Лия Флеминг - Последний автобус домой Страница 39

Потом он совершил роковую ошибку во время матча за финальный кубок. Минуту назад он был королем «Грасхопперов», а теперь… Он стоял и в растерянности смотрел на свои ноги, совершенно несчастный, сгорбившись, словно промах придавил его плитой. Джой хотела бы тут же броситься к нему, обнять, утешить, но, конечно, не могла этого сделать, и ей пришлось делать вид, словно ничего не произошло, когда жены других футболистов пялились на него с презрением. Так что ничего удивительного, что он пребывает теперь в дурном настроении. Но Джой думала, ее новости обрадуют его, а вместо этого он мог думать только об этом злополучном матче.

– Любимый, ну это же всего лишь игра. Ты только вспомни, сколько раз ты выручал их, забивал гол в последние пять минут! – пыталась утешить его она, но все тщетно.

– Чего бы ты понимала… Для всех значит только твоя последняя игра! По ней тебя и оценивают. Наш тренер рвал и метал, ребята морды поотворачивали… И папеньке будь здоров как досталось от директора клуба! И ты предлагаешь мне всё это забыть? Да ты в своем уме?

Джой пыталась найти для него какие-то особенно теплые слова, успокоить, но он предпочитал общество матери, где-то пропадал и возвращался домой поздно, к тому же навеселе, и цеплялся буквально ко всему. Велел ей бросить работу и сидеть дома. Запретил общаться с женами других футболистов.

– Сиди-ка ты лучше дома! А дом чтобы всегда сверкал чистотой и радовал глаз уютом. А то вон как ты шаром раздулась! Что людям пузом глаза-то мозолить? Хватит нам и того, что среди его предков есть темнокожий. О господи, а вдруг он родится темным… Придется от него избавиться. Я не потерплю черномазого в своем доме!

– Денни! Почему ты говоришь такие ужасные вещи? – расплакалась Джой, но Денни лишь грубо ее оттолкнул.

– Ты обманула меня. Ты должна была мне сказать, что ты иностранка. Я знал, что с твоей матерью была какая-то сомнительная история! Но все же она Уинстэнли.

– И я Уинстэнли! У меня британский паспорт, во мне лишь четверть бирманской крови. Мой отец сражался за эту страну, а мой дед… Ты должен гордиться. И не беспокойся, ребенок родится белым.

– Да уж, пусть постарается, а не то…

Джой оказалась под одной крышей с ним, словно с чужим человеком. Если она совсем бросит работу, то окажется в заточении в этом аккуратно прибранном нарядном доме, ей останется только вязать шерстяные пальтишки, шарфики и пинетки.

Как же она тосковала по прежним дням – «Шелковинкам», вечной суете в пансионе Уэйверли… Она скучала по Розе, но та на весь сезон подрядилась развлекать отдыхающих в йоркширских парках. Она скучала по несносной Конни, сбежавшей с рок-группой. Только одну открытку прислала из Лондона! Черкнула, что с ней все в порядке и что они убывают в Дувр, а оттуда на континент. После ее отъезда осталась какая-то пустота… Теперь и поделиться беспокойством не с кем, только с мамой, а маму огорчать не хочется. Мама-то думает, что у них все замечательно. Даже Невилл куда-то запропастился, появляется совсем редко. Она могла бы хотя бы научиться водить машину пока, но Денни сказал, что не позволит, чтобы какая-то там жена поцарапала его бесценный «Форд Консул».

И вот она словно в ловушке, как пожилые пары, предоставленные самим себе. Ей и выйти некуда, и ждать нечего – только в магазин, к доктору и в библиотеку.

Ну да, днем она много слушает радио, особенно «Женский час». Устраивается с вязанием, подняв ноги повыше, и слушает дневные спектакли. Матчей сейчас нет, так что Денни помогает отцу с перевозками и подрабатывает тренером. А Джой должна вовремя поставить на стол горячий обед, иначе ей несдобровать. Как-то он швырнул через всю комнату рыбный пирог – тот оказался слегка остывшим.

И вот она лежит в темноте, положив руку на растущий животик, где тепло и уютно свернулся малыш, и чувствует такую любовь и гордость. Она первой среди них всех станет матерью, и у ребенка будут мама и папа, настоящая семья, крепкая и надежная. Она всегда так мечтала об этом, только вот… Что же такое? Неужели брак – это всегда так? Тебе восемнадцать, а ты чувствуешь себя, будто осужден на пожизненное заключение. Что же случилось с ее милым Денни? Когда он вернется? Джой вздохнула. И почему в жизни все оказывается не так, как в мечтах?..

Получив открытку от Конни, Невилл испытал укол зависти. Она-то там, разглядывает яркие огни Лондона со своим красавчиком, записывает новые мелодии и покоряет город… А он тут в лавке, словно на привязи, отец уехал на крикетный матч, и вся бабулина ярость и мамино злорадство обрушились на его бедную голову. Мама чуть слюной не брызжет, повторяя: она-то знала, что эта девчонка плохо кончит!

– Мам, она же потеряла мать, она сама не своя, ну как ты можешь быть такой бессердечной!

Айви лишь махнула рукой и ничего не ответила.

– Теперь-то Эсма поостережется вставать на чью-либо сторону. Сама поставила себя в глупое положение, только устыдиться ей и остается теперь.

Невилл не понимал, чего это мать так взъелась на Анну и Сью. Ноги-то, понятно, растут из пресловутого Большого Семейного Скандала, будь он неладен… В него и Мария замешана каким-то образом. Отец вот смотрит на вещи более здраво, но у него есть собственные секреты. «Ох, и когда же я смогу жить подальше от всех этих стычек и склок…»

На днях Невилл пометил себе несколько объявлений о сдаче жилья в аренду и как раз сидел их перечитывал, но вдруг почувствовал кого-то рядом. Он поднял голову и узрел чистой воды Адониса – в синих джинсах, миниатюрного, с копной каштановых волос, точно как у американской кинозвезды Фабиана. О, если это не любовь, то вожделение с первого взгляда!..

Покраснев как рак, Невилл постарался не пялиться на паренька, пока тот с улыбкой, приподняв одну бровь, разглядывал какие-то мази для растирания.

– Это не мне, это для бабули. Спина у нее болит.

– Тогда ей стоит съездить к остеопату в Сильвергейт. Могу дать вам адрес. – Невилл старался, чтобы его голос звучал нейтрально, но в белом халате чувствовал себя идиотом.

– О, она не поедет. С тех пор как дед умер, она не выходит из дому. Но все равно спасибо! – Он помолчал и внимательно посмотрел на Невилла: – Мне кажется или мы где-то встречались?

Что означает этот взгляд? Неужели взаимность? Невилл смутился.

– А моя бабуля совсем другая. Ее почти невозможно застать дома. Носится по городу, ей и повод изобретать не надо. Ну а я помогаю в качестве шофера.

– У вас есть машина?

– Мы с мамой по очереди водим, у нас «Триумф Геральд».

– Здорово… Вспомнил! Скиффл, вот где я вас видел! Вы играли с группой, а я как раз был в тот вечер в том клубе. Это же были вы? Вы хорошо играли!

Невилл вспыхнул.

– Это было сто лет назад, а потом я еще руководил девчоночьей группой – «Шелковинки», это мои кузины. Тяжелехонько мне тогда пришлось… То и дело норовят вцепиться друг другу в волосы.

– Мне ли этого не знать!.. У меня три родных сестры. То и дело треск и визг… А здесь вы как очутились?

– Стою у штурвала семейного бизнеса – до чая, во всяком случае. Папа отправился то ли на крикет, то ли на футбол. Мой дядя у них тренером. А я как-то не увлекаюсь спортом.

– Я тоже. Мне больше нравятся постановки. – Юноша помолчал и добавил: – У нас скоро большой спектакль «Энни получает ваше оружие».

– Забавно, я тоже одно время увлекался театром. Участвовал в той постановке «Ромео и Джульетты» в нашей городской ратуше. Вы видели ее? И еще в нашей школе Лонз кое-что ставили. – Последнюю фразу он обронил, словно случайно, желая произвести впечатление.

– Счастливец. А я учился в школе Святого Венсана, и никаких постановок у нас не было. В «Энни» я играю младшего командира. Приходите посмотреть! Кстати, скажете заодно, действительно ли нашему хору не хватает молодых голосов.

– С удовольствием приду! Вот только у кого же мне просить автограф? – и он блеснул белозубой улыбкой в сторону собеседника. – Меня зовут Невилл Уинстэнли.

– Тревор… Тревор Гиллиган.

Они бегло коснулись друг друга руками, когда Невилл передавал ему сдачу.

– Значит, увидимся?

Это обещание и приглашение? Как понять наверняка? Когда Тревор уже развернулся к выходу, Невилл окликнул его:

– Сможете закинуть нам пару билетов? Для меня и моей бабушки, на субботу! Если вместо меня за прилавком будет папа, то я его предупрежу, чтобы он оплатил и поблагодарил. Он мне и так уже задолжал!

– Значит, вы не с девушкой пойдете?

– Догадливый какой! – Невилл не удержался и подмигнул ему.

– Рыбак рыбака… – тут же отозвался Тревор, едва обернувшись. Его вид сзади не уступал виду спереди.

«Ах ты, проныра», – улыбнулся про себя Невилл. Что ж, похоже, жизнь в Гримблтоне неожиданно начинает налаживаться.

Когда мюзикл закончился, Невилл пошел за кулисы посмотреть на Тревора в его боевой раскраске. Все мизансцены, в которых появлялся этот паренек, словно становились ярче с его появлением! Он просто прирожденный комик, кокетливый, уверенный в себе, с прекрасным голосом и слухом, и пел он куда лучше, чем престарелые хористы, тужившиеся изобразить ковбойский акцент. Но в целом представление было веселым, и бабуле тоже понравилось.