Том Хэнкс - Уникальный экземпляр: Истории о том о сём Страница 2

– Заметано, – повторил я.

В конце концов Анна сама затащила меня в «Футлокер», где вынудила перемерить пять пар обуви (мы остановились на кроссовках для бега по пересеченной местности) и четыре найковских спортивных костюма – штаны с кенгурушкой. Покончив с делами, мы накупили еды и напитков для чествования Эм-Дэша, которое, по мысли Анны, следовало организовать у меня.

Около полудня Эм-Дэш стоял на поле «Спортивной арены» в числе 1600 без пяти минут американцев и, подняв правую руку, присягал на верность Америке: новоиспеченным гражданам предстояло уважать, отстаивать и защищать Конституцию, которой они теперь подчинялись в той же мере, что и президент Соединенных Штатов. Стив Вонг, Анна и я сидели на трибуне, наблюдая, как проходит натурализация моря иммигрантов всех цветов кожи, коими богат род человеческий. Зрелище было неописуемое, и нас, всех троих, захлестнули эмоции – в особенности Анну. Та расплакалась, зарывшись лицом мне в грудь.

– До чего же… до чего… красиво, – всхлипывала она.

Отпросившиеся с работы парни из магазина стройтоваров «Хоум депо», где трудится Эм-Дэш, завалились ко мне домой с кучей американских флагов, купленных со скидкой по карте персонала. Стив Вонг запустил караоке, и мы уговорили Эм-Дэша пропеть все песни, где упомянуты американцы. «American Woman»[2]{8}. «American Girl»[3]{9}. Потом «Spirit of America»[4] от Beach Boys (это на самом деле про автомобиль, но Эм-Дэша мы все равно дожали). В детскую тележку «Радио-флаер» загрузили лед и вшестером воткнули туда американский флаг, как морские пехотинцы в песках Иводзимы{10}. Роль первого плана отвели Эм-Дэшу.

Веселье затянулось; когда в небе взошла луна, мы, оставшись уже вчетвером, слушали, как полощется и хлопает на ветру наш звездно-полосатый. Стоило мне откупорить очередную банку, извлеченную из тележки со льдом, как Анна выхватила пиво у меня из рук.

– Притормози, котик, – велела она. – Когда эти двое разойдутся по домам, ты должен быть в хорошей физической кондиции.

Стив Вонг и Эм-Дэш засобирались на выход только через час. Новоявленный гражданин Америки распевал «A Horse With No Name»[5] (команды America). Когда машина Стива скрылась за поворотом, Анна взяла меня за руку и повела на задний двор. Там она бросила на мягкую траву несколько подушек, мы легли, начали целоваться, а потом… ну, сами понимаете… проверили мою физическую кондицию.

Анна, которая бегает трусцой, когда появляется возможность уложить несколько миль в сорок минут, вознамерилась навязать эту привычку и мне. Потащила меня на один из своих маршрутов – по спирали в гору Виста-пойнт и обратно. Давай, говорит. И рванула вперед, чтобы потом дожидаться внизу, зная, что мне с ней никогда не сравняться.

Я занимаюсь спортом исключительно по настроению. Изредка сажусь на старый трехскоростной велик, чтобы сгонять в «Старбакс», могу покидать летающую тарелку (было дело, входил даже в некую фрисби-лигу). Сегодня утром – Анны уже и след простыл – пыхчу я на грунтовой тропе, а новые кроссовки нещадно жмут (это мне урок: брать нужно на полразмера больше). Кровь циркулирует как бешеная, шея и плечи затекли, в висках стучит. Анна уже несется вниз с Виста-пойнт и на бегу аплодирует:

– Браво! Для первого раза неплохо.

Я развернулся – и за ней.

– У меня бедра горят, как в огне!

– Они бунтуют, – объяснила Анна. – Со временем покорятся.

Пока я мылся в душе, Анна провела реорганизацию у меня в кухне. Оказывается, кастрюли и крышки хранились не на тех полках, а ящик для столовых приборов был в самой дальней тумбе; почему не ближе к раковине? Я затруднился с ответом.

– Собирайся. На дайвинг опаздывать нельзя.

В школе подводного плавания пахло резиновыми гидрокостюмами и хлоркой. Заполнив необходимые бланки, мы получили учебные пособия, а также листки с расписанием теоретических занятий и возможными датами итогового заплыва в открытом море. Анна записала нас на воскресенье, до которого оставалось четыре недели, и забронировала места на катере.

Пообедали мы в салат-баре «Вива верде», где нам подали салаты, приготовленные из всевозможной салатной зелени и украшенные листьями салата; после обеда мне захотелось пойти домой и прикорнуть. Но Анна сказала, что ей требуется моя помощь в давно намеченной перестановке мебели. Это была даже не полуправда, а, считай, ложь. В действительности Анна запланировала косметический ремонт коридора и домашнего кабинета, а значит, мне предстояло куда-то перетаскивать ее компьютер, принтер, сканеры и все оборудование для графического дизайна, а потом до темноты быть у нее на побегушках.

В тот вечер мне не суждено было добраться до дому. После ужина (овощная лазанья с гарниром из овощей) мы сели смотреть по кабелю фильм о шикарных женщинах с дебильными любовниками.

– Ну надо же, котик, – сказала Анна. – Прямо как мы с тобой, один в один!

Она захихикала и, не дожидаясь поцелуев, полезла ко мне в штаны. Либо я оказался редкостным везунчиком, либо меня здесь считали полным идиотом. Точного ответа я так и не узнал, даже когда Анна тоже разрешила мне залезть ей в трусики.

Анне пришлось ехать в офис. У нее в подчинении – четыре суровые женщины и девочка-практикантка, трудновоспитуемая старшеклассница. В прошлом году Анна подписала с одним издательством договор на оформление учебной литературы – это стабильный доход, но скука смертная, хуже косметического ремонта. Я сказал, что пойду домой.

– Зачем? – удивилась она. – У тебя же нет никаких дел.

– Хочу выйти на пробежку, – сорвалось у меня с языка.

– Браво, – сказала мне Анна.

Пришел я домой и действительно надел кроссовки, а потом стал бегать вокруг квартала. Мистер Мур, отставной коп, чей дом отделен забором от моего заднего двора, увидел, как я пробегаю мимо, и гаркнул:

– Ишь как тебя жизнь затрахала!

– Не жизнь, а девушка! – прокричал я в ответ, и это была чистая правда, от которой у меня даже поднялось настроение.

Когда мужчина размышляет о даме сердца и предвкушает, как будет описывать ей сорокаминутную пробежку, это, знаешь ли, напарник, свидетельствует, что он ступил на Территорию Возлюбленной.

Да. У меня появилась возлюбленная. Под влиянием своей возлюбленной мужчина меняется от кроссовок до кончиков волос (Анна позаботилась и об этом, когда при мне сделала внушение моему парикмахеру), и перемены пошли мне на пользу. Одурманенный адреналином романтики, я пробежал дальше, чем разрешал мой организм.

Анна позвонила как раз в тот момент, когда я поставил крест на своей сиесте из-за того, что сведенные судорогой икры сделались твердыми, как пивные банки. Она порекомендовала иглоукалывание и велела мне срочно ехать к ее специалисту, с которым она сейчас договорится о внеочередном приеме.

Медицинский центр «Оазис „Велнес“»{11} в Ист-Вэлли расположен в строении, которое представляет собой мини-молл пополам с офисным зданием, а еще там есть подземная стоянка. Спуск под землю по бесконечному круговому пандусу на моем микроавтобусе «фольксваген», у которого отсутствует гидроусилитель руля, потребовал определенных физических усилий. А хитросплетение лифтов и вообще оказалось выше моего понимания. В конце концов я каким-то чудом отыскал офис 606 в западном крыле и, присев у фонтана, который шумел не столько каскадами струй, сколько электрическим насосом, заполнил велнесовскую анкету на пяти страницах.

Принимаете ли Вы практику визуализации? Конечно, отчего же не принять. Открыты ли Вы для медитации с инструктором? Вреда особого не вижу. Объясните, почему Вы обратились за лечением. Укажите, пожалуйста, конкретные причины. Подруга велела мне тащить сюда мои усталые, мои бедные, мои забитые икроножные мышцы{12}, жаждущие расслабления.

Сдав анкету, я приготовился ждать. В конце концов субъект в белом халате выкликнул мою фамилию и провел меня в процедурный кабинет. Пока я раздевался до трусов, он читал мою писанину.

– Анна говорит, вас ноги беспокоят. Это так? – спросил он.

Здоровьем Анны он занимался ни много ни мало три года.

– Ага, – подтвердил я. – У меня икры бунтуют и другие мышцы тоже.

– Судя по этому документу, – он постучал пальцем по моей анкете, – Анна ваша подруга.

– С недавних пор, – ответил я.

– Удачи вам. Ложитесь на живот.

Когда он принялся вгонять в меня иголки, по телу пробежала дрожь, а икры непроизвольно задергались. Перед тем как выйти из кабинета, эскулап врубил старый, но мощный проигрыватель компакт-дисков для моей медитации с инструктором. Женский голос приказал мне очистить сознание и представить себе реку. Битых полчаса я с грехом пополам пытался включить воображение, борясь со сном, но поспать все равно не было никакой возможности, потому что из меня торчали иголки.