Мартина Мэдден - Ануш. Обрученные судьбой Страница 25

– В Империи никогда не проводилась перепись населения, Чарльз, – сообщил он. – Что заставляет тебя думать, что правительство займется этим сейчас?

Я ответил, что, скорее всего, это как-то связано с численностью войск, но Пол сказал, что для переписи у Империи нет ни ресурсов, ни рабочей силы, да и никто в здравом уме не станет заниматься переписью населения во время войны.

Я засмеялся.

– Да ведь это Турция, Пол! – воскликнул я. – Кто сказал, что здесь нужно искать логическое объяснение всему происходящему?!

Внезапно он рывком поднялся и сел, уставившись на меня. Его взгляд был такой жесткий, что я думал, он ударит меня.

– Это твое любимое выражение, не так ли, Чарльз? Это Турция!

Мне не понравился его тон и то, что он подразумевал, но я напомнил себе, что он много работал и очень устал.

Будто в подтверждение этого он завел разговор в странное русло, и я не сразу понял, к чему он клонит.

Он говорил о введении военного положения, о банках, отказывающихся выдавать депозиты, о том, что почтовая служба не функционирует.

– Но на самом деле мы же все знаем, что почта всегда здесь работает кое-как! Это же Турция! – улыбнулся Пол.

После этих слов я решил встать и уйти, но он еще не закончил. Дотянувшись до стакана, стоявшего на бюро, он потушил в нем окурок.

– Все, что происходит вокруг тебя, Чарльз, происходит в военное время. Всему ненормальному придается видимость нормального. Но это… – он вытащил клочок бумаги из-под стакана и протянул его мне, – это список армян, написанный турком, служащим у меня в больнице, специально для губернатора, и это не имеет никакого отношения к войне. Это список смерти.

Я посмотрел на него, наверное, слишком недоверчиво, потому что он смял листок в кулаке и поднялся на ноги.

– Ты знаешь, что происходило в Константинополе!

– Это совсем другое!

– История имеет привычку повторяться! Война – это именно то, чего ждали турки! Прекрасная возможность стереть с лица земли целый народ!

– Это полная нелепость!

– Это уже происходит, Чарльз! Даже в деревне!

Я не знал, что сказать. Я был ошеломлен. Что случилось с этим человеком? Единственное разумное объяснение – он плохо себя чувствует. Гнев покинул меня, и я стал умолять его пожить у нас.

– Левонян справится сам в течение нескольких дней, – сказал я. – Хетти и дети будут очень рады тебя видеть.

Он потянулся за белым халатом и надел его. Без лишних слов он пошел к двери, открыл ее. Я думал, он обернется. Я был уверен, что он не может просто так уйти, но он лишь кивнул, и мне ничего не оставалось, кроме как проводить его взглядом.

Капитан Джахан Орфалеа

Энверу Паше,

Министру обороны

Министерство обороны,

Константинополь

Сэр,

Я пишу в надежде привлечь Ваше внимание к преступлению, совершенному в окрестностях Трапезунда две недели назад. Это насилие, содеянное солдатами Империи, пятнает имя каждого мужчины, который с гордостью носит турецкий мундир.

Жертвой нападения стала армянская девочка, ее похитили и изнасиловали. Устав издеваться над ней, они отрезали ей язык и оставили ее в заброшенном доме, где она в результате поисков и была обнаружена.

Я не буду описывать детально ее плачевное состояние, скажу лишь, что было бы милосерднее, если бы она умерла. Жители деревни, с которыми мои подчиненные нашли общий язык, в ужасе, они отказываются сотрудничать с нами, помогать заготавливать провизию.

Как человек, давший клятву преданности своей стране и гордый тем, что служит ей, я не мог допустить, чтобы это преступление осталось без внимания.

Эти мужчины опозорили мундир и обесчестили не только себя, но и своих товарищей. Я знаю, Вы дадите соответствующую оценку этому отвратительному поступку, на какой способны только трусы.

Прилагаю список имен виновных, включающий и имя их командира, который тоже был с ними.

Остаюсь преданный Вам,

Капитан Джахан Орфалеа

Капитан Джахан Орфалеа

Энверу Паше,

Министру обороны

Министерство обороны,

Константинополь

Сэр,

Не получив ответа на мое последнее письмо касательно произошедшего в окрестностях Трапезунда, я сделал вывод, что оно еще не удостоилось Вашего внимания. Я уверен, что Вы хотели бы знать об этом происшествии, поэтому вновь прилагаю список участников этого страшного преступления.

Остаюсь преданный Вам,

Капитан Джахан Орфалеа

Джахан

Джахан и Ануш лежали в объятиях друг друга в полуразрушенной церкви. Снаружи уже почти стемнело, бриз был теплым и благоухал морем. Они наблюдали за тем, как сгущаются сумерки.

– Мне не нравится, как он смотрит на тебя.

– Кто на меня смотрит? – поддразнила она Джахана.

– Ты знаешь, кого я имею в виду.

– Это всего лишь Хусик. Он решил, что должен оберегать меня.

– Он одержим тобою, а оберегать тебя должен я!

– Ну конечно, – отозвалась Ануш и наклонилась, чтобы поцеловать его.

В тот вечер он был угрюмым и раздражительным. События прошедших недель были все еще свежи в памяти, и то, что Ануш ежедневно подвергалась опасности, беспокоило его.

Джахан понимал, что это сумасшествие – встречаться в руинах, но не видеться с любимой было просто невыносимо. То, что они делали, было неправильным по многим причинам, но Джахан был не в состоянии мыслить здраво.

Он пытался найти способ справиться с ситуацией, но если таковой и существовал, то ускользал от него. После произошедшего он не мог ожидать, что Ануш будет продолжать приходить на свидания, да и он не смог бы жить, если бы кто-либо причинил ей вред.

Должен быть выход, какой-нибудь способ обезопасить ее жизнь и не расставаться. Нежданно-негаданно возникло идеальное решение:

– Выходи за меня замуж!

Ануш села, кровь прилила к ее щекам.

– Никто лучше меня не сможет защитить тебя! Выходи за меня замуж!

Джахан не видел выражения ее лица. Похоже, в первую минуту девушка была шокирована, но затем поджала губы и отодвинулась от него.

– Ты хочешь жениться на мне, потому что ревнуешь к Хусику?

– Нет. Ну да, но это не…

– К зверолову?

– Он армянин и имеет больше прав быть с тобой, чем когда-либо будет у меня!

Ануш вздохнула:

– Мы не можем изменить то, что мы те, кто мы есть, Джахан.

– Почему нет? Почему у необразованного крестьянина есть право быть с тобой, а у меня – нет? Ты хочешь знать, к кому я ревную? Я ревную к твоим родным, которые видят тебя ежедневно. Я ревную к кровати, на которой ты спишь. К еде, которую ты ешь, и к чертовому воздуху, которым ты дышишь!

Джахан поднялся, расстроенный этим внезапным всплеском эмоций. Он смотрел на море, теперь почти невидимое, размеренно шумящее. Наступила ночь, и только зеленоватый отблеск падал на небо над горизонтом. Надгробные камни скрыла темнота, из которой проступали их искаженные очертания.

– Разве ты не устала от всего этого?

– От чего?

– От этого места, от грязных развалин. От того, что приходится прятаться, как преступникам. Я устал, Ануш. Я устал притворяться, что не знаю тебя, так как мне это запрещено. От чувства, что то, что мы делаем, неправильно. Я хочу все делать как надо! Ануш, выходи за меня замуж!

В лунном свете он отбрасывал длинную тень на девушку, сидящую в темноте.

– Тебя послушать, так все просто.

– Действительно просто то, что мы делаем простым!

Он подошел к ней и взял ее за руку:

– Разве ты не хочешь выйти за меня замуж?

– А разве это возможно? Этого никогда не разрешат!

– Мне не нужно ничье разрешение, кроме твоего.

– Ты же знаешь, как все обстоит в деревне…

– Я знаю, как все может быть. И я не говорил, что это будет легко.

Ануш посмотрела на него, и Джахан увидел холодный отблеск страха в ее глаза, впервые за все время, что они были вместе. Но мужчина чувствовал себя достаточно сильным, чтобы защитить их обоих. Он был молод и уверен в правильности своего решения. Он крепче сжал ее руку.

– Если ты не испытываешь сильных чувств ко мне, я приму это. Правда, я попытаюсь. Ты можешь выйти замуж за Хусика или за кого-либо, кто тебе понравится, я и слова не скажу. Но если ты чувствуешь то же, что и я… если ты любишь меня, тогда я прошу тебя быть храброй. Поверь мне, я сделаю тебя счастливой. Я знаю, у меня получится!

– Джахан, то, что мы сделали…

– Мы не сделали ничего такого, чего стоит стыдиться. Мы любим друг друга, что здесь дурного? Ты стыдишься меня?

– Конечно нет, – ответила Ануш, поглаживая его по щеке.

Джахан стал на одно колено и сказал:

– Я не могу представить жизнь без тебя, Ануш! Я несчастен, когда ты не рядом, и более никто не сделает меня счастливым. Я люблю тебя, Ануш Шаркодян! Я снова спрошу тебя… ты выйдешь за меня замуж?

Они смотрели друг другу в глаза. Он знал, что, делая ей предложение руки и сердца, ставит ее в весьма непростую ситуацию. Ануш придется забыть о своем армянском происхождении, отречься от своей веры, семьи, друзей. Как жене турка ей придется принять ислам, но она может исповедовать свою веру тайно. Его родители будут против этого брака по множеству причин и могут так никогда и не принять невестку. Многие сочтут это слишком большой жертвой.