Дженни Хан - Всем парням, которых я любила Страница 16

– Не совсем, – отвечаю я.

Он откусывает еще раз.

– А по мне, на вкус очень солено. Китти, как тебе?

Китти запивает водой.

– Нет, вкусно, папочка.

Я тайно посылаю ей большой палец вверх.

– Хм-м, нет, на вкус определенно соленая. – Папа сглатывает. – Я в точности следовал рецепту… Может, я использовал не ту соль для рассола? Лара Джин, попробуй снова.

Я откусываю крошечный кусочек и пытаюсь спрятаться, заслонив лицо листом салата.

– М-м-м.

– Может быть, если бы я отрезал от середины.

На столе звонит мой телефон. Это сообщение от Джоша. Он вернулся с пробежки и увидел свет в нашей столовой. Совершенно обычное сообщение. Словно вчерашнего поцелуя с Питером и не было.

Корейская еда??

Джош обладает шестым чувством: он всегда знает, когда папа готовит корейскую еду, и заходит, принюхиваясь, прямо в тот момент, когда мы садимся есть. Он обожает корейскую кухню. Когда бабушка приезжает в гости, он от нее не отходит. Джош даже смотрит с ней корейские дорамы[19]. Она нарезает яблоко кусочками и срезает для него кожицу, словно Джош младенец. Мальчики нравятся бабушке больше девочек.

Теперь до меня доходит: все женщины нашей семьи обожают Джоша. Кроме мамы, которая никогда не встречалась с ним. Но я уверена, она бы тоже его полюбила. Она полюбила бы каждого, кто настолько же хорош для Марго, как Джош. Был.

Китти вытягивает шею, чтобы заглянуть через мое плечо.

– Это Джош? Он к нам придет?

– Нет! – Я кладу телефон, и он снова вибрирует.

Я могу зайти?

– Он пишет, что хочет зайти!

Папа оживляется.

– Пригласи его! Я хочу знать его мнение по поводу этого Боссам.

– Слушайте, всем в этой семье нужно понять, что Джош больше не является ее частью. Он и Марго… – я медлю в нерешительности. Китти все еще не знает? Не могу вспомнить, должно ли это быть еще тайной. – Я имею в виду, Марго в колледже, и они так далеко друг от друга.

– Я знаю, что они расстались, – заявляет Китти, заворачивая в лист салата рис. – Марго сообщила мне по видеочату.

На другой стороне стола папа делает грустное лицо и впихивает кусочек салата в рот.

Китти продолжает с полным ртом:

– Я просто не пойму, почему мы не можем остаться с ним друзьями. Он всем нам друг. Верно, папочка?

– Верно, – соглашается папа. – И к тому же, отношения невероятно аморфные. Они могут снова сойтись. Остаться друзьями. Кто знает, что случится в будущем? Я к тому, что мы не можем сбрасывать Джоша со счетов.

Когда мы заканчиваем ужинать, я получаю еще одно эсэмэс от Джоша:

Неважно

Оставшиеся выходные нам приходится есть ту соленую свиную лопатку. На следующее утро папа готовит жареный рис и режет свинину на мелкие кусочки, приговаривая: «Думай о ней как о беконе». На ужин я проверяю свою теорию, смешав свинину с макаронами Крафт[20] и сыром, но, в конце концов, выбрасываю всю порцию: на вкус как помои.

– Если бы у нас была собака… – продолжает повторять Китти.

В итоге я готовлю обычные макароны.

После ужина я вывожу Дорогушу Сэди на прогулку. Так мы с сестрой называем Сэди, золотистого ретривера, который живет вниз по улице. Шаховы уезжают из города на ночь и поэтому попросили меня покормить и выгулять их собаку. Как правило, Китти умоляла бы позволить ей это сделать самой, но по телевизору показывают какое-то кино, которое она очень хотела посмотреть.

Мы с Сэди прогуливаемся по обычному маршруту – вокруг нашего глухого переулка, когда к нам подбегает Джош в спортивном костюме. Нагнувшись, чтобы погладить Сэди, он говорит:

– Ну и как обстоят дела с Кавински?

Забавно, что ты об этом заговорил, Джош. Потому что история похоронена. Мы с Питером поссорились по видеочату этим утром (на случай если Джош заметил, что я не выходила из дома все выходные) и расстались. Из-за всего этого я просто опустошена, так как неизменно любила Питера Кавински, начиная с седьмого класса, но се ля ви.

– По правде говоря, мы с Питером расстались этим утром, – я закусываю губу и стараюсь выглядеть огорченной. – Просто очень тяжело, понимаешь? Он мне так долго нравился и, наконец-то, ответил взаимностью. Но этому не суждено быть. Думаю, он все еще не отошел от своего разрыва с Женевьевой. Возможно, ее власть над ним по-прежнему очень сильна, так что в его сердце нет места для меня.

Джош как-то странно на меня поглядывает.

– А он совсем другое рассказывал сегодня в Мак– Коллсе.

Какого лешего Питер К. делал в книжном магазине? Он не особенно любит читать.

– И что же он говорил? – Я стараюсь казаться равнодушной, но мое сердце так громко колотится, что я почти уверена: Сэди может его слышать.

Джош продолжает поглаживать Сэди.

– Что он сказал? – Теперь я просто стараюсь не визжать. – Что именно он сказал?

– Я его спросил, когда вы, ребята, начали встречаться, он ответил, что недавно. Он сказал, что ты действительно ему нравишься.

Что…

Должно быть, я выгляжу настолько же потрясенной, насколько и чувствую себя, потому что Джош выпрямляется и говорит:

– Да, я тоже был удивлен.

– Ты был удивлен, что я ему могла понравиться?

– Ну, типа того. Кавински не из тех парней, которые будут встречаться с девушкой вроде тебя. – Когда я, мрачная и неулыбающаяся, пристально смотрю на него в ответ, он пытается как можно скорее пойти на попятную. – Я имел в виду, потому что ты не такая, ну ты знаешь…

– Я не такая какая? Красивая? Как Женевьева?

– Нет! Это не то, что я имею в виду. Я пытаюсь сказать, что ты из тех милых, невинных девушек, которые любят проводить время дома вместе со своей семьей, и… Не знаю, Кавински не производит на меня впечатления того, кого такие девушки заинтересуют.

Прежде чем он успевает произнести еще хоть слово, я выхватываю телефон из кармана и говорю:

– Это Питер звонит мне прямо сейчас, видишь, ему нравятся домашние девочки.

– Я не говорил домашние! Я просто сказал, тебе нравится быть дома!

Позже, Джош. Я быстро ухожу прочь, волоча за собой Сэди. И говорю в трубку: – О привет, Питер.

Глава 24

НА ХИМИИ ПИТЕР СИДИТ ПЕРЕДО МНОЙ.

Я пишу ему записку: «Почему ты сказал Джошу, что мы… – я колеблюсь, а потом заканчиваю, – …то самое»?

Когда я пинаю спинку его стула, Питер оборачивается и берет мою записку. Он сползает под парту, чтобы прочесть, а потом пишет что-то в ответ. И, откидываясь на стуле, бросает мне записку.

«То самое? Ха-ха».

Отвечая, я так сильно давлю на карандаш, что его кончик обламывается.

«Пожалуйста, ответь на вопрос».

«Позже поговорим».

Я разочарованно вздыхаю, и Мэтт, мой партнер по лабораторке, начинает как-то странно на меня поглядывать.

После урока Питер смывается вместе с друзьями. Я складываю свои вещи в рюкзак, когда он возвращается, уже один.

– Итак, давай поговорим, – произносит он супернебрежно, запрыгивая на стол.

Я откашливаюсь и пытаюсь собраться с мыслями.

– Зачем ты сказал Джошу, что мы. – я чуть не говорю «то самое» снова, но, опомнившись, заканчиваю, – .вместе?

– Не понимаю, чем ты так расстроена. Я сделал тебе одолжение, хотя мог бы запросто разоблачить тебя.

Я замираю. Ведь он действительно мог.

– Так почему не разоблачил?

– А у тебя забавный способ благодарить. Пожалуйста, кстати.

Я автоматически говорю «Спасибо». Стоп. Почему я его благодарю?

– Я ценю то, что ты позволил себя поцеловать, но…

– Пожалуйста, – повторяет он вновь.

Ух! Питер просто невыносим лишь из-за того, что я собираюсь прикрыться им.

– Это было… очень великодушно с твоей стороны. Позволить мне сделать это. Но я уже объяснила Джошу, что у нас ничего не выйдет, так как Женевьева тебя захомутала, поэтому все хорошо. Теперь ты можешь перестать притворяться.

Он пристально глядит на меня.

– Меня не захомутали.

– А разве не так? Ну, я имею в виду, вы же, ребята, с седьмого класса вместе. Ты практически ее собственность.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – усмехается Питер.

– В прошлом году прошел слух, что Женевьева на свой день рождения заставила тебя сделать тату на заднице с ее инициалами. Так что, сделал? – Потягивая руку, я имитирую попытку приподнять его рубашку сзади. Он вскрикивает и отпрыгивает от меня, а я заливаюсь от смеха.

– Итак, у тебя есть тату!

– У меня нет тату! – кричит он. – И мы даже не вместе, поэтому не могла бы ты завязать со всем этим дерьмом? Мы расстались. Все кончено. Я с ней порвал.

– Постой, а разве не она тебя бросила? – спрашиваю я.

Он неодобрительно смотрит на меня.

– Это было взаимно.

Я быстренько добавляю:

Ну, уверена, вы скоро вновь сойдетесь. Вы же и раньше расставались, верно? Только для того, чтобы сразу сойтись снова. Это, наверное, потому что вы были первыми друг для друга. Вот и не можете быть порознь. Я слышала об этом.