Глеб Кащеев - Боги, которые играют в игры Страница 13

– Кури конечно. А когда вы не принимаете участие в играх – что вы делаете?

– Просто живем. Сохраняем все знания и память от предыдущих жизней, а в остальном существуем почти как обыкновенные люди. Физиологически у нас только одно отличие – мы стареем медленнее. Например, в пятьдесят лет мы мало отличаемся от тридцатилетних. Хотя мало кто из нас дожидается старости.

– Почему?

– У нас другое отношение к смерти. Люди ее боятся, а для нас это все равно, что тебе ткнуть кнопку перезагрузки в компьютере. Для нас смерть – это перезагрузка и не более того. Разве кому-то интересно терпеть невзгоды и недуги, которые несет с собой старость, когда достаточно погибнуть и тут же родится снова. Да, первые лет пятнадцать новой жизни тратишь впустую, хотя мы и развиваемся физически быстрее других детей, но зато потом опять сорок-пятьдесят лет живешь в полном расцвете сил.

– Супер. Хотела бы я так. – У Лены заплясал огонек в глазах, и она мечтательно взглянула на потолок.

– Я бы не советовал. Это быстро надоедает. Нужно найти новый смысл жизни, который не заключается в достижении каких-либо материальных ценностей, и с другой стороны, не имеет отношения к богу – так как все современные религии рассматривают жизнь после смерти как основную цель. Вот ты, полагаю православная, хоть в какой-то степени? Весь стимул в христианства в том, что после смерти попадешь в рай. У нас этого нет этого самого главного стимула религий – загробной жизни. Это как временная пауза – после смерти согласится на участие в очередной игре, если она где-то рядом, или родится просто так, независимо от Игры. Многие, не найдя такого смысла существования, деградируют и сходят с ума. Все материальное рано или поздно обретешь. Объездишь весь мир, станешь богат, будешь любим столько раз и столькими скольких захочешь, будешь иметь все что только пожелаешь. Пройдешь через все возможные страсти. Когда в твоем распоряжении бесконечное время – любые цели достижимы и всегда сталкиваешься с пустотой, которая лежит по другую сторону этой самой цели. И что дальше? Что после этого ты сможешь желать? Некоторые пытались заниматься наукой, но, несмотря на свои знания, нигде кроме истории и археологии не преуспели – у простых смертных людей более живой ум. Смерть – это не проклятие рода человеческого. Это скорее благословение. Без смерти невозможно развитие. Даже если у вас после жизни ничего нет и все религии врут – даже если вы уходите в ничто – смерть заставляет вас спешить, стремиться и часто помогает прожить достойную жизнь. Заставляет ценить каждое мгновение жизни. Если бы человечество обрело бессмертие подобное нашему, оно бы давно деградировало до обезьян или даже хуже – уничтожило планету в ядерном апокалипсисе.

– А разве просто следить за развитием человечества не интересно?

– Кому как. Возможно, это спасло бы тебя от сумасшествия, если это тебе действительно так интересно. Меня хранит другая мотивация.

– Мне было бы интересно не наблюдение. Даже если мне все опостылеет через пару веков – все равно, вначале я бы попробовала изменить мир. Это же самая увлекательная цель. Если есть деньги, если не боишься смерти – перед тобой открывается уйма возможностей сделать окружающую жизнь лучше.

– Я тоже так думал, – грустно улыбнулся Глеб.

– А много таких сумасшедших бессмертных ходит по Земле? – Елена все не унималась.

– Мало. Действительно деградировавшие или сумасшедшие лишаются права участвовать в игре и умирают естественным путем.

– И это не удерживает их от сумасшествия?

– Бессмертия лишаешься без предупреждения, а психически нездоровый человек не может оценить своего состояния. Самостоятельно никто не может понять насколько он деградировал.

– А что у вас происходит между жизнями? Вы же где-то находитесь, – после паузы продолжила расспрашивать Лена.

– Каждый называет это место по-своему, – продолжила вместо Глеба Дарья, – ты бы, наверное, назвала его информационным центром. Ты находишься нигде. Не ощущаешь тела. Просто висишь в информационном поле и получаешь всю информацию о мире. Правильнее сказать – только ту информацию, которую хочешь получить. Стоит только задуматься о чем-то, как знания приходят сами собой. Если не планируешь принимать участие в Игре, то выбираешь: где родится, в какой семье. Если вообще хочешь перерождения -такое состояние зависания в пространстве никто не ограничивает по времени. Также ты получаешь информацию о следующей игре и соглашаешься или отказываешься принять в ней участие. В случае согласия, срок и место следующего рождения определяешь уже не ты, а жюри игры.

– А кто они, члены Жюри?

– Кто они и сколько их никто не знает, – ответил Глеб. Каждый из нас видел только одного или двоих, в тот момент, когда нас приглашали в игру. Больше мы с ними не встречались.

***

Приблизительно в то же время, в Вашингтоне собиралась очередная пресс конференция министра обороны по поводу текущей ситуации в Ираке. Среди приглашенных журналистов, под видом представителя одного из не слишком популярных изданий, присутствовал и бывший майор ФСБ. На той же конференции, впрочем, присутствовали и другие сотрудники этой организации, о которых майор пока не подозревал. Он прекрасно понимал, что это мероприятие – единственное место, где его легко можно обнаружить, но надеялся, а точнее был внутренне убежден в том, что его бывшие коллеги не будут настолько расторопны. По его расчетам они сейчас только должны были начать интересоваться его местопребыванием. Спустя несколько минут после начала конференции, Сергей начал постепенно задавать вопросы из своего списка, подготовленные неделю назад лучшими экспертами ФСБ. Некоторые из них были нейтральными, некоторые были очень неприятны для министра, так как речь заходила о количестве потерь сил коалиции. Финальный вопрос, несмотря на свое содержание, по своей сути, требовал от министра назвать произвольное число от одного до двухсот. После некоторой паузы тот сказал

– Ну, допустим, сто двадцать восемь, только не понимаю, что это вам дает…

Дальнейшее Майора уже не интересовало. По оценкам специалистов, эта цифра была с огромной вероятностью нужной ему частью координат.

Эту конференцию транслировали онлайн несколько западных каналов, а сайт CNN выложил ее тут же для скачивания и просмотра зарегистрированным пользователям.

Ольга смотрела трансляцию в реальном времени обращаться к записи ей так и не понадобилось – цифра прозвучала отчетливо. И, судя по нелепости вопроса, она была именно тем самым искомым числом. И сейчас уже было неважно, кто и зачем задал этот вопрос.

По окончанию пресс-конференции майор вышел из здания, и подошел уже было к своей машине, когда почувствовал легкий укол в шею. Через мгновение в глазах у него все поплыло, и тут же сильные и уверенные руки подхватили Сергея и посадили в подъехавший автомобиль скорой помощи. Впрочем, этого бывший майор ФСБ уже не помнил.

Снайпер, сидевший на верхнем этаже дома напротив, снял палец с курка сразу же, как к игроку, вышедшему с пресс-конференции, подбежали трое крепких мужчин. Он тоже слушал прямую трансляцию интервью министра обороны по радио и необходимую информацию получил, а устранять игрока теперь не было смысла. Молодчики из ФСБ сделают это тише и не менее эффективно. Упаковав винтовку, он покинул здание.

Нет необходимости упоминать, что срочная эвакуация бывшего майора на родину прошла гладко, и спустя сутки он уже предстал перед очами крайне заинтересованных в нем людей. Однако никакой пользы они из этого факта уже извлечь не успели.

***

В то время как майор летел в полусознательном состоянии на самолете в Москву, в сопровождении трех крепких молодых людей, Глеб и Дарья подъезжали к храму.

Отец Петр встретил их в небольшом помещении в здании соседнем с храмом. Как только он увидел, кто к нему вошел, то заметно опешил и испугался. Однако, тут же взял себя в руки и указал им на место у стола напротив: «Ну что же… Садитесь, коли пришли. Поговорим»

– Вам, наверное, хочется, чтобы я назвал вам имена остальных демонов, – спросил Петр после долгой паузы.

– Демонов? – Глеб изобразил удивление. Так его уже давно не называли.

– А кто ж вы еще есть? Демоны и есть —бессмертные твари, что играют в свои игры, жертвуя людьми как пешками, и жизнь чужую ни в грош не ставя.

– Не буду спорить с вами. Даже, наверное, соглашусь. Только в одном вы не правы. Мы пришли не за именами, – сказал Глеб. Дарья до этого времени молчала, пристально разглядывая священника.

– Тогда могу предположить, что пришли за жизнью моей, чтобы я никому больше не проболтался…. – Отец Петр также спокойно и изучающе глядел на собеседников.