Жан-Поль Дидьелоран - Утренний чтец Страница 17

– “О’Паринор” в Оне, построен в 1974-м, 90 тысяч квадратных метров. Знаю, это меньше ста, но уж так и быть, я его включил. “Рони-2”, 1973 год, 106 тысяч квадратных метров. “Кретей-Солей”, 1974-й, 124 тысячи метров. “Бель-Эпин” в Тье, 1971-й, 140 тысяч метров, великоват немножко, да ладно. “Эври-2”, 1975-й, 100 тысяч квадратных метров, тютелька в тютельку. “Велизи-2”, построен в 1972-м, 98 тысяч квадратных метров. “Парли-2”, в Шене, 1969-й, 90 тысяч метров. Немножко не дотягивает, как в Оне, но ничего. И последний, “Катр-Тан” на Дефанс, 1981-й, 110 тысяч метров. Естественно, во всех есть туалеты, но проверить, есть ли там уборщица, невозможно. Нигде такой информации нет, прямо табу какое-то.

На Белана продуктивная работа старого друга произвела большое впечатление. Он всмотрелся в красные кружки, которые, если их соединить, образовывали восхитительно ровный эллипс, начинающийся на северо-востоке, в Оне, и тянущийся до Нантерра на западе, огибая столицу с юга. Только Эври оставался не охваченным этой воображаемой линией и одиноко висел в самом низу карты. Белан предположил было, что Жюли вполне может работать где-то в провинции, но тут Джузеппе возмутился:

– Ты свою флешку нашел не в экспрессе “Париж – Бордо” или “Париж – Лион”, а в скоростном метро, так что, по-моему, весьма высока вероятность, что твоя Жюли моет сортиры где-то у нас под боком! И на твоем месте я бы начинал с “О’Паринор” и “Рони-2”, эти ближе всего.

Остаток вечера они провели за телевизором и итальянскими закусками, которые сварганил Джузеппе. Прощаясь с другом, Белан обещал держать его в курсе своих поисков. Домой он вернулся с аккуратно сложенным драгоценным листком в кармане куртки. И пока Руже Шестой заглатывал крошки корма, плавающие на поверхности аквариума, Белан перечислил ему восемь названий, восемь этапов крестного пути, вобравшего в себя все его надежды.

23

Все начало недели Белан бегал по торговым центрам. Как только кончался рабочий день, он бросал “Церстор”, выскакивал из спецовки и мчался прочь с завода, даже не приняв душ, чтобы успеть на ближайший поезд, автобус или метро в нужном направлении. В понедельник – “О’Паринор” в Оне, во вторник – “Рони-2”, в среду – “Кретей-Солей”, а накануне вечером – Дефанс. Миражи рассеивались один за другим. Джузеппе, сгорая от любопытства и нетерпения, каждый вечер справлялся о результатах:

– Ну как?

– Никак.

И Белану каждый раз приходилось усталым голосом объяснять, что да, туалеты, конечно, есть, и перед ними кто-нибудь сидит, но этот кто-то даже близко не похож на 28-летнюю женщину. В Оне он налетел на унылую старушку, в Рони – на тощего усатого молодца, в Дефанс – на хохотушку-африканку в пестром бубу, а в четвертом наградой ему оказалась девица с бритым черепом, вся утыканная пирсингом. Джузеппе, казалось, расстраивался еще больше, чем он сам.

– Но это невозможно, – бормотал он себе под нос, – она должна быть там, негде ей больше быть.

Белан отвечал, что утро вечера мудренее, вешал трубку и падал в постель.

В то утро старичок-в-тапочках-и-пижаме-под-плащом радостно приветствовал Белана. Балтус вернулся. Его Балтус, изо всех сил пытавшийся оросить подножие любимого платана.

– Вы были правы, – в восторге вскричал дед, хлопнув Белана по плечу, когда он поравнялся с ними, – они его починили! Моего Балтуса! Смотрите, он совсем здоров.

Белан кивнул, окинув недоверчивым взглядом псину, чей несколько обвислый зад еще не вполне поспевал за передними ногами. Смерть, она такая, подумал он. Иногда выпустит одну стрелу и займется чем-то на стороне. Он не сомневался, что мерзавка в ближайшие дни вернется и завершит свое черное дело. А пока решил, что это событие – доброе предзнаменование на сегодняшний день. Чтение текстов Жюли в вагоне, как всегда, укрепило его веру.

45. doc

Гордиться, конечно, нечем, но да, я это сделала, вставила своему десятичасовому толстяку. И здорово вставила, между прочим. Пришлось для такого дела задействовать подружку Жози, она сразу согласилась участвовать в заговоре. О, от Жози многого не требовалось, всего лишь уделить мне минут пятнадцать. Думаю, ради того, чтобы свергнуть этого хама с пьедестала, она бы охотно пожертвовалацелым выходным днем, любимая моя парикмахерша. Идею мне подсказал тетофоризм № 3: в туалете прав тот, у кого туалетная бумага. Технически поставить ловушку было несложно. Просто нужно было открыть держатель с бумагой, снять рулон, прилепить скотчем один листок и закрыть крышку, аккуратно высунув листок в положенную щель, как сигнал: все спокойно, рулон на месте. Классическая школьная забава. В плане практическом – и вот тут требовалось участие Жози – мне надо было быть уверенной, что ловушка захлопнется именно на десятичасовом толстяке, а не на невинной случайной жертве. Для этого я попросила Жози занять любимую кабинку месье и ждать там с мобильником в руках, а я ей отправлю эсэмэску, предупрежу, когда явится этот мерзавец. Ровно в десять его тяжелые шаги раздались на лестнице. Светло-бежевая тройка, каштановая рубашка, зеленый галстук. Я звякнула Жозиане, она вышла, потупив взор и не забыв для пущего реализма спустить за собой воду. По-моему, мистер Жирдяй даже не заметил, что из мужского туалета вышла женщина; слишком уж спешил одарить меня своим мерзким утренним уловом. Жози осталась со мной, посмотреть, как провернется наша операция. Так и быть, избавлю вас от подробностей, но, судя по раздававшимся из восьмой кабинки звукам, облегчился он щедро как никогда. Последовавшая за этим тишина внушала не меньший энтузиазм. По-моему, я даже слышала, как прошуршал листочек, когда оторвался от скотча. Не прошло и двух минут, как десятичасовой толстяк вывалился из кабинки: морда багровая, рубашка наполовину выбилась из штанов, пиджак сморщился, как салат двухнедельной давности. Мои владения он пересек медленно, вразвалочку, как пингвин по льдине. И я впервые перехватила его взгляд. Взгляд человека в глубоком потрясении, человека, чье самолюбие только что извозилось в собственном дерьме. Я смеха ради сказала: “За обслуживание, пожалуйста”, кивнув на блюдечко. Десятичасовой толстяк не положил ничего. Впрочем, он вообще был не в состоянии положить что бы то ни было куда бы то ни было. Но зрелище, которым он одарил нас с Жози, когда стал карабкаться по лестнице судорожной походкой засранца, стало самыми прекрасными чаевыми, какие я получала в жизни.

Белан сперва с удивлением, а затем с улыбкой слушал, как в вагоне поднимается волна аплодисментов. Месть молодой женщины привела слушателей в восторг. Он с усилием отогнал от себя видение Ковальски, багрового от унижения, и сосредоточился на следующем фрагменте:

70. doc

Speed dating. Такое безобидное слово, а меня оно пугает. Жози это знает: сколько раз ей приходилось возвращаться к этому вопросу по утрам, когда мы пьем кофе с круассаном, пока я наконец не согласилась записаться вместе с ней на любовное свидание, как она это называет. Только для разборчивых холостяков, вход 20 евро, напитки за счет заведения; так значилось в проспекте. Не знаю, что заставило меня согласиться. Может, неуемный азарт Жози. Или та частичка маленькой девочки, что по-прежнему ждет прекрасного принца и время от времени заставляет меня бросать монетку в фонтан?

– Что ты теряешь? – говорила она. – Ну, нарвешься на придурка, который ходит туда от делать нечего, как в магазин. Ты же достаточно умна, чтобы его раскусить и отправить одинокого ковбоя обратно дрочить.

Когда Жози изъясняется подобным образом, все сразу становится ясно. В названии speed dating меня смущает главным образом слово speed. Отдает “чем быстрее, тем лучше”. Как-то не очень приятно чувствовать себя крольчихой, которую досталииз клетки и подсунули самцу. Конечно, нас с Жози, с нашим-то экстерьером, сразу приметили. Не замужем, молодые, не то чтобы уродины, особенно по нынешним меркам красоты, когда пышные формы нравятся больше, чем бесплотные фигуры, к которым нас годами приучали манекенщицы-анорексички. С работой, конечно, пришлось немножко смухлевать. Не напишешь ведь в графе “профессия” уборщица в туалете. Того гляди, налетят психи со всех сторон, а нормальные побрезгуют. Младшая лаборантка. Это Жози пришло в голову.

– Лаборантки тоже целыми днями оттирают плитку, – заверила она. – Просто ты ее в сортире трешь, а они у раковин, какая разница в конечном счете.

Семь свиданий по семь минут, вот что получаешь на speed dating. Четкие правила. Никаких личных координат, например (мне это точно не грозит). После каждого семиминутного свидания надо конфиденциально оценить собеседника и пометить, хочешь ты его видеть еще раз или нет.

Жози поджидала меня прямо у выхода из торгового центра. Церемония – не знаю, как еще это назвать, – была назначена на 20.30. Заехать домой я не успевала, поэтому переоделась на месте. Макияж пришлось переделывать несколько раз. То слишком густые тени на веках, но слишком бледная помада. То я переусердствовала с блеском для губ, но недокрасила ресницы. Каждый раз на меня из зеркала с досадой глядела раскрашенная, как шлюха, бабенка. В итоге я все смахнула молочком для снятия макияжа и ограничилась тем, что брызнула “Лолитой Лемпикой” на ключицы. Что до костюма, то я решила, что прекрасно обойдусь своими джинсами Lee Cooper, ботинками на шнурках и белой блузкой, которую отхватила на последней распродаже. Последний штрих – шелковый шарф, небрежно накинутый на плечи и призванный придать фигуре легкий оттенок расслабленности, которой во мне и в помине не было. Последний раз я так трусила перед устным экзаменом по французскому. Зато Жози пустила в ход все средства. Облегающее платье, нарощенные волосы, шпильки и “Шанель № 5”. Сексуальная современная Золушка. При входе у нас проверили удостоверения личности и выдали купон на бесплатную выпивку. Мы с Жози пожелали друг другу удачи.