Эрик Сигал - Мужчина, женщина, ребенок Страница 20

– Какой он, мама? – спросила Пола, когда Шила выкладывала из портфеля на стол три книги Гэвина Уилсона.

– Симпатичный, – отвечала женщина. – Я ожидала, что он высокомерный, но нет, он не такой.

Шила заботливо положила книги передней стороной кверху, чтобы фотография Гэвина не напоминала ей о том, что чуть было не случилось вчера.

– А что у вас было вчера на обед? – спросила мать, надеясь, что дочь не заметит резкой перемены темы.

– Было весело.

– А еще что?

– Папа взял нас в пиццерию. Это было весело. – Заметив допущенную ею бестактность, она прибавила: – Конечно, было бы лучше, если бы ты была с нами, мама.

– Спасибо, – улыбнулась Шила и поцеловала ее в лоб. В эту минуту хлопнула парадная дверь.

– Где ты, мама? – закричала Джессика.

– Здесь, Джесс, я только что вернулась.

Джессика вошла с вспотевшим и покрасневшим лицом.

– В чем дело, детка? – спросила Шила.

– Это правда? – дрожащим голосом спросила Джесси.

– Что?

– Это правда, про папу?

– Я… я не знаю, Джесси. – По крайней мере, я надеюсь, что не знаю, подумала она.

– Значит, это правда. Я вижу по твоему лицу.

– О чем это вы? – осведомилась Пола, желавшая участвовать в семейной сцене.

Джесси повернулась к Поле.

– Дэви сказал мне, что Жан-Клод – папин сын.

– Что? Ты с ума сошла?

Пола широко раскрыла глаза. Она не могла до конца понять услышанное, но смутно сознавала, что это было нечто ужасное.

– Прошу тебя, пожалуйста, – Шила отчаянно пыталась сохранить их общее здравомыслие, – позволь мне объяснить…

– Сначала признайся, что это правда, – набросилась на нее Джесси. – Скажи мне, правда, что папа действительно его… – Она не могла заставить себя произнести слово «отец».

– Да, – спокойно сказала Шила, – это правда.

Пола заплакала.

– Нет, – трясла она головой, – это неправда. Он наш папа. Наш.

– Ты что, ничего не понимаешь, дура? У него была связь с матерью Жан-Клода.

– Что такое «связь»? – спросила Пола, отчаянно желая ничего не понимать.

– Он спал с ней, и они сделали ребенка, – прокричала Джесси.

Пола беспомощно взглянула на мать.

– Папа от нас уйдет? – спросила девочка, высказав самые глубокие свои опасения.

Шила обняла двух испуганных дочерей.

– Все будет хорошо, – пробормотала женщина, надеясь убедить в этом саму себя.

– Как ты позволила ему приехать сюда? – прорыдала Джесси. – В наш дом?

Снова хлопнула парадная дверь. Они замерли. Вошел Жан-Клод с книгой в руке.

– Добрый день, – улыбнулся мальчик. Он был особенно рад снова увидеть Шилу.

– Это наш папа! – закричала Пола. – Он наш, он наш!

Жан-Клод был озадачен.

– Что ты хочешь сказать, Пола? – спросил он.

– Наш папа – твой отец, и ты хочешь отнять его у нас! – кричала девочка.

– Но нет, – возразил Жан-Клод.

– Я уверена, твоя мать даже и не умирала вовсе! – кричала Джесси, всячески стараясь причинить ему боль. Заставить его исчезнуть. Отвергнуть само его существование.

Пола бросилась на мальчика и начала колотить его, а тот и рукой не шевельнул, чтобы защититься от ее ударов. Он начинал чувствовать, что каким-то необъяснимым образом оказался виновным в преступлении.

– Пола, немедленно прекрати его бить!

Шила ринулась растаскивать детей. Жан-Клод тихо плакал. Как только она их разъединила, мальчик, опасливо взглянув на всех, отступил и сначала медленно, а потом почти бегом поднялся по лестнице.

Еще мгновение, и женщина услышала, как закрылась дверь его спальни. Шила посмотрела на своих страдающих девочек. Это все вина Боба. Дочери были невинными жертвами, чья жизнь была теперь навсегда исковеркана его неверностью.

И я тоже была не права, мучительно думала она. Я приняла неверное решение. Теперь я вижу, что думала только о себе.

На улице остановилась машина. Это Берни привез Боба после партии в теннис. Шила видела, как муж выскочил из машины, помахал приятелю и направился к дому.

– Это папа, – сказала она. Как будто девочки не поняли этого по ее лицу.

– Я никогда больше не буду с ним разговаривать! – закричала Джесси и быстро направилась к лестнице.

– И я тоже, – прибавила Пола, последовав за сестрой. Дочери оставили Шилу одну.

Она вздохнула, следя за тем, как муж все ближе подходит к дому.

Она услышала, как открылась дверь.

– Шила, дорогая?

– Я здесь, Роберт, – сказала женщина спокойно. И знала, что голос у нее звучит как у посторонней.

20

Супруги сидели, глядя друг на друга.

– Как она узнала? – спросил Боб.

– Я не знаю. Ты говорил Берни?

– Да. – Он опустил голову.

– Дэви, наверно, услышал, как они говорили между собой…

– Что нам делать? – спросил Боб.

– Не нам, – возразила Шила твердо. – Это твоя проблема.

– Что ты ожидаешь, чтобы я сделал? – спросил мужчина, не желая понимать, что жена высказалась совершенно ясно.

– Отошли его домой, Роберт, – сказала она кратко. – Сейчас. Сегодня.

Шила была права.

– Иначе я заберу девочек и уйду, – прибавила она. Не как угрозу, а просто как альтернативу.

– Хорошо, – сказал Боб покорно. И все же он ожидал, что она скажет еще что-то, что-то успокаивающее, что помогло бы ему принять это тяжелое решение. Но она ничего больше не сказала.

Мужчина встал, подошел к телефону и набрал номер.

– У них есть одно место на сегодняшний рейс, – сказал он, прикрывая рукой трубку, – но вылет в семь…

– Ты успеешь, если поторопишься, – сказала Шила спокойно, не поворачиваясь к нему.

– Ладно. – Женщина услышала, как он сказал в трубку:

– Фамилия Беквит, то есть Геран. Да, мы будем там за час. – Боб повесил трубку и подошел к Шиле. – Полагаю, я должен ему сказать?

Она взглянула на него, но ничего не ответила.

– Да, – пробормотал он, отвечая сам себе. – Я пойду помочь мальчику уложиться.

Шила по-прежнему не отвечала. Боб вышел и поднялся по лестнице.

Он был так озабочен тем, что ему следовало сказать мальчику, что не обратил внимания на звонивший телефон.

– Алло, Шила?

– Да.

– Это Гэвин Уилсон. Я застал вас в… неудобный момент?

– Я… я только что вошла и… могу я вам перезвонить? Вы в Вашингтоне?

– Нет, в том-то и дело. Буду краток. Я вижу, вы заняты. Я подумал, что мог бы отложить Вашингтон, если вы свободны – я хочу сказать, мы могли бы продолжить пересмотр. Я бы приехал к вам, конечно.

– Гэвин, я не могу, – сказала она.

– Шила, – настаивал он, – я слышу, что вы расстроены. У вас все в порядке?

– Простите, Гэвин. Ситуация сложная. Я не могу сейчас говорить.

Шила повесила трубку и на какую-то долю секунды была готова рассмеяться. Этого не может быть на самом деле, подумала она.

Боб постучал.

– Жан-Клод, можно войти?

– Да, – отвечал мальчик негромко. Боб медленно открыл дверь. Мальчик лежал на кровати, свернувшись. Он бросил украдкой взгляд на Боба.

– Можно с тобой поговорить? – спросил мужчина.

– Да.

Боб нервничал, не зная, о чем думает ребенок.

– Можно я сяду?

Жан-Клод кивнул. И снова бегло взглянул на Боба.

Мужчина выбрал стул подальше от кровати.

– Не могу сказать тебе, как мне жаль, что Джесси и Пола… подрались с тобой. Дэви Акерман нарочно сказал что-то, чтобы устроить неприятности.

Боб помолчал.

– Джесси не хотела тебя обидеть. Ты это знаешь, Жан-Клод?

Не поднимая головы, мальчик кивнул. Слегка.

– Мне очень жаль, что все это случилось, – продолжал Боб.

Мальчик взглянул на него.

– Вы хотите, чтобы я вернулся домой? – спросил он.

Проницательность ребенка смутила Боба.

– Я… ну, что же, Жан-Клод, я думаю – мы думаем, так будет лучше для тебя.

Он снова помолчал. Затем мальчик сказал:

– Когда я уезжаю?

О боже, подумал Боб, как он хорошо это воспринял.

– Это будет зависеть, – отвечал мужчина нарочито неопределенно, стараясь сдерживать свои эмоции. – Может быть, мне помочь тебе уложить вещи, чтобы быть готовым?

– Я справлюсь, – отвечал Жан-Клод. – У меня мало вещей.

– Я тебе помогу, – настаивал Боб.

– Нет. Не нужно. Вы хотите, чтобы я был готов сейчас?

Мужчина колебался.

– Да, – сказал он, наконец. – Так будет лучше. Я хочу сказать… я сейчас вернусь, хорошо?

Он встал, прошелся по комнате, дотронулся до плеча мальчика и вышел.

Минуту Боб простоял у двери Джессики, собираясь с мужеством, а затем постучал.

– Кто там? – резко отозвалась Джесси.

– Я. Твой отец. Я хочу поговорить с тобой.

– У меня нет отца. Уходи.

– Пожалуйста, Джесси, открой. Пола у тебя?

– Нет, – ответила из-за двери Пола. – Я ненавижу тебя сильнее всего на свете.

– Джесс, – попытался Боб снова воззвать к старшей дочери, – я люблю тебя…

– Убирайся, и пропади ты пропадом, – сказала она.

– Убирайся! – закричала Пола. – Оставь маму и нас в покое!

С болью в сердце Боб отступил. Он спустился вниз и вернулся в гостиную.