Роушин Мини - Поступки во имя любви Страница 2

– Я никогда этим не занималась раньше, – сказала женщина. – И я вообще не рисовала со школы.

Сухая улыбка на лице, пальцы вцепились в ремешок темно-серой наплечной сумки. Быстрый словно молния взгляд метнулся от Одри к Зареку и обратно.

– Это не проблема, – ответила Одри. – Наш класс для начинающих, мы будем двигаться вперед очень медленно.

Стоит ли упомянуть о нагой натуре? Или это прозвучит снисходительно? Вдруг Одри повезло и эта женщина понимает, о чем идет речь? Хочется надеяться, что предыдущая пара была исключением.

– А другие уже записались? – Женщина быстро убрала прядь волос за ухо. Она носила стрижку каре длиной до плеч. – Я… просто надеялась кое-кого здесь встретить, – она как будто готова была убежать. – Мег Каррен? Она уже записалась?

Еще одна потенциальная ученица, которая может прийти, но может и не прийти. Одри быстро обдумала ситуацию.

– Пока нет, но времени еще достаточно. – Она подвинула к женщине анкету. – Почему бы вам не заполнить форму, пока мы ждем?

Женщина не сделала попытки взять анкету, даже не взглянула на нее.

– На самом деле я не совсем…

В эту секунду Зарек Ольшевский протянул ей руку, сияя улыбкой.

– Я Зарек Ольшевский. Я из Польши. Рад с вами познакомиться. Вы тоже будете рисовать, да?

Почувствовал ли он ее нерешительность? Пытался убедить женщину остаться? Или просто проявил дружелюбие? Одри этого не знала, но была глубоко ему благодарна, потому что женщина не могла не ответить.

Она коротко улыбнулась и едва коснулась рукой его руки.

– Энн, – назвала она свое имя, – но я все же не уверена…

– А я Одри. Я буду вести занятия. Почему бы вам не дать вашей подруге немного времени? Вы не сочли за труд прийти сюда, поэтому вы вполне можете немного задержаться.

Одри понадеялась, что в ее словах не слишком заметно отчаяние.

Энн обвела взглядом пустой класс.

– Полагаю, что я могу немного подождать…

– И вы вполне можете заполнить анкету. Это вас ни к чему не обязывает, если вы вдруг передумаете, – жизнерадостно продолжала Одри. – Ручку дать?

– Нет, спасибо, у меня есть.

Энн порылась в серой сумке, вынула длинный узкий футляр и достала то, что Одри сочла очень дорогой золотой перьевой ручкой. Она открутила колпачок и принялась читать отпечатанную анкету.

Пробор у нее был безупречный, не выбивался ни один волосок. Обручального кольца нет, вообще ни одного кольца на пальцах. Энн держала ручку в левой руке, и казалось, ее золотой кончик следует за каждым словом, а не выводит его. Обкусанные ногти – вот этого Одри никак не ожидала – покрыты бледно-кремовым лаком.

– Прошу, – Зарек положил ручку и передал анкету Одри, – я закончить.

– Энн?

Все трое обернулись и посмотрели на дверь. В класс вошли две женщины, высокая брюнетка и миниатюрная рыжая, лет по тридцать, обе одеты в джинсы и хлопковые блузки. На одной пастельные холщовые лодочки, на другой темно-синие кроссовки для бега.

– Ты все-таки передумала и пришла, – одна из женщин радостно улыбнулась Энн. – Как я рада…

Та кивнула.

– А я уже начала гадать, появишься ли ты.

– Я просто немного опоздала как обычно, – она указала на свою спутницу. – Ты знакома с Фионой? Мы вместе работали в младшей школе.

– По-моему, мы встречались, – сказала рыжеволосая. – Ты ведь сестра Генри, верно?

Одри ждала, пока они закончат разговор. Еще две. У нее уже четверо учеников и еще почти десять минут времени. Только бы набрать шесть человек…

Наконец женщины повернулись к ней.

– Простите нас, – извинилась та, что была повыше. – Мы, разумеется, пришли на занятия.

– Мы абсолютные новички, – добавила другая, быстро скользнув взглядом по Зареку. – Мы ничего не умеем, не можем провести даже простую прямую линию.

– На самом деле, – улыбнулась Одри, – большинство людей не может провести прямую линию. Это одно из самых сложных умений.

Она подвинула к женщинам анкеты.

– К счастью, в человеческом теле нет прямых линий, поэтому у нас все получится.

– Приятно это слышать, – высокая женщина взяла анкеты и передала одну своей спутнице.

– Наши занятия для начинающих, – продолжала Одри, – поэтому вам незачем волноваться. Все в одной лодке. Я Одри Мэтьюз, ваш преподаватель.

– Мег Каррен, – назвала себя высокая женщина, – это Фиона Грей. – А вы?…

Она вопросительно посмотрела на Зарека. Вернее, обе женщины внимательно на него посмотрели.

– Я Зарек Ольшевский, – сказал он, протягивая руку. – Я из Польши. Рад с вами познакомиться.

– О! – воскликнула Фиона. – Прошлым летом я была в Освенциме. – Она покраснела и быстро добавила, опустив голову: – Очень печально.

Одри раздала шариковые ручки и произвела быстрые подсчеты в уме. С четырьмя учениками ей не заработать даже прожиточный минимум. Скорее всего, модель получит больше денег, чем преподавательница. Не то чтобы Одри волновало то, сколько она зарабатывает, но все равно должен же быть какой-то нижний предел, верно?

– Прошу вас.

Одри с изумлением увидела, что Зарек достал бумажник и вопросительно смотрит на нее.

– Занятия стоить девяносто евро, да?

– Э…

– Я не опоздала?

Все повернулись к двери. К ним направлялась женщина, разматывавшая на ходу длинный и узкий серебристо-серый шарф.

– Здесь занятия по рисунку с живой натуры?

– Да, это здесь, – просияла Одри. – И нет, вы не опоздали.

– Отлично, – женщина подошла к столу, успев оставить шарф на спинке ближайшего стула. – Я сегодня с утра всюду опаздываю.

Мускусный запах ее духов заполнил пространство, белокурые волосы были красиво и безупречно подстрижены. Ее голос был глубоким, как у театральной актрисы. Она взяла анкету, которую протянула ей Одри.

– Я никогда этим не занималась, – сказала блондинка. – Мы ведь будем рисовать живую модель, так?

– Да, – ответила ей Одри, обрадованная тем, что об этом было сказано при всех. – Мы будем работать с живой обнаженной моделью.

Она ждала реакции учеников.

– Отлично, – повторила блондинка. – Наверняка будет весело. Ничего, что я совершенный новичок?

– Это нормально, – заверила ее Одри. – Здесь все начинающие.

– Мы все в одном корабле, – жизнерадостно произнес Зарек.

Женщина с веселым удивлением посмотрела на него.

– Я Зарек Ольшевский, – он протянул руку. – Я из Польши.

Блондинка рассмеялась.

– Этого можно было и не говорить, – она медлила и не отнимала руку. И это все заметили. – Айрин Диллон, – назвалась она.

Пока остальные называли свои имена, Одри изучала Айрин. На ней была кожаная юбка цвета шалфея, заканчивавшаяся высоко над коленями, и лакированные черные туфли. От высоты их каблуков у Одри закружилась голова. Айрин была явно старше остальных, под сорок, вероятно, но она следила за собой.

Одри протянула ей анкету и начала раздавать остальным списки необходимых материалов.

– Мы с вами будем учиться рисовать, – сказала она, – поэтому вам потребуется не так много. Вы можете рисовать карандашами, но я подумала, что неплохо было бы поработать углем…

– Прошу прощения!

Одри замолчала. На пороге появился мужчина в черной шляпе.

– Простите, что прерываю вас, – произнес он с мягким северным выговором. – Могу ли я присоединиться к вам или…

Джеймс обвел взглядом группу людей: молодой мужчина, явно иностранец, с лицом красивого мальчика, и четыре женщины, самая крупная из которых явно была преподавателем. Он решил, что совершил ошибку. Джеймс ничего не знал о рисовании с живой натуры, да и какой ему интерес рисовать вообще хоть что-нибудь?

Он хотел записаться на курсы французского языка, чтобы ему легче было работать с компакт-дисками, которые он взял в библиотеке на прошлой неделе. Они уже помогли ему воскресить слова и фразы, которые он учил в школе. Ему хотелось отвезти Чарли во Францию следующим летом, чтобы она тоже могла начать изучение языка. В ее возрасте она легко все усвоит. Он не отрицал возможность когда-нибудь переехать во Францию, если Ирландия окажется слишком маленькой, чтобы они могли здесь остаться.

Но если верить написанной от руки записке, прикрепленной к доске объявлений, занятия французским языком отменили из-за болезни преподавателя.

– Неужели вы не можете найти кого-то другого? – спросил Джеймс мужчину в стеклянной кабинке.

Тот извинился и ответил, что он всего лишь уборщик, поэтому никакой информации о преподавателях у него нет. Джеймс вернулся к доске объявлений и принялся изучать другие занятия, назначенные на вечер вторника. Его ничего не вдохновило.

Компьютерное программирование, гимнастика пилатес или рисование с живой натуры. Его ничего не привлекало. На работе он пользовался компьютером и ненавидел его. Кто бы мог подумать, что агенту по продаже недвижимости придется проводить столько времени за проклятой машиной? Поэтому у него не было ни малейшего желания встречаться с компьютером еще и в свободное время.