Лия Флеминг - Последний автобус домой Страница 49

– Значит, ты явно не в отца. Я вот так и не научился различать все эти переключатели на духовке, – рассмеялся он, покраснев от натуги. – Так что у нас нового?

– Папа, ты не хочешь присесть? Мне надо кое-что рассказать вам, и я готов сделать это только один раз.

Конни подпрыгнула.

– Невилл просто хочет сказать, что обед готов. Пойдемте за стол. Обидно будет, если вся наша стряпня остынет и пропадет.

За столом все сидели напряженно, обращались друг к другу неуверенно и подчеркнуто вежливо, старательно передавали друг другу тарелки и поддерживали светскую беседу. Конни сидела с одного конца стола между Сью и Эсмой. Невилл – по другую сторону, Леви он усадил справа от Сью, а маму – рядом с бабулей, так что родители оказались друг против друга и никак не соприкасались.

Когда гости расправились с первым блюдом и спели ему положенные дифирамбы, Конни, извиняясь за некоторую резиновость своего произведения, внесла испеченный ею яблочный пирог.

– Яблоки немного кисловаты, – согласилась Айви.

– Я сейчас принесу сахарницу! – вскинулся Невилл.

– Простите, действительно забыла положить в них сахар, – ответила Конни.

– Но что же все-таки случилось? – снова заволновался Леви. – Я, может, и тугодум, но мне кажется, мы собрались здесь не для итого, чтобы обсуждать цены на рыбу. Давайте, закончили с рыбой. Что стряслось? Вам нужно попросить денег в долг? Ссуда? Кто-то заболел? Машину разбили?

– Ничего из того, что ты перечислил, папа, – ответил Невилл, поколебавшись и для храбрости бросив на Конни взгляд. Та кивнула и скрестила под столом пальцы.

– Тогда что же? – нетерпеливо недоумевал Леви.

– Я гомосексуалист.

– Ты – что?!

– Я гомосексуалист. Меня и моего друга арестовали. Вот что случилось.

Наступила тишина. Сью принялась сосредоточенно ковырять ложечкой пудинг. Бабуля на секунду закрыла лицо салфеткой.

– Ему грозят неприятности, только и всего, но мы можем найти хорошего адвоката. Их выследили, – внесла она ясность в сюжет, собравший их за столом.

– Г-где? – запнувшись, спросил Леви.

– У «Липер вью».

– Айви, ты знала? – обернулся он к жене. И за ним все головы повернулись к Айви, которая тем временем, побагровев лицом, молча давилась яблочным пирогом. – Айви, скажи же что-нибудь… Айви! Боже, да ей плохо! Сделайте же что-нибудь! Быстро!

Тетя Сью бросилась к Айви и со всего размаху шарахнула ее между лопаток. Яблочная кожура вылетела у нее изо рта и упала на скатерть.

– Ой, простите, я их и почистить забыла, – кротко вякнула Конни.

Айви по-прежнему сидела молча, словно окаменев.

– Похоже, у нее шок, – сказала бабуля, похлопывая ее по руке. – Айви, ну же, все не так плохо. Его же не поймали за убийство или мошенничество.

– Но… как же мои внуки? – прошелестела Айви. – Я хочу внуков. Каждая мать хочет внуков. А если он не женится… Он должен жениться!

– Кажется, она не вполне поняла, – вмешалась Эсма. – Айви, послушай, твой сын вряд ли когда-нибудь женится, понимаешь? У него другие интересы… другое… понимание красоты.

– Это частная жизнь. Почему мы должны обсуждать ее в таком широком составе? – заговорил Леви, глядя на Сью и Конни, та сидела вся красная. – Мама, ты все знала?

– Я узнала лишь несколько дней назад, в тот вечер, когда убили президента Кеннеди. Я сказала ему не прятаться и быть мужчиной, и он поступил по-мужски, молодец. Он поступил правильно, и теперь мы ответным образом должны тоже поступить правильно. Леви, он твой сын.

– Это не мой сын! Гомик! Да меня не пустят на порог «Легиона»! Сын солдата, подумать только!

– Многие знаменитые солдаты любили мужчин, – подала голос Конни. – Александр Македонский, Ахиллес… Даже Монти[51], говорят…

– Не смей называть героя Аламейна гомиком! Невилла придется лечить. Электрошок или какие-нибудь пилюли, избавляющие от таких позывов.

– Но как же с моими внуками? – обеспокоенно пролепетала Айви.

– Ох, да забудь ты пока про своих внуков!

– Не смей мне указывать, изменник, предатель! Это все ты виноват, это ты недоглядел, никудышный ты отец! – сорвалась Айви.

– Это ты виновата, бежала выполнять каждый его каприз, воспитывала его как нюню в сюси-пусях!

– Не переваливай на меня!

– Прекрати эту канитель! Ты… я… Чем скорей мы разведемся, тем лучше.

– А я не стану разводиться с тобой! – мстительно огрызнулась Айви, как укусила.

– Довольно! Прекратите оба! Я все вам рассказал и больше вас не потревожу. Сам выпутаюсь, без вашей помощи. Вы теперь все знаете, так что можете разойтись по домам. Концерт окончен. А я лучше останусь жить с бабулей.

– Мама, ты снова вмешиваешься? – возмутился Леви.

Сьюзан встала из-за стола и пошла к дверям.

– Это действительно личный разговор. Я лучше уйду, пусть семья разберется внутри себя.

– Ты тоже наша семья, – остановила ее Эсма. – И Конни хотела, чтобы ты тоже пришла. Я, кстати, не знаю, почему она так настаивала.

– Потому что… – начала Конни, судорожно сглотнув. Вот он, подошел и ее черед! – Потому что не только Невилл в беде. Я беременна… Срок три месяца!

Невилл встал позади нее и положил руки ей на плечи.

– Она пришла сюда поддержать меня, а я поддерживаю ее.

– Что-о-о? Всё возвращается на круги своя?! Просто не могу поверить! Старые заботы в новой упаковке… Только не это!.. Что мать, что дочь. Конни, как ты можешь так поступать с нами? Я думала, у тебя больше здравого смысла! – взорвалась Эсма.

– Я не думала о семье в тот момент… – «Лучше молчи, дуреха!».

– Не шути со мной, девочка. Я уже подняла вас на ноги, вынянчила с пеленок… А теперь все сызнова, снова врать?! Неужели ты ничему не научилась? Как ты смеешь позорить семью? Я ведь предупреждала тебя, когда ты решилась сбежать, выставив себя полной дурой… – Эсма побагровела и говорила с трудом, задыхаясь. – Ты в могилу меня сведешь!

Сьюзан подошла к Конни и взяла ее за руку:

– Я не могу пустить тебя к нам. Все комнаты сданы.

– Ну и здесь она тоже не останется! – полыхала Эсма. – Я не могу принимать младенцев всю жизнь, когда вам только вздумается! У меня нога не срослась еще!

– Я не прошу милостыни. Мне только надо где-то переждать время, пока не придут результаты моих экзаменов. А потом я найду работу и буду сама зарабатывать себе на жизнь, – Конни старалась говорить уверенно и спокойно.

– Ты можешь переехать к нам, – певучим голосом предложила вдруг Айви и просияла. – Поживешь с Невиллом и со мной. Мы будем заботиться о тебе.

Рука Невилла, сжимавшая плечо Конни, окаменела.

– Мама, что за полицейский разворот? Ты же за всю жизнь слова доброго не сказала о Конни!

– Но теперь все изменилось…

– Это еще почему?

Все озадаченно смотрели на Айви.

– …при одном условии, – добавила та.

– Так я и знал, – ухмыльнулся Леви. – Она никогда ничего не делает просто так!

Айви пропустила эту подачу.

– Мое условие одним махом решит все наши проблемы, – увлеченно заговорила она, блестя глазами и улыбаясь, словно перед ней уже бегали внуки. – Конни выйдет замуж за Невилла… Двоюродным не запрещено жениться. Ребенок будет воспитан как Уинстэнли. Я получу малыша. Конни – университет. Полиция не станет преследовать молодого женатого мужчину, в семье которого ожидается прибавление. Ну как вам?..

– Да она не соображает, что такое несет! Нагородила, как всегда, – рассмеялся Леви.

– Подожди, подожди! – перебила его Эсма. – Вполне даже соображает. Еще как соображает! Системно! В словах Айви есть резон! Если они поженятся, мы сохраним все в семье, скандал не выйдет наружу. А раз Невилл будет женат, то все эти обвинения против него рассыплются сами собой. Никто ничего и не узнает. Надо обдумать эту идею!

– Но мы же выросли как родные брат и сестра!.. – одурело пробормотал Невилл. Конни сидела, не в силах вымолвить ни слова.

– И что с того? Вас же никто не заставляет жить как настоящие семейные пары. Родится ребенок, и никто никогда ничего не узнает, – Эсма говорила, Айви кивала.

– Но я не его отец! – простонал Невилл.

– Это же тот мальчик из семейства Горманов, так? – деловито уточнила Эсма у Конни.

Конни ничего не ответила.

– Мы смыкаем ряды, сохраняем всё в семье, и наша беременность никому особенно не интересна, – энергично подвела итог Эсма.

– Но я не хочу замуж за Невилла! Я вообще не хочу замуж! – обрела наконец дар речи Конни.

– Ты сделаешь так, как тебе говорят! – закричала на нее Эсма, только что ногами не затопала. – Ты сама влипла! Если тебе нужна крыша над головой, ты примешь это предложение, или ты мне больше не внучка!

Конни никогда не видела бабулю такой свирепой. Глаза ее метали молнии.

– Невилл, ну скажи же хоть что-нибудь! Скажи им, что эта затея – безумная! Что она не сработает! – тихо бесновалась Конни.

– А разве обязательно, чтобы сработала по всем пунктам? У тебя будет защита, а у меня честное имя, – обескураженный этой неожиданной рокировкой на поле семейных шахматных дебрей вполголоса ответил ей Невилл.