Арсен Казарян - Жизнь как наслаждение Страница 2

Следовательно, проблема была во мне.

Это свойство невежды обвинять всех кроме себя, даже на секунду не предполагая, что хоть доля вины может быть своей. Благо, я искал причину прежде всего в себе.

Кроме того, меня всегда интересовало, каков я на самом деле. Насколько правильно мое представление о самом себе. Из чего вообще складывается представление человека о самом себе. Часто мне приходилось общаться с людьми, которые имели о себе определенное мнение, но мнение это абсолютно не совпадало с тем, какими они были в действительности. Это меня неизменно удивляло и пугало. К примеру, человек говорил, что он очень заботливый, причем явно смаковал эту мысль, а я и другие видели в нем бесконечный эгоизм. Может так же обманчиво и мое мнение обо мне самом. Где критерий истинности? Этого я не знал.

Мне надо было разобраться в этом.

Вообще, стремление к внутреннему пониманию окружающего мира изначально присуще человеку. Маленький человечек начинает задавать вопросы – почему, зачем, как? В дальнейшем все непонятное заполняется понятием бога. Таким образом, вокруг человека создается круг взаимосвязанных понятий, в котором можно объяснить все, опираясь на соседние понятия. И после того как круг объяснений человека замыкается, то исходя из теоремы Гёделя о недостаточности, человек уже не в состоянии опровергнуть что-либо из своей системы, ибо она замкнута. И мнение человека о самом себе становится частью этой замкнутой системы. Такой мир дает внутренний комфорт и уверенность. Горе тому, кто выбит из этого круга, или у кого этот круг оказался в прорехах.

Времена меняются… Коренным образом изменяется жизнь человечества. Однако всегда повторяется одно, – каждый человек в этом мире рождается, уже имея собственный характер, и каждый человек начинает познавать этот мир с нуля. Мир открывается для него с самой первой страницы. И то, что есть вокруг него, для него является естественным, возможно даже непреложным абсолютом. Каждый рожденный человечек, это tabula rasa в своем знании мира. Все, что записывается на этих чистых листах восприятия мира, является для него основным законом мира.

Мир безусловно зомбирован, все мы мыслим в определенных рамках, навязанных нам родителями, своим окружением, правительством, пропагандой, какими-либо организациями, народными штампами, одним словом жизненной ситуацией, в которой пребывает человек. Оттуда этот пресловутый афоризм, – Бытье определяет сознание. Много чего из окружения человечка приносит боль, многое ущемляет, уязвляет душу, и человек с раннего возраста выстраивает свою душевную защиту. Защита от мира, которую внутренне выстраивает человек, в то же самое время отделяет его от мира. И чем больше защита, тем отдаленнее от мира становится человек.

Если ты пытаешься пробить эту брешь в себе, понять себя, понять мир таким, каков он есть, а не таким, каким его тебе навязали, ты выходишь за пределы своей защиты, ты оказываешься воином, одним воином в поле.

Человечество всегда блуждает во тьме. Иногда лишь самые отчаянные, и то боясь своей решимости, пытались прорвать эту завесу темноты, и увидев нечто иное, пытались возвысить голос и доказать, что возможно иное видение, иной мир, иная точка зрения. Их участь всегда была плоха. Впервые, наверное, эту завесу тьмы невежества, ценой своего здоровья, своего сознания, своей жизни не просто приподнял, а полностью разорвал Фридрих Ницше. Его мысли были подобны урагану. Он пытался разрушить все истины, чтобы показать их лживость в своей основе, их декоративную сущность. И, как не странно, это ему удалось!

Да, быть и действовать в трафарете намного легче. Трафарет – это рамки подразумеваемой свободы. Попробуй думать иначе, попробуй действовать иначе, ты увидишь, с какой бетонной стеной ты столкнешься.

Мыслящий в рамках не может понять тебя, вы с ним находитесь уже в разных плоскостях. Вы пользуетесь одинаковыми словами, но разными понятиями. И это бессмысленный труд пытаться, что-либо доказать такому человеку. Его образ мыслей, это его суть. Разрушив любое из его представлений, ты фигурально уничтожаешь человека. Поэтому он с таким беспредельным рвеньем пытается доказать тебе свою правоту. Он защищает свое естество, свое бытие. И это понятно.

Сейчас ваше время и власть тьмы, – сказал Иисус. Он ошибся! Их время всегда и власть всегда в их руках.

Эксперимент, проведенный Милгремом, показал, что за страшное существо человек. Даже зная, что он просто участвует в игре или эксперименте человек все равно входит полностью в свою роль и как всегда проявляется одна из двух его затаенных сущностей: желание повелевать или желание подчиняться, садизм или мазохизм. Даже зная, что он может выйти из игры, человек вживается, адаптируется, привыкает и не хочет ничего изменять, хотя и жалуется что что-то не так. Его сознание жалуется, его подсознательная часть полноценно наслаждается.

Когда-то я пытался делиться подобными рассуждениями с окружающими. Пытался говорить, спорить, чтобы разобраться самому. В начале, я еще обманывался, мне казалось, что я делюсь с ними, они сопереживают моим мыслям, разделяют мои заботы и переживания. Но потом, к сожалению, очень поздно я понял, что все настолько пребывают сами в себе, что практически не имеют возможности понять тебя.

Тебе кажется, ты разъясняешь свою точку зрения. Тебе даже кажется, что тебя понимают. Но затем, по прошествии некоторого времени, если затрагиваешь ту же тему, то убеждаешься, что все твои усилия по разъяснению прошли втуне. Ты можешь затратить сколь угодно усилий на то, чтобы объяснить свои мысли. Как думали они до этого, так и продолжают думать. И это чрезвычайно пугало.

Но почему ты во все вникаешь и стараешься понять их. Может это некий атавизм, оставшийся у тебя с прошлой эпохи? Жизнь стала механической, эгоистической и доведенной до автоматизма. Размышлять стало не модно. Все мысленные потоки ныне идут лишь в нескольких, четко очертанных направлениях. Как добыть денег, как и с кем провести время, что купить, что съесть, что выпить. И все! Остальное вытесняется из сознания или подводится под готовый штамп. Да! роботизация человечества, несомненно, достигла успеха. Теперь уже просто некогда думать!

И как это часто бывает, внутреннюю, безмысленную пустоту пытаются заполнить внешне наполненной жизнью и активностью.

Я был из тех, кто еще пытался рассуждать. Если я нахожусь в подобной жизненной ситуации, то возможно какая-то моя часть находит в этом удовлетворение? Может стоит расслабиться и принять все таким каким оно есть, – пусть даже, механическим, трафаретным, серым и невзрачным? Может быть, что-либо когда-нибудь изменится само собой?

Но жизнь проходит, а мне сейчас хотелось вкусить жизнь во всей полноте, а не когда-нибудь потом. Мне не нужны будут молодые радости в преклонные годы. Вместо окружающей серости и рутины я желал какого-то карнавала жизни, широких возможностей; больших планов; интересных, ярких, широкодушных личностей; красивых, незакомплексованных и, в то же время, не страдающих эгоцентризмом девушек; людей живущих друг для друга, а не стремлением использовать друг друга; людей фейерверков, стремящихся создавать новое и делать жизнь ярче и интереснее. Я, конечно же, понимал, что все это фантазия, такого не бывает. Но хоть немного, хоть кусочек этой фантазии видеть в жизни, это была моя мечта. Так нет же, – сплошная пустыня, пред которой Сахара покажется оазисом, окружала меня.

Я хотел от жизни большего, а она мне не давала даже наименьшее.

Господи, как я оказался обманут! Годы проходят, и нет никаких изменений. Поезд моей жизни с неотвратимой предопределенностью несет меня в будущее. Было бы не так обидно, если бы я ничего не делал, а лежа на диване просто ждал.

Вот так я жил, постоянно метался в поисках, барахтался в океане жизни, пытаясь не утонуть, пытаясь приспособиться, выжить. Что-то было потеряно, но что я не понимал. Возможно, я уже просто не мог жить как все. Я искал чего-то другого, большего. Наверное, что-то нереализованное, тоска по некой неосуществленной мечте еще мерцала во мне. И в невольном стремлении к ней я не находил гармонии в окружающей жизни. Именно она толкала меня к вечному поиску нового – новых ощущений, новых чувств, новых людей. Но эти внутренние, скрытые от всех порывы души моей были моими, самыми интимными уголками моей души. Никто их все равно не понял бы. Я это чувствовал интуитивно, об этом свидетельствовали даже стихи, написанные мною в ранней юности:

Молчи! Никто ведь не поймет

Волшебных нот твоей души,

И твой порыв, взлетев, замрет

В непонимающей тиши.

Лишь гордость сердца оскорбив

Ты более уйдешь в себя.

Молчи, храни в душе порыв,

Не превращай себя в раба.

Чужого сердца не дойдет

Ни боль и ни печаль твоя,

И безразличье перейдет