– Справка должна быть рассмотрена в специальной комиссии высшего совета, и в случае утверждения ее вам предоставят право на бесплатное обучение детей в государственных школах, – объяснил начальник канцелярии, протягивая ему расписку.

Мирзу Махмуда поставили в известность, что на следующей неделе состоится заседание комиссии, на котором он должен будет присутствовать, чтобы, если возникнут какие-либо вопросы, разъяснить их сразу.

На следующей неделе состоялось заседание комиссии.

– Это ваша справка? – таков был первый вопрос председателя комиссии, после того как он охватил просителя пронизывающим взглядом.

– Да, сударь! – отвечал Мирза Махмуд. Он не поднимал головы и усердно разглядывал на ковре узоры из цветов.

– К сожалению, мы не можем утвердить эту справку, поскольку вы не подпадаете под льготную статью, – с горькой улыбкой сказал председатель.

– Но почему же, господин председатель?

– А потому, что, во-первых, вы государственный служащий, а во-вторых, взгляните на себя – разве похожи вы на нуждающегося человека?

Видя, как после стольких мытарств, после пережитого позора все его усилия разлетаются в прах, Мирза Махмуд потерял над собой контроль, слезы залили глаза. Сквозь стиснутые зубы он заговорил, почти закричал:

– Да… да, господин председатель, совершенно верно, я не нищий, но у меня нет – вы понимаете, господин председатель? – нет у меня этих двух тысяч двухсот туманов! Вам не понять, что это значит… Вы покрыли мое имя позором, вы обесчестили меня в глазах моей семьи, выставили меня на всеобщее посмешище и посрамление. Все, включая старьевщика нашего квартала, знавшие меня как честного и порядочного человека, поняли, что я нищий, голодранец… Да, уважаемый господин председатель комиссии по оказанию помощи, я государственный служащий! У меня за спиной двадцать четыре года безупречной службы. Но моего трехмесячного жалованья не хватит на то, чтобы покрыть сумму, которую вы хотите содрать с меня в качестве платы за обучение!

…Вы поняли? Я государственный служащий, но до сих пор моя жена и дети не знают, что такое кино. Да, по виду моему не скажешь, что я бедняк. Да, я и впрямь состоятельный. Но это не то богатство, которое доступно каждому! Мое богатство – это моя чистая совесть, моя честность, моя независимость, моя гордость!

Мое богатство заключалось в том, чтобы не дать соседям и торговцам квартала почувствовать, что у меня есть и чего нет!.. Но вы отняли у меня это богатство, вы опозорили меня! Вы раззвонили повсюду, что человек, который сегодня стоит перед вами, должен столько-то бакалейщику Мешхеди Раджабу и столько-то мяснику Аббас-аге. Даже жена одеяльщика Ибрахима поставила отпечаток пальца под документом, подтверждающим мою неплатежеспособность. Нет уж, увольте!.. Мне не нужна такая справка, пусть мои дети не посещают школу, пусть останутся неучами!

Разве те, кто сегодня ворочает миллионами, грамотны, разве ходили они в школу, кончали университет? Те, кто может, забрав свой вклад из заграничных банков, довести эти банки до разорения, разве они учились? Нет… господин председатель, мне ничего не надо! Отдайте эту бумажку тем, кто посылает своих детей учиться в Европу и Америку… Они ее достойны, а я отказываюсь от такой справки!

В мертвой тишине растерянные члены комиссии услыхали, как хлопнула дверь. Мирза Махмуд выбежал из комнаты и… отправился все туда же – на службу.

В обеденный перерыв ему возле дома преградил дорогу пекарь Хосейн:

– Извините, Махмуд-ага… Сегодня опять приходили и расспрашивали, кто вы такой да на какие средства живете. Что же вы такого натворили, что вот уже сколько дней подряд какие-то люди неустанно допрашивают нас, собирая о вас сведения?

Мирза Махмуд воздел руки к небу и в исступлении закричал:

– Я?! Ты знаешь, пекарь Хосейн, что я натворил?! Я предал свою родину! Я шпионил в пользу врага! Я продал свою честь и совесть иностранцам! Понимаешь, пекарь Хосейн, кто я такой? Я – шпион, презренный шпион!.. Вот теперь и приходят и собирают обо мне сведения! Собирают материал против шпиона. Иди и расскажи всем!.. Скажи, что Мирза Махмуд – шпион!

И, не взглянув больше на застывшего в изумлении пекаря Хосейна, он побежал домой.

На следующий день по кварталу разнеслась страшная весть: Мирза Махмуд покончил с собой. Любопытные, пришедшие взглянуть на покойника, судачили:

– Да, бедняга испугался, что его схватят… Сам вчера рассказал обо всем пекарю Хосейну… А с виду какой был приятный человек!.. Никому и невдомек, что за почтенной внешностью таилась мерзкая душа… Да, он оказался шпионом… Вай-вай-вай, да не приведи Аллах такой участи ни одному гяуру… Никогда не надо жадничать… Скромнее надо быть и жить честно. Алчность никогда к добру не приводит… Ради мирских благ так опозорить свое имя, продаться чужеземцам!.. Аллах велик!.. Какие только волки не рядятся в овечью шкуру!

А через неделю семья Мирзы Махмуда, которая не в силах была жить в этом квартале и выслушивать злобные и язвительные речи, неожиданно выехала в неизвестном направлении. С тех пор никто ни разу не встречал ни жены его, ни детей, никто не знает, что стало с ними. Но и теперь еще, если случайно в старом квартале речь заходит о Мирзе Махмуде, вспоминают его с руганью и проклятиями.

Помешанный

В тот день в нашем городе состоялось открытие медицинского семинара на тему «Психические расстройства и их диагностика». Семинар проходил в конференц-зале одного из тех заведений, которые именуются психоневрологическими клиниками и которые вернее было бы назвать домами несчастных. Было намечено, что семинар продлится неделю.

С восьми утра психиатры и невропатологи, доктора и профессора – специалисты по душевным болезням – в сопровождении студентов, их будущих коллег, заполнили зал.

Заседание началось в половине девятого. На трибуну поднялся доктор господин Диванэшенас[6], досконально изучивший душевные болезни в Институте психоведения нашей страны, пополнивший свои знания в одном из крупных университетов штата Калифорния (США) и после этого с блеском защитивший диссертацию на тему «Как отличить помешанного от нормального человека». Да, чуть не забыл: в течение четырех лет доктор Диванэшенас работал в Парижском университете на кафедре психических расстройств.

Господин Диванэшенас несколько, раз передвинул с места на место микрофон, поосновательнее утвердил на своем орлином носу очки с толстыми стеклами, отхлебнул воды из стоящего на трибуне стакана и начал:

– Дорогие коллеги! Уважаемые гости!

Присутствующие затаив дыхание уставились в рот докладчику.

– Одним из симптомов душевного заболевания, – продолжал доктор Диванэшенас, – является комплекс неполноценности, поражающий индивид.

Слушатели согласно закивали головами.

– …Мне довелось учиться и преподавать в клиниках различных университетов, передо мной прошли тысячи невротиков и душевнобольных. Обобщив собранный за многие годы материал, я пришел к выводу, что девяносто восемь процентов нервнобольных составляют люди, страдающие комплексом неполноценности.