Эшли Родс-Кортер - Три коротких слова Страница 35

– Но лестницу не к чему приставить! – запаниковала Гэй.

– Мы подержим, – успокоил ее Джош. – Блейк, ты бы видел Эшли на скалодроме. У нее талант.

Меня с дивана как ветром сдуло. Метнув на Гэй вызывающий взгляд, я одним махом забралась по лестнице на самый верх. Потянувшись к верхушке, я почувствовала, как лестница покачнулась, но ангел уже занял свое почетное место.

– Не слезай пока! – распорядился Блейк.

Джош подал мне еще несколько игрушек, одну за другой, и я развесила их на верхних ветвях.

– По-моему, Эшли просто супер, – восхищенно проговорил Джош. Я слетела вниз и отвесила поклон.

В семье Гэй праздновали еще и Хануку. Двадцать третьего декабря мы зажгли первую свечу, и мне подарили первую книжку про Гарри Поттера.

К тому времени Люк переселился к Хадсонам, и они приехали к нам на Рождество. Люк то и дело вопил: «Мам, посмотри!», «Пап, а я вот так умею!» Какое счастье, что в этот праздник он не в «Доме для детей», с облегчением подумала я.

Наутро двадцать пятого декабря под елкой выросла целая гора ярких свертков. Джош, нацепив красный колпак с белым помпоном, раздавал подарки.

– Сначала младшенькие, – настаивал он.

Я разорвала обертку. Внутри лежала ночная рубашка. Отшвырнув ее, я открыла очередную коробку. В ней оказалось два CD-диска. Я потянулась за третьим подарком.

– Это от кого? – спросила Гэй.

– Без понятия, – ответила я.

Фил порылся в куче оберточной бумаги и вытащил поздравительную открытку.

– Это от бабули Кортер. Что она прислала?

– Может, ночную рубашку? – развела руками Гэй. – Хотя нет, это подарок тети Робин.

Голос Гэй зазвучал раздраженно.

– Давай запишем, какие подарки ты уже открыла и от кого они.

– Ну почему ты все портишь? – громко возмутилась я.

– Раньше тебе все покупали спонсоры, которых ты знать не могла. Подарки, которые ты сейчас открыла, выбрали любящие тебя люди, – сказал Фил, присев на скамеечку рядом со мной. Его голос звучал тепло, но в то же время строго. – И чтобы их поблагодарить, надо знать, кто и что тебе подарил. Так у нас принято.

– Моя очередь, – объявил Джош, чтобы замять разговор.

Подарком для всей семьи стала большая ванна-джакузи.

– Давай устроим купание только для девочек, – предложила Гэй, когда остальные вышли прогуляться.

Мы удобно расположились в ванне. Гэй откинулась на спинку и закрыла глаза.

– Ты всегда будешь любить Джоша и Блейка больше, чем меня, да? – ни с того ни с сего спросила я.

В полумраке выражения лица Гэй было не разобрать.

– Да, – с хрипотцой в голосе ответила она, – если измерять любовь временем. Тогда больше всех я люблю Фила. Но, хотя тебя я знаю всего несколько месяцев, я с каждым днем люблю тебя все сильнее, потому что… – Она выждала несколько минут. – Потому что со мной чуть инфаркт не случился, когда ты полезла на ту лестницу! – Гэй выключила смесители, чтобы ее было лучше слышно. – Ты – наша единственная дочь, наша избранница. Огромная часть твоей жизни прошла мимо нас, и мы не в силах исправить прошлое. – Гэй вылезла из ванны и с улыбкой обернулась ко мне: – Но мы можем помочь тебе стать тем, кем ты хочешь быть.

В новогоднюю ночь Кортеры позволили мне досидеть до полуночи вместе со всеми. Фил налил взрослым шампанского, а мне и подружкам – газированный виноградный сок.

Еще через час Гэй погнала меня с девчонками спать, а Блейк и Джош со своей компанией продолжали праздновать во дворе. Среди ночи Гэй проснулась, – видимо, ее разбудили голоса, доносящиеся из гостиной. Глянув вниз, она увидела, что в гостиной, кроме Джоша с Блейком и их приятелей, сидим и мы с Тессой.

Днем я случайно подслушала, как Гэй выговаривает сыновьям:

– Как вы не понимаете, что неприлично шестиклассницам красоваться в пижамах среди взрослых парней!

– Девочки хотели еще чуть-чуть посидеть, – попытался утихомирить ее Джош.

– Вам попало? – спросила я у него, когда Гэй ушла возмущаться в кабинет.

– Давай пройдемся, – предложил Джош.

Дул ветер, а мой свитер остался дома. Вскоре нас нагнал Блейк. Заметив, что я дрожу, он рассмеялся:

– Южанка. – А потом добавил: – Хоть мы и намного старше тебя, мы тебе не родители.

– Но мы – твои братья, – подхватил Джош.

– Я хочу сказать, мы всегда будем за тебя, а не за предков, – продолжал Блейк. – Мы с Джошем всегда друг друга выгораживали, и ты можешь на нас рассчитывать.

– Если бы мама не засекла тебя вчера ночью, мы бы ей в жизни не проболтались, – поддакнул Джош.

– Но она-то засекла, – сказала я, дрожа от холода и от беспокойства.

Джош обнял меня за плечи.

– Не обращай внимания. Она как спичка: вспыхнула, а через минуту глядишь – сгорела дотла.

– А Фил?

– Его так просто не проймешь. Капай ему на мозги хоть каждый день, он и словом не обмолвится, но если его разочаровать по-крупному…

Джош не закончил фразу.

– Короче говоря, лучше них родителей не найти, – подытожил Блейк. – На их можно положиться. И на нас тоже.

Глава 11

Как мне быть?

Меня неотступно преследовала мысль о том, что могло бы заставить Кортеров отправить меня обратно в приют. Разгром в комнате и чипсы на обед не оказали должного эффекта. Зато я наловчилась сталкивать Фила и Гэй лбами, и их перепалки доставляли мне извращенное удовольствие – ровно до тех пор, пока Фил, потеряв терпение, не запирался у себя в мастерской. Мне всегда было его жаль, однако внутренне я ликовала, наблюдая, как Гэй терпит поражение.

– Хочешь, поедем по магазинам? – предложила Гэй утром в субботу.

– Что-то нет настроения, – ответила я, покрывая лаком обкусанные ногти.

– Точно? Я слышала, в магазинах одежды начались распродажи.

После обеда Фил спросил, не хочу ли я съездить с ним в торговый центр.

– Конечно, поехали, – ответила я.

– Но ведь я собиралась съездить с ней за покупками! – взорвалась Гэй.

– Мне всего-то нужен новый аккумулятор, – попытался оправдаться Фил, подняв руки.

Гэй еще немного побушевала, но на следующий день улыбалась как ни в чем не бывало.

– Новый день – новая песня, – улыбнулась она и тут же добавила, помрачнев: – Фил совсем другой. Его непросто вывести из себя, зато и остывает он очень долго. Он готов переступить через себя, но если его подвести…

И она многозначительно замолчала.

Тем временем Люк, живя с Хадсонами, испытывал границы на прочность.

– Им только дай помахать красной тряпкой перед носом у быка, – успокаивала Гэй Джорджию. – Главное – не подавать виду. – Гэй сочувственно кивала. – Знаю, знаю. Мне тоже не удалось!

Когда Люк избил пса Хадсонов, они были вынуждены признать, что он еще не готов жить с ними под одной крышей, и Люк вернулся в «Дом для детей».

Я страшно обозлилась – не на любящих и терпеливых Хадсонов, а на Люка, который упустил свой шанс.

Он был не один такой. Сестру Дафны тоже вернули, и она проходила интенсивный курс психотерапии. Уилл мотался из семьи в приют и обратно. Удочерение Сабрины сорвалось. Как бумеранги, мы всегда возвращались обратно, как бы далеко нас ни заносило. Поэтому я намеревалась взять от вольной жизни все, пока есть такая возможность.

Кортеры часто уезжали в командировки и брали меня с собой. На съемки конференции судей в Санта-Барбаре им понадобился второй оператор, и они позвали Джоша. После тяжелого дня Фил и Гэй отправились на деловую встречу, а мы с Джошем взяли напрокат тандемный велосипед. В компании Джоша я чувствовала себя раскованнее, чем с родителями. Ветер трепал мне волосы, в ушах шумел прибой, и я подумала: как будто и нет всех этих лет в системе опеки. Но тут же одернула себя: не расслабляться.

Спустя несколько недель мы вновь отправились на съемки, на этот раз – в Вашингтон. Фил и Гэй брали интервью у конгрессменов, я вертелась неподалеку. Разговорившись со штатными сотрудниками, я рассказала, с чем сталкиваются дети, попадая в государственную систему опеки. Они были потрясены, узнав, как часто я переходила из школы в школу.

В обеденный перерыв Фил спросил, куда бы мне хотелось пойти.

– Может, в Белый дом? С президентом познакомимся.

– Договорились, в следующий раз запишемся на прием, – ответил Фил, улыбаясь во весь рот.

Я выбрала мемориальный музей Холокоста. На входе я взяла листовку с портретом молодой женщины и, бродя по музею, узнавала ее историю. С каждым днем жизнь девушки становилась все невыносимее. Наверное, она тоже научилась отключаться от происходящего, подумала я. Ее, как и меня, разлучили с семьей. В конце экскурсии выяснилось, что она погибла в Освенциме. Ошеломленная, я бродила по вестибюлю, глядя в никуда.

– Где ты была? – недовольно проворчал Фил, когда они с Гэй, наконец, отыскали меня в толпе.

– Если не поторопимся, то опоздаем на встречу, – предупредила Гэй.

На пути к метро я немного отстала. Фил успел купить билеты как раз, когда на перрон прибывал поезд. Они с Гэй резво запрыгнули в вагон, а я, опасаясь, что меня зажмет в дверях, застыла на платформе. Двери захлопнулись, и поезд двинулся.