Кафа Аль-зооби - Лейла, снег и Людмила Страница 35

На протяжении нескольких месяцев Лейла жила, упиваясь своей тайной и запретной любовью. Отец и все родные стали теперь такими же далекими, как то расстояние, которое разделяло их. Она отдалилась от Рашида, и теперь даже случай не сводил их вместе где-нибудь на улице. А встретив, не замечала его. День ото дня Лейла все больше погружалась в бездну пьянящей свободы, и видела один лишь широкий горизонт, и слышала одно лишь биение собственного сердца, которое трепетало, как два парящих крыла на небосводе.

Андрей

Между тем Андрей пытался оправиться от печальных воспоминаний о своей рассеянной ветром любви, а его отношения с главврачом поликлиники Нелли Анатольевной становились все ближе. Свободное от работы время он стал проводить у нее в кабинете. После замужества дочери Нелли Анатольевна жила вдвоем с мужем-алкоголиком. Она рассказывала о его запоях смеясь, как о чем-то забавном, но когда разговор немного затягивался, ее глаза наполнялись слезами, и она говорила:

– Устала… Не могу больше терпеть. Он ворует у меня деньги, чтобы купить себе водку.

И хотя он делал это уже давно, и все знали о его проделках, тем не менее, каждый раз, когда она рассказывала о муже, в ее голосе звучали боль и удивление, как будто все случилось впервые. Андрей два раза выслушивал рассказы Нелли Анатольевны о кражах мужа. На третий раз кивнул и сказал:

– Знаю. Вы рассказывали об этом.

– Но я не рассказывала, как мало у меня денег. Моей зарплаты не хватает даже на продукты, – вздохнула главврач.

Он взял ее за руку:

– Да, я хорошо понимаю вас. Жить стало тяжелей.

Наступил новогодний праздник. После шумного застолья Андрей и его друзья решили выйти на улицу, чтобы немного освежиться на морозном воздухе, пока выпивка не свалила их окончательно. Было три часа ночи. Андрею внезапно пришла мысль нанести неожиданный визит Нелли Анатольевне и поздравить ее, а затем вернуться к друзьям.

Оказалось, что муж главврача лежал в пьяном забытьи еще с одиннадцати часов вечера, и она встретила Новый год в одиночестве и слезах. Когда Андрей пришел к ней, она обрадовалась ему так, словно он спустился с небес. Смущенная атмосферой праздника, она поспешно привела в порядок стол, говоря, что проплакала достаточно и теперь хочет отметить Новый год. И сказала, наливая водку:

– Я тоже мечтаю напиться.

Андрею не хотелось оставлять ее одну, и он выпил и закусил вместе с ней. В беседе время прошло незаметно. Но пламя задушевного разговора погасло вдруг в один момент, когда глаза их встретились, выразив без всяких слов то непомерное одиночество и несчастье, от которого страдали оба. И это стало ясно до такой степени, что они одновременно умолкли, поняв, что должно произойти в следующий момент, в ожидании той силы, которая зарождалась в их душах, чтобы бросить в объятия друг другу.

Они упали на пол, робко ощупывая друг друга, словно девственники, и скоро почувствовали, что тела их растворяются в пространстве, не ведающем границ. Андрею казалось, что он возвращается в утробное состояние – самое теплое, безопасное, сытное и удобное состояние в мире. Он чувствовал себя так, словно оказался в утробе матери и любовницы одновременно. Она же ощутила непреодолимое желание отдавать, будто ее тело превратилось в родник, и ей хотелось, чтобы он испил его до конца.

Нелли Анатольевна очнулась после рассвета. Они лежали на полу, там, где любили друг друга несколько часов назад. Она вскочила в панике и не успокоилась даже тогда, когда услышала храп мужа, доносившийся из соседней комнаты. Торопливо оделась и тихим голосом стала будить Андрея, умирая от стыда и не зная, как посмотрит ему в глаза, когда он проснется.

Когда Андрей встал и начал быстро одеваться, Нелли Анатольевна проговорила, не глядя ему в лицо:

– Поверь, я не знаю, как это произошло. Мне до смерти стыдно перед собой и перед тобой.

Он присел рядом с ней, повернул к себе ее лицо и произнес шепотом:

– Не стыдись. Это было чудесно. Хоть я пришел пьяный, но то, что произошло, похоже на ураган. Оно потрясло меня, и я никогда не забуду его вкус. Наоборот, буду мечтать о нем еще.

– Нет. Это не должно повториться. Не забывай, что я гожусь тебе в матери.

– Да я не забываю… И буду помнить о том, что ты прекрасная женщина.

– Пожалуйста, забудь обо всем. Останемся друзьями. Во всяком случае, я не позволю повторений. И давай не будем встречаться хотя бы недели две, пока я не наберусь смелости вновь посмотреть тебе в глаза.

Андрей не послушался. В первый же день после выходных он постучал в дверь кабинета главврача. Она вскочила, сердцем учуяв, что это он, и встретила его в крайнем смущении. Андрей сказал, что ему захотелось проведать ее, но Нелли Анатольевна попросила, чтобы он не задерживался у нее надолго.

– Хорошо. Можно мне прийти к тебе домой еще раз? – спросил он, стоя в дверях.

Она ответила с сомнением в голосе:

– Но имей в виду, что муж будет дома. И мы будем сидеть на кухне как близкие друзья, пить чай и жаловаться друг другу на жизнь.

– Это будет здорово!

В субботу она начала ходить по квартире взад-вперед, ничего не делая, и когда подошел час прихода Андрея, куда-то отослала мужа и стала взволнованно готовиться к встрече…

С той субботы Нелли Анатольевна стала принимать Андрея постоянно, в любое время, когда он того желал.

Эта связь подарила ему такое счастье, о котором он даже не мечтал, счастье без каких-либо побочных осложнений. Он чувствовал, что с Нелли Анатольевной насыщается до отказа. Она преподносила ему все в самом лучшем виде. Кормила его самой вкусной едой, поила кипяченой и фильтрованной водой, как делают матери для своих маленьких детей. В сексе она позволяла ему все – не только ради того, чтобы Андрей испытывал еще большее наслаждение, чем прежде, как оно обычно и происходило, а потому, что сама получала необыкновенное удовольствие, изучая его тело и любя его без всякого стеснения, целуя так жадно, словно готовилась съесть. Нелли Анатольевна занималась сексом так, будто делала это в последний раз в жизни и боялась впоследствии пожалеть, если не позволит себе сделать то-то или так-то.

Встав с постели, они садились, как закадычные друзья, на кухне, пили чай и беседовали обо всем, даже о политике, хотя Андрей предпочитал не говорить с ней, желая избежать разногласий. Но любопытство временами побуждало его задать тот или иной вопрос на эту тему. И когда они сблизились еще больше, и он узнал обо всех подробностях ее жизни, то стал откровеннее выражать удивление по поводу ее приверженности коммунистическим идеалам.

– Интересно, что дал тебе социализм, раз ты так держишься за него?

– То, что и всем.

– Я не знаю, что он дал всем, но предположим, что-то он им дал. Ты одна из тех, кто заслуживают гораздо больше, чем получили. Ты превосходный специалист, с большим опытом, преданная своей работе, отличный руководитель поликлиники… И посмотри на себя: заработок, не намного превышающий зарплату медсестры, квартира из двух комнатушек, ты каждый день ездишь на работу в переполненном транспорте… Хотя заслуживаешь свою машину. Знаешь, как бы ты жила на Западе?

– Знаю, но я не хочу и не мечтаю уехать. Ты во многом прав. Но я считаю, что решение этих проблем лежит не в отказе от социализма, а в исправлении ошибок. Нужно держаться за социализм и не разбазаривать достигнутое. Это правда, что мы лишены многих благ, и нельзя сказать, что живем в изобилии. Зато у нас есть все необходимое для жизни и развития. За разговорами о мелочах и второстепенных нуждах нельзя забывать главного: если бы не социализм, мы не стали бы великой державой и народом, достигшим побед во всех областях жизни.

Часто слова Нелли Анатольевны задевали патриотические чувства Андрея, и тогда он умолкал, задумавшись. Но эти чувства вскоре угасали. Беспокойство о величии страны в целом не шло в сравнение с его беспокойством по поводу того жалкого положения, в котором находился он сам и которое хотел изменить.

Нелли Анатольевна хорошо понимала его точку зрения. Но не пыталась повлиять на Андрея и заставить изменить свои убеждения. Во-первых, сложившиеся обстоятельства делали эту задачу почти невыполнимой, а во-вторых, она видела в нем молодого человека, не обладающего достаточным жизненным опытом, чтобы избрать правильную жизненную позицию. В эти минуты она начинала относиться к нему чисто по-матерински и осуждала себя за любовную связь с ним. Сжигаемая сожалением, решала незамедлительно порвать эти отношения, но вскоре – не осознавая, в какой момент произошла перемена – обнаруживала, что бросается в другую крайность: безумную любовь к Андрею.

Главврач переживала огромное, но запоздавшее чувство – любовь своей осени. После каждой встречи с Андреем горько рыдала, как после последнего свидания. В печали ее не было ненависти или злобы. Нелли Анатольевна оплакивала свою любовь, обреченную заранее. Меч, вознесенный над их отношениями, омрачал ее душу. Этот меч мог опуститься в любую минуту, – если не рукой Андрея, то неумолимой рукой времени.