Лорен Вайсбергер - Игра на вылет Страница 13

– Извини, мне надо спать. Просто хотела попросить сделать музыку потише, но не беспокойся, у меня есть беруши.

Чарли повернулась к своей двери и сразу поняла две вещи: во-первых, она забыла взять ключ, во-вторых, на ней нет нижнего белья, а ночная рубашка едва прикрывает попу.

– Ну, теперь зайти придется, – с улыбкой сказал Марко. – Можешь позвонить на ресепшен от меня.

Оказалось, что Марко не прятал в своей комнате моделей, а лишь делал под музыку отжимания.

– Ну и потанцевал немного, признаю, – сказал он с самой обаятельной и хитрой улыбкой, какую Чарли когда-либо видела.

Пока ждали посыльного с ключом, Марко угостил ее водой из мини-бара и жестом предложил сесть на кровать, но она не могла этого сделать, не открыв его взору свою наготу. Поэтому оба стояли, болтая о расписании тренировок на корте и прочей ерунде. Когда раздался стук в дверь, Марко пожелал ей спокойной ночи, и она слегка обиделась, что он не попытался ее соблазнить. Ведь они неплохо провели время в Лондоне незадолго до Уимблдона, правда? Конечно, это было полгода назад, однако потом, пока она восстанавливалась после травмы, он регулярно писал ей сообщения. Наверное, нашел другую, подумала Чарли, изо всех сил пытаясь убедить себя, что ей все равно. Она современная женщина и может спокойно провести с мужчиной ночь, не ставя свою самооценку в зависимость от того, перезвонит он потом или нет.

И все же, придя к себе, Чарли на всякий случай надела кружевные стринги и, в надежде, что Марко не заметит, привела себя в порядок: прополоскала рот мятной жидкостью, нанесла ароматизированный блеск для губ и душистый увлажняющий крем, слегка пригладила щеткой волосы и чуть-чуть прошлась по линии бикини с пинцетом – не так просто обеспечить безупречный уход этой области, когда больше сорока пяти недель в году проводишь в дороге. Вернувшись под одеяло и сделав вид, что смотрит сериал, Чарли почувствовала себя жалкой и отвергнутой. Тут раздался стук в дверь, соединяющую их комнаты. Конечно, она открыла.

Хотя она не выспалась и знала, что в конечном итоге будет изнемогать от усталости, сейчас она чувствовала себя потрясающе.

Чарли быстро поела и выпила безвкусный кофе. С ресепшена сообщили, что прибыл автомобиль, который отвезет ее в Мельбурн-Парк. Она быстро натянула шорты из спандекса, спортивный бюстгальтер и футболку, сунула ноги в резиновые шлепанцы. Сумка, разумеется, была собрана с вечера, там находилось все, что понадобится в течение дня.

Чарли расположилась на заднем сиденье «Лексуса» и вытянула ноги. Да, секс был хорош. Ну ладно, великолепен. Секс с Марко всегда хорош, в том-то и беда. Они знали друг друга уже много лет, познакомились еще юниорами, когда обоим было по шестнадцать, но переспали впервые только в начале этого года, когда Чарли проиграла в одной восьмой финала Индиан-Уэллса, а Марко выбыл в полуфинале. Так совпало, что у обоих выдался свободный вечер, и они поселились, совершенно отдельно, в отеле «Паркер Меридиан» в Палм-Спрингс – чтобы немного отдохнуть до следующего турнира. Чарли читала журнал в спа-салоне, ожидая массажа, и услышала, как кто-то окликнул ее по имени. Неохотно, с раздражением, она подняла взгляд. Вот уж совсем ни к чему, чтобы ее узнал какой-нибудь теннисный фанат, желающий обсудить ее менее чем звездное выступление. Или, еще хуже, – кто-нибудь из знакомых, с которым придется вести беседу и расспрашивать о жизни, а потом, не дай бог, еще и обедать вместе, болтая о пустяках. Поэтому она потеряла дар речи, когда подняла голову и увидела в кресле у противоположной стены Марко Вальехо, одетого в халат, который был ему настолько мал, что едва сходились края.

– Привет, красавица, – сказал он с улыбкой, буквально растопившей ее сердце.

Чарли каким-то образом удалось остаться внешне невозмутимой. Да, они знакомы целую вечность, но никогда не общались один на один. И, уж конечно, не в полуголом виде.

– Привет, – произнесла она, молясь, чтобы голос не выдал ее смятения. – Ты на горячие камни или ароматерапию?

После массажа они отправились в ресторан. За ужином было много флирта и веселья, а затем, по предложению Марко, они взяли бутылку шампанского и перешли к пустынному открытому бассейну. Прошло три месяца, а может, и больше, с тех пор, как Чарли в последний раз выпила хотя бы бокал, но она не колебалась, когда Марко ей наливал. Затем второй и третий бокал – и не успела она опомниться, как они оказались обнаженными в глубокой части бассейна, вися у бортика и глядя в ночное небо. Она словно попала в чужое тело – беззаботная девушка из романа или кино, которая смеялась, подмигивала и уверенно поводила плечами. Голову кружило шампанское – она так редко его пила, – и свечение звезд, и ощущение свободы, и то, как обволакивала теплая вода, когда она ложилась на поверхность, и как ее соски твердели в холодном воздухе. Казалось, каждый нейрон работал в усиленном режиме.

Они плавали, пока оба не начали дрожать, после чего прыгнули в горячее джакузи, где допивали шампанское, передавая друг другу бутылку. Они не подумали заранее взять полотенца, поэтому, схватив одежду, нагишом бежали до бунгало Марко, хихикая, как подростки. Не то чтобы в подростковом возрасте кто-то из них имел возможность делать что-нибудь такое же безумное и беспечное. Чарли взяла себе халат из ванной. К тому времени, как она вернулась, Марко зажег две свечи у кровати и обернул вокруг бедер какой-то саронг. Он направил пульт дистанционного управления на газовый камин, и поддельные поленья охватил ревущий огонь.

– Так, что у нас тут есть? – сказал Марко, открывая мини-бар.

На свет явились две мини-бутылки «Абсолюта» и банка тоника.

– Ты серьезно? – наигранно удивилась Чарли. – Тоник? Ты знаешь, сколько в нем сахара?

Оба смеялись до тех пор, пока Марко не смешал коктейли.

Такое бездумное употребление алкоголя было немыслимым: до этой ночи ни один из них не выпивал больше одной порции раз в несколько месяцев.

Марко сел на пол перед камином и жестом пригласил Чарли присоединиться.

– Жаль, это не медвежья шкура, – вздохнула Чарли, поглаживая ковровое покрытие.

Марко мягко, но уверенно толкнул ее, укладывая на спину, лег сверху и прижался грудью к ее груди.

– Забудь…

В двадцать четыре года у Чарли еще не было секса на одну ночь. На юниорских турнирах она целовалась с другими теннисистами, однако девственности лишилась только на первом курсе в Лос-Анджелесе, с Брайаном. С тех пор она ходила пару раз на свидания, но ничего серьезного не возникало, – возможно, потому, что она никогда не задерживалась в одном городе больше чем на несколько ночей. Или, по крайней мере, так она себе говорила. Если честно, Чарли удивлялась, почему мужчины, начав рьяно за ней ухаживать, сразу исчезали, получив реальное представление о негламурной стороне ее жизни. Или плотный график поездок служил лишь оправданием того, что за шесть лет у нее не было ни одного настоящего парня? Да и удастся ли вообще встретить когда-нибудь человека, которого будет интересовать она сама, а не то, как она выглядит без теннисной юбки и как она выступила на предыдущем турнире? А больше всего она хотела бы знать, возможно ли иметь нормальные отношения, пока теннис для нее стоит на первом месте.

Однако той ночью Чарли не думала ни о чем. Той ночью она была весела, свободна и занималась любовью с самым знаменитым теннисистом в мире. Или, по крайней мере, с самым красивым. Они катались по полу, обхватив друг друга руками, целуясь, смеясь и снова целуясь. Когда Марко жестом фокусника достал откуда-то презерватив и приподнял бровь, Чарли, не раздумывая, кивнула.

– Мисс Сильвер? – Голос водителя прервал ее сладкие грезы.

– М-м?

– Мы приехали. Вас устроит вход, ближайший к раздевалке?

– Да, отлично, спасибо.

Показав удостоверение на шнурке по крайней мере полдюжине охранников, Чарли попыталась сосредоточить внимание на предстоящей тренировке. Первый матч прошел легче, чем она ожидала, – легче, чем имела право ожидать, – но было бы глупо надеяться, что ей снова так повезет. В эти дни любая теннисистка способна выиграть у любой другой, даже та, у кого ниже рейтинг, или несеянная. А для Чарли турнирная сетка стала сложнее, когда после происшествия на Уимблдоне она резко опустилась в таблице. Травма выбила ее из всего летнего сезона на харде и осеннего сезона в Азии; отсюда и тридцать шестая позиция в таблице. Она так близко подошла к возможности оказаться в восьмерке сеянных на турнире Большого шлема, а потом бац! Все насмарку из-за дурацкой обуви.

– Простите, не могли бы вы поставить автограф на моей кепке?

Чарли подняла голову и увидела девочку лет двенадцати или тринадцати, стоящую у двери женской раздевалки. На груди у нее висело удостоверение на шнурке, где написано: «Гость спортсмена», и Чарли сразу поняла, что это дочь какого-нибудь тренера. Ни у кого из мужчин-теннисистов не могло быть ребенка такого возраста, а из теннисисток почти ни у кого не было детей. Девочка говорила с легким акцентом (Австралия? Южная Африка?) и выглядела взволнованной.