Сара Груэн - Дом обезьян Страница 37

— В самом деле? — Макфадден чуть сменил угол поворота головы и более внимательно посмотрел на Джона.

— В самом деле. Я знаю историю этих обезьян. Я знаю их по именам. Знаю, чем они занимались в лаборатории, черт, я разговаривал с ними. Мы по-настоящему разговаривали, это был диалог. И с той женщиной, ученой, которая пострадала. И еще я работал у Фолкса. Я знаю свою работу. И я истосковался по ней. Я хочу вернуть свою тему, я готов к ней лучше других. Я все сделаю, чтобы только над ней работать. Вы не пожалеете.

Тофер Макфадден долго и пристально смотрел на Джона. Его сцепленные пальцы снова изобразили нечто вроде медузы.

— Тогда почему вы ушли из «Инквайер»?

Джон вытаращил глаза и постарался не скрипнуть зубами.

— Скажем так, меня кинула коллега, и у меня есть очень веские причины не возвращаться туда.

— Ваша жена?

— Да, моя жена.

Макфадден улыбнулся и сбросил ноги со стола.

Когда Джон выезжал со стоянки, зазвонил мобильник. Это была Аманда.

— Получил работу? — спросила она.

— Ты — богиня! Гений! — Джон зажал телефон между ухом и плечом, чтобы расплатиться за стоянку.

— Я?

— Да! Я снова занимаюсь темой обезьян!

Аманда так громко взвизгнула, что Джон чуть не уронил трубку.

— Боже! Дорогой! Я так за тебя рада!

— Ты сделала лицо?

— Да, но это ерунда. Расскажи о своем задании.

— Они хотят, чтобы я, не откладывая, отправился в Нью-Мексико, но я… — начал Джон.

Джон вошел в дом с бутылкой шампанского в руке, на холодильнике его ждала записка Аманды, в которой она сообщала, что до вечеринки у нее назначено несколько встреч, и она не знает, на сколько это растянется. В конце — просьба быть готовым к восьми, извинения, охи и ахи.

Аманда появилась в дверях в пять минут двенадцатого. Только взглянув на Джона, она сразу спросила:

— Ты ведь так не пойдешь?

Волосы у нее были убраны назад и спадали на плечи белокурыми локонами — результат кропотливой работы парикмахера. В открытые носки туфель на высоком каблуке выглядывали пальчики с идеальным педикюром. У Джона мурашки пробежали по спине, когда он заметил, что туфли на кроваво-красной подошве — чуть раньше в этот же день он видел фото в «Уикли таймс», на котором были селебрити в туфлях с подошвами именно такого цвета. Тело Аманды обтягивало черное трикотажное платье, одно плечо было открыто.

Она смотрела выжидающе, и Джон вспомнил, о чем был вопрос.

— Ну, да, планировал так.

Джон оглядел себя — на нем все еще был костюм для собеседования минус галстук.

— А на мне Кристиан Лабутен, — как будто что-то объясняя, сообщила Аманда.

Джон понятия не имел, что это означает.

— Хочешь, чтобы я надел галстук? — спросил он.

Аманда покачала головой и улыбнулась. Явно он был безнадежен.

— Ну-ка, дай я на тебя посмотрю, — Джон подошел ближе к Аманде и повернул ее лицо к свету.

Аманда подчинилась. На взгляд Джона, лицо ее было точно таким же, как и утром.

— Напомни мне — что должно измениться?

— Тут у меня чуть полнее, — Аманда указала на место между носом и ртом, — и здесь, — она указала на губы. — Еще мне сделали инъекции под глазами, и веснушек больше нет. И несколько дней я, наверное, не смогу хмуриться.

— А как я узнаю, что ты на меня сердишься?

Аманда рассмеялась.

— О, ты узнаешь.

— Во что это обошлось?

— Одиннадцать сотен долларов, — после небольшой паузы ответила Аманда.

Джон изменился в лице.

— Одиннадцать сотен долларов?

— Но с другой стороны, если я буду продолжать в том же духе, у меня никогда не будет морщин, — торопливо сообщила Аманда. — Мышцы атрофируются. И я надеюсь, мы сможем это списать…

В этот момент в дверь позвонили.

Аманда повернулась и оглядела Джона.

— Послушай, почему бы тебе не пойти без меня? — предложил он. — Я все равно не мастер сплетничать.

— Ты уверен? — уточнила Аманда и схватила со столика в холле маленькую блестящую сумочку.

— Ага, — отозвался Джон, хотя его весьма интересовал мир знаменитостей, который начинала обживать его жена.

— Выпьем шампанское, когда вернусь, — сказала Аманда.

— Хорошо, — согласился Джон.

Она поцеловала его на прощание и открыла дверь — достаточно широко, чтобы Джон разглядел Шона, который, казалось, очень постарался, чтобы выглядеть как небритый наркоман с немытой башкой. Шон пробормотал что-то, обращаясь к Джону, и приветственно поднял руку, когда Аманда выскользнула в дверь на пятидюймовых шпильках. Дверь захлопнулась.

Джон несколько секунд стоял и тупо смотрел на дверь.

«Одиннадцать сотен долларов?»

Через три часа темная тень проскользнула в спальню — вернулась Аманда.

— Вечеринка уже закончилась? — удивился Джон.

Остекленевшими глазами, в полусне он смотрел позднее телешоу. «Дом обезьян» он смотрел до тех пор, пока бонобо не улеглись спать.

— Нет! — выкрикнула Аманда и швырнула сумочку в стену, отчего все ее содержимое — помада, компакт-пудра, кредитка, водительские права — разлетелось в стороны.

Джон подпрыгнул на кровати.

— Ух ты. Что случилось? С тобой все в порядке?

— Нет, совсем наоборот.

Аманда одну за другой сняла туфли и по очереди швырнула их через плечо в угол.

От одной шпильки в стене осталось маленькое темное углубление.

Джон подошел к Аманде, словно к взбесившейся лошади.

— Малыш? — он осторожно взял жену за руку и, когда она не стала отбиваться, начал ее гладить. — Аманда? Поговори со мной. Расскажи, что случилось.

— Для начала мы целый час ждали за бархатными веревками, пока туда пропустят других людей. Как я поняла, более важных, чем мы. Потом начался дождь, и волосы у меня начали завиваться, как у горгоны Медузы, а ноги болели, просто смерть. Ты когда-нибудь пробовал ходить на пятидюймовых каблуках? Эти туфли стоили семьсот шестьдесят долларов, а теперь они развалились, потому что я вынуждена была стоять в грязной луже. А ноги просто отваливаются.

— Ты сказала — семьсот шестьдесят долларов?

— А потом, когда мы наконец попали внутрь, там оказалось полно этих чертовых наследниц типа Ким Кардашьян и Перис Хилтон! О, Перис расхаживала так, будто родилась в пятидюймовых шпильках! Кто из них хоть что-нибудь сделал? Всерьез? Какой вклад они внесли в культуру или хотя бы в шоу-бизнес? Я не говорю об управлении автомобилем «под воздействием» и символических сроках в тюрьме.

Аманда выставила вперед бедра, откинула назад плечи и подбоченилась, изображая Перис Хилтон.

— Привет, зеркало! Я горячая штучка! — сказала она, склонив голову набок, так что челка прикрывала один глаз.

Джон опустился на край кровати.

— Ты видела секс-запись Перис Хилтон? Когда ты ее видела?

— А потом мы присоединились к нашей компании, и все пялились на мое лицо, потому как нетрудно догадаться, что мой утренний визит к врачу ни для кого не был секретом. И какой-то пучеглазый лысый урод в туфлях со вставными каблуками сказал мне: «Знаешь, у меня есть парень как раз для твоего носа».

Джон мгновенно напрягся.

— Что?

— Да. Это была искра для общей беседы. Очевидно, у меня «выдающиеся» ноздри. Кто-то использовал это определение. Всем показалось, что это очень смешно. Ха-ха-ха.

— Вот дерьмо.

Аманда тряхнула головой и рухнула на кровать рядом с Джоном.

— Я не буду этим заниматься, Джон. Не буду. Я не собираюсь превращаться в голливудскую задницу.

Аманда глубоко вздохнула и закрыла глаза. Джон догадывался, что это еще не все.

— А потом мне заявили, что они собираются изменить возраст актеров, чтобы им было около двадцати, а не около сорока, то есть мы будем сдирать сюжет «Сплетниц», а не «Секса в большом городе». А я должна начать переписывать серии. То есть в каждой сцене по-прежнему будет «Витаминвотер», но теперь я еще должна постоянно упоминать «Мэйсис». Хотя бы один раз за эпизод. Очевидно, в кадр должны еще попадать пакеты из супермаркета, но это уже не моя проблема.

Аманда открыла глаза и уставилась в потолок. Джон лежал рядом, опершись на локоть, и смотрел на нее.