Мэри Монро - Летние девчонки Страница 13

Она повернулась и посмотрела в окно самолета. Они летели сквозь облака и приближались к аэропорту Чарльстона. Снижение вызвало у нее самые разнообразные эмоции. С этой удобной точки был хорошо виден характерный для американского юга пейзаж, протянувшийся вдоль Атлантического океана. Длинные заливы извивались по зеленым болотам, напоминая о батиках Мэри Эдны Фразер. Умиротворяющая картина, яркая и сочная. Даже чувственная. Неудивительно, что юг породил столько писателей, подумала она. Здешние красоты вдохновляют.

К сожалению, ее отец так и не присоединился к их рядам. «Бедный папа», – подумала она. Несмотря на мечты, ему не хватило таланта и дисциплины. Харпер не испытывала к биологическому отцу ни любви, ни презрения. Она его почти не знала. Ее мать никогда его не обсуждала и не признавала их брак, только дала дочери его фамилию, присоединив ее к своей. В их квартире не было ни одной его фотографии. Когда Харпер достаточно повзрослела, чтобы задавать вопросы, Джорджина сказала своему единственному ребенку, что она вышла за Паркера Мьюра из-за его обаяния, чувства юмора и потенциала. И развелась с ним, потому что поняла, что ошибалась. С холодной лаконичностью редактора она подытожила: «Паркер Мьюр рассуждал о писательском деле лучше, чем писал».

Харпер видела отца всего один раз, на свадьбе у Доры. Он мог бы считаться по-прежнему красивым, если бы не был таким худым, с лицом, испорченным алкоголем. Харпер вздрогнула и сжала подлокотники кресла, последний след детского страха перед полетами. Мягкий удар, и самолет приземлился на посадочную полосу. Она сразу схватилась за телефон, нетерпеливо перебирая ногами, пока он включался. Двухчасовой перелет – целая вечность без связи.

Уходя из аэропорта, она заглянула в дамскую комнату, чтобы посмотреться в зеркало. Она хотела произвести впечатление на Мамму и своих сводных сестер, показать им, что она больше не ребенок, хотя и самая младшая. Она стала взрослой: успешной и опытной.

Ее волосы струились по плечам, словно оранжевый шелк. Большие голубые глаза с густыми темными ресницами напоминали кошачьи – Харпер специально покрасила свои светлые ресницы. Прежде чем уйти, она напудрила лицо, спрятав едва заметные веснушки, покрывающие щеки и нос.

Харпер отряхнула и одернула строгий черный хлопковый пиджак. Когда она приедет, то должна выглядеть идеально – взрослой и уверенной. На ней были узкие черные джинсы и сексуальные черные туфли на высоком каблуке. Ужасно неудобные, зато выглядят шикарно. При росте в 157 сантиметров она не хотела выглядеть рядом с сестрами и Маммой лилипутом.

Харпер решила, что поступит как мама. Нужно эффектно появиться.

Она надела на плечо черную дизайнерскую сумку, на лице заиграла довольная улыбка. Взяв чемодан за ручку, Харпер неспешно направилась к такси.

Повернув к дому, Карсон с удивлением обнаружила, что на ее привычном месте возле гаража припаркован «Лексус SUV». Она вышла из машины, забрала с переднего сиденья снаряжение и осмотрела вновь прибывший автомобиль. В отличие от ее помятого и ржавого голубого «Вольво», на серебряном «Лексусе» с номерами Южной Каролины не было ни царапинки – даже кожаный салон был безупречен. На заднем сиденье лежали детская книжка и красная толстовка. Значит, из Соммервилля приехала ее сводная сестра Дора.

Карсон огорченно вздохнула. Почему она явилась сегодня? Они не ждали Дору раньше выходных. Не то чтобы Карсон была не рада видеть сестру, но сейчас ей не хотелось ни с кем общаться. Возможно, это эгоистично, но ей хотелось провести еще несколько дней наедине с Маммой.

Карсон сняла с крыши доску для серфинга и положила ее в гараж. В нос ударил запах мха и плесени. Карсон направилась по каменной дорожке вдоль пышных гортензий, где под огромной цветущей гарденией спрятался уличный душ. Открыв дверь, Карсон перешагнула через паутину и прорастающую сквозь доски траву и включила кран. В душе была только холодная вода, но летом на острове вода всегда была теплой. Карсон сняла свою пляжную накидку и встала под душ прямо в купальнике, вдыхая сладкий аромат лавандового мыла и гардении и чувствуя, как расслабляется тело. Вытершись, Карсон заплела длинные мокрые волосы в свободную косу, взяла полотенце и свою лоскутную сумку и направилась через двор к задней двери.

В прежние времена она пронеслась бы через двор и ворвалась бы в дом, чтобы поздороваться с сестрами. Они бы визжали и хихикали и наперебой делились бы событиями прошедшего года. Из-за торопливости они успели бы только озвучить заголовки, оставив подробности на потом.

От этого было еще печальнее, что сегодня, вместо того чтобы спешить, она замедлила шаг, откладывая неизбежное. Когда Доре исполнилось семнадцать, она перестала приезжать к Мамме надолго и вместо этого лишь иногда бывала у нее на выходных, притащив какую-нибудь подругу. Даже спустя все эти годы Карсон помнила, как неприятно и обидно было чувствовать себя лишней, когда старшие девочки шептались и хихикали.

Она помнила, как Дора выходила замуж за Кэлхуна Таппера. Для своей сестры Карсон надела неловкое, вычурное розовое платье подружки невесты с туфлями того же цвета. Это было тщательно продуманное светское событие, свадьба, о которой Дора всегда мечтала. Для Карсон это был бы кошмар. Но Дора была красивой невестой, облаченной в белую пену. Хотя Карсон и приходила в ужас при мысли о том, что Дора отправится домой с этим занудой в качестве мужа.

Карсон пнула камушек, удивляясь, когда между ними успела вырасти такая пропасть. Им, в лучшем случае, было не о чем говорить. В худшем случае, они неодобрительно смотрели на жизнь друг друга.

Карсон открыла заднюю дверь и вошла на кухню. Несмотря на кондиционер, в комнате было душно. Мамма всегда считала, что использование кондиционеров на острове – не только глупость, но и ужасающая трата денег. Карсон и остальные девочки широко открывали окна и спали на веранде под москитными сетками. Когда Мамма начала стареть, жаркая и влажная погода стала для нее невыносима, она сдалась и во время ремонта дома установила кондиционеры. Но при этом она по-прежнему не терпела в доме холода и охлаждала его, только чтобы не вспотеть. Когда Люсиль готовила, система не справлялась.

Люсиль стояла возле плиты, положив одну руку на бедро и что-то мешая другой в большой кипящей кастрюле. Возле деревянного кухонного стола стояла еще одна полная женщина, и Карсон не сразу осознала, что это Дора. Она была гораздо крупнее, чем Карсон видела ее в последний раз, и у нее был совершенно измотанный вид. Тонкие светлые волосы, раньше всегда аккуратно уложенные, неряшливо торчали из-под черной повязки. На лбу и шее выступили капли пота. И кто выбирал это платье в синий горошек? В нем она казалась старше, чем Мамма, которая никогда не носила подобные наряды.

Дора обмахивала себя салфеткой и оживленно болтала с Люсиль. Когда вошла Карсон, Дора подняла взгляд и перестала себя обмахивать. В ее глазах мелькнуло узнавание.

– Карсон!

– Привет, Дора, – нарочито бодро отозвалась Карсон, закрывая за собой дверь, чтобы спасти хоть немного прохладного воздуха от кондиционера. – Наконец ты приехала! – Карсон двинулась к сестре и наклонилась вперед для поцелуя. Щека Доры была влажной от пота. – Очень рада тебе.

– Давно не виделись. – Улыбка Доры замерла, когда ее взгляд пробежал по бикини Карсон. – Прекрасно выглядишь.

По спине Карсон пробежал холодок. Внезапно она почувствовала себя совершенно голой.

– Я была на океане. Завтра обязательно сходи окунуться. Будет жарко.

Дора театрально вздохнула.

– Может быть… Я – мать. У меня нет свободного времени, как у тебя. Ты-то, наверное, привыкла плавать и ходить на пляж, когда вздумается. – Она ухмыльнулась. – Образ жизни богатых и знаменитых, да?

Карсон искоса посмотрела на нее.

– Я не богатая и не знаменитая, просто люблю плавать.

Дора смахнула с лица волосы.

– Ты, конечно, ранняя пташка, уже успела поплавать и вернуться. Когда ты приехала?

– Некоторое время назад, – туманно ответила Карсон, наклонившись, чтобы положить сумку и полотенце на пол.

Она подошла к Люсиль, размешивающей гамбо[3] на огромной плите, и поцеловала ее в щеку.

– Пахнет чудесно.

Люсиль широко улыбнулась от удовольствия.

– Да? – продолжила Дора. – Когда же?

Карсон повернулась к ней.

– В начале месяца.

– Ты здесь уже три недели? – с удивлением и легким неодобрением спросила Дора. – Почему ты не позвонила?

– Было очень много дел – сама знаешь, как быстро летит здесь время. К тому же я знала, что ты приедешь на праздник и мы увидимся. И вот ты здесь! – Она посмотрела сестре прямо в глаза и улыбнулась еще шире, твердо решив быть оптимистичной и игнорировать все учащающееся обмахивание салфеткой Доры.

Карсон оглядела кухонный стол – горячий соус, специи, кусочки сосисок и креветки. Обнаружив тарелку с порезанными стручками окры, она протянула за ней руку.