Светлана Талан - Расколотое небо Страница 2

Варя на мгновение остановилась. Казалось, сердце от волнения так стучит, что может разбудить соседей. Девушка прислушалась: не следит ли кто за ней? На миг показалось, что где-то под заборами или за соседскими плетнями мелькнула темная тень. Несколько минут Варя стояла, замерев и боясь даже вздохнуть полной грудью. Неужели Василий Морозенко следит за ней даже ночью? Днем попадается на глаза там, где его не ожидаешь, выныривает, как привидение. Говорила уже, и не раз, чтобы оставил ее в покое, а он не обращает внимания. Никак не хочет этот Василий понять, что не люб он ей, совсем не люб! Мало ли красавиц в селе?! Так нет, прицепился к ней, как репей к кожуху. И что он в ней нашел? Обычная девушка, худенькая, грудь маленькая, тонкие руки и ноги, простое лицо. Разве что пушистые светло-русые длинные косы… Папа иногда шутит, говоря, что ее косы толще талии.

Девушка, застыв, постояла несколько минут и снова шмыгнула вдоль по улице, затем свернула в переулок, который узенькой, по-змеиному выгнутой лентой тянулся вниз до самой левады. Варя легко побежала, ни на мгновение не теряя бдительности. Она вслушивалась в каждый звук, но, кроме стрекотания сверчков в густой траве по обе стороны дорожки и фырканья лошадей на лугу, ничто не нарушало тишины.

Потянуло приятной влагой с озера. Варя даже видела его очертания в туманной дымке, молочной пеленой нависшей над притихшей водой. Казалось, на землю присело легкое облачко, замечталось, да так и замерло, купаясь в лунном серебре. Но у девушки не было времени любоваться окрестностями. Озеро осталось справа, а Варя, еще раз пугливо оглянувшись, быстро направилась туда, где застыли в немом ожидании тонкокосые стройные березки. Не в силах больше себя сдерживать, девушка ринулась напрямик, обжигая ноги росистой травой. Сердце безумно заколотилось, когда она заметила знакомую фигуру под деревом. Еще мгновение – и она в объятиях любимого!

– Ты пришел! – выдохнула она, ловя его торопливые горячие поцелуи.

– Дорогая, любимая, милая моя, – горячо зашептал юноша, целуя ее лицо. – Как я мог не прийти? Я летел на крыльях, а не шел! – пылко говорил он, прижимая ее к себе, а Варя подумала, что еще миг – и она захлебнется от счастья.

Они с самой ранней весны почти каждую ночь тайно встречаются на этом месте, а чувства не ослабевают, напротив, становятся все крепче. Она думает о нем каждое мгновение, каждую минутку, и от таких мыслей сердце наполняется приятной щемящей болью.

– Моя Варенька, моя любимая… – Андрей с восторгом посмотрел в ее прекрасные влажные глаза цвета неба. Из них лился теплый свет, окутывая парня нежностью, а само лицо с тонким носиком и полными губами в лунном сиянии казалось бледным и будто лучилось. Их лица сошлись так близко, дыхание смешалось, и они наслаждались этим сладким мгновением. Андрей не мог оторвать взгляда от ее глаз, сияющих счастьем. – Как же я тебя люблю! – прошептал он.

– И я тебя! – страстно ответила Варя. – Так люблю, что самой страшно становится!

– Почему?

– Не знаю, – она пожала худенькими плечиками, – потому что глупая.

Варя потрепала темные волосы Андрея, буйно вьющиеся на висках. Из-под усов парня блеснула улыбка, осветила все лицо, и оно стало круглее. Он обнял Варю за плечи, прижал к себе. Влюбленные молча зашагали между березами, дремавшими под лунным сиянием, распустив свои длинные косы. Около широкой березы они остановились. Андрей снял старенькую полотняную рубашку, расстелил на густой сочной траве. Варя села на нее, не отпуская его руку. Пьянящий запах ясноглазых ромашек, нежного росистого клевера, плечи и руки любимого – все вместе горячей волной окутало девушку, затуманило мысли, и ее губы потянулись навстречу горячим губам юноши. Все растворилось в лавине страсти и желания, растекшейся по телу.

– Люби меня, дорогой, люби без памяти, – прошептала она, обнимая теплое мускулистое тело Андрея. Хотелось растаять в нем до конца, до последнего вздоха. – Люби так, будто это в первый и в последний раз.

– Да, любимая, да, – словно прошелестели его губы.

Варя и Андрей сидели некоторое время молча, прильнув друг к другу.

– Так бы всю жизнь, – мечтательно произнесла Варя.

– Так и будет, милая моя, – отозвался юноша и крепче прижал к себе Варю, обнимая за плечи.

– Правда?!

– Да, – подтвердил он, а потом прибавил: – Если твой отец позволит нам пожениться.

– А почему ты думаешь, что он будет против?

– Потому что ты такая…

– Какая?

– Хорошая, красивая! – восхищенно произнес парень.

– Красивая? – улыбнулась Варя. – Мама говорит, что такую худую и недокормленную никто замуж не возьмет.

– Глупости! Ты – самая лучшая! Ты – необыкновенная!

– Потому что в лесу знаю каждую птичку? Знаю, где их гнездышки, где белка прячется в дупле и когда у нее будут детеныши? Поэтому необыкновенная?

– Не зря же тебя за глаза иногда Мавкой называют, – прошептал юноша.

– Чепуха! Лишь бы не ведьмой.

– А еще ты грамотная и умная, – говорил Андрей. – Ты закончила церковно-приходскую школу, а я кто? Неграмотный, даже читать не умею.

– Я научу тебя! Разве ты виноват в том, что твой отец ушел под лед на зимней рыбалке, а мать так сломала ногу, что до сих пор с двумя палками еле передвигается? Ты правильно сделал, что взял на себя заботу о младших братьях. Главное, чтобы человек, рядом с которым я проведу всю жизнь, был порядочным, чтобы любил меня.

– Если бы это же понимал твой отец, – вздохнул Андрей. – Кто он и кто я? Он – богач, имеет двух батраков, и огород, и поля, и сенокосы, и даже вот эту березовую рощу. А у нашей семьи – клочок земли и пять ртов. Знаешь, как люди говорят: «На кривое дерево и козы скачут». То одежда нужна, то обувь, а о еде я уже молчу – только и думаешь, чего бы поесть.

– Ну и что?!

– О таких, как я, говорят: как не было добра смалу, не будет и до конца, – грустно сказал Андрей.

– Ну что ты такое говоришь?! Ты же меня любишь, а я – тебя. Отец души во мне не чает, неужели же он не желает мне счастья? Не враг же он мне?

– Вот потому-то все чаще общается с Василием. А тот в рот твоему отцу заглядывает и поддакивает, наверное, в зятья уже набивается. А как этот Василий на тебя смотрит! Глаза бы ему выколол, чтобы не только на тебя не таращился, а и света белого не видел!

– Ревнуешь? – улыбнулась Варя. – Мне этот Василий нужен как дыра в мешке!

– Зато у него около пяти гектаров земли, лошадь, корова, телочка да и еще разная живность. Заберет тебя Василий у меня. Что я тогда буду делать?

– Это если я пойду за него. Зачем мне чужая скотина? У нас своей хватает. Я же у папы поздний и самый младший ребенок, поэтому и такая любимая. После сестры Ольги и брата Михаила мама родила четырех девочек, и все они умирали в первые дни жизни.

– А почему?

– Наверное, потому, что мама отдыха не видит, вся в тяжком труде, вот и детишек рожала в поле, на работе. А тут я им на радость родилась, хиленькая, но живучая, потому и любят они меня без памяти. И дом новый построили, и хозяйство немалое держат, чтобы было мне и моему мужу и на стол, и к столу. Могут ли они пойти против нашего общего желания? Думаю, нет, – мечтательно сказала Варя. – Вот соберем урожай, смелем зерно, мне осенью исполнится двадцать лет, я постепенно подготовлю родителей, тогда и поженимся. Главное, чтобы сейчас никто не узнал, чтобы слухи о нашей любви не свалились на них как снег на голову. А потом заживем как люди. И все у нас будет хорошо.

– Твои слова да Богу в уши!

– Так и будет! Я это чувствую! Сердцем, душой чувствую! – горячо говорила Варя. Андрей перехватил ее взгляд, глаза сияли счастьем. – Раскрою тебе маленькую тайну, – почти прошептала Варя и хитровато прищурилась. – Отец говорил как-то, что отпишет березовую рощу мне в приданое. Ты можешь представить: все это место будет наше с тобой? Мы сможем приходить сюда когда захотим, днем и ночью, ни от кого не скрываясь.

– Моя ты мечтательница! – промолвил он с любовью. – А если отец будет настаивать на браке с Морозенко?

– Тогда я поговорю с Василием. Он сам откажется от меня.

– И что же ты ему скажешь?

– А это уже мое дело! Я знаю, что сказать! – уверенно произнесла девушка и прибавила: – Любимый мой, мне нужно возвращаться домой – вставать придется, едва сереть начнет.

– Я провожу тебя до самого двора, – предложил парень.

– Нет, – тихо, но решительно ответила девушка. – Только до улочки.

В маленькую хату, где посапывала во сне бабушка, Варя принесла запах лугов, скошенного сена, тысячелистника и тайной любви. Девушка улеглась в постель, когда за окном еще спали синие тени и с неба с любопытством поглядывала на село желтая луна.

Глава 2

Все большое семейство Черножуковых, празднично разодетое, вышло из церкви после воскресной утренней службы. Варя сняла с головы чистенькую белую косынку, тряхнула головой. Две толстые косы с пушистыми расплетенными кончиками метнулись змеями по спине. Павел Серафимович отошел на обочину пыльной дороги, тянувшейся наверх, к церкви, сел на старый трухлявый пень, крякнул, важно провел ладонью по пышной бороде.