Александр Асмолов - Ушебти Страница 51

– И для кого же вторая чашка?

Маша вздрогнула от неожиданности, но сердце ее уже колотилось не от испуга, а оттого, что она узнала голос. Это был Антонио.

– Как… – Маша растерялась, пытаясь определиться, вскакивать ли ей навстречу и обниматься с Тони или они еще не так близки для этого. – Откуда ты?

– Да вот, вижу: девушка сидит с закрытыми глазами, – он обезоруживающе улыбнулся и развел руки ладонями вверх. – Похоже, мечтает о ком-то.

– Ты угадал.

– И для кого же вторая чашка?

– Фред… – замялась Маша. – Мы иногда здесь вместе пьем чай.

– Ах, старый разбойник! Он уже успел похитить сердце прекрасной блондинки?

– Нет. Это не так просто.

Оба незаметно перешагнули проблему приветственных объятий, будто расстались только утром. Оба поняли, что постоянно думали друг о друге, и разлуки просто не было. Мысленно они были рядом всю прошедшую неделю.

– Тогда, может быть, ты угостишь меня?

– Конечно, Тони, – оживилась Маша. – Садись. Чай только настоялся.

– Я не один.

– Вот как?

– Я с дамой…

И не дожидаясь вопросов, Антонио достал из кармана рубашки небольшую игрушку и поставил рядом с чашкой.

– Господи, – выдохнула Маша. – Матрешка! Ты был в Москве?

– Несколько дней.

– Что же ты ничего не сказал?

Она бережно взяла подарок и стала внимательно разглядывать, будто никогда подобного не видела прежде. Как давно это было. Дом, мама, Москва… В глазах заблестели слезы.

– Это мне? – Маша попыталась скрыть свое волнение.

– Конечно.

– Спасибо, – она обеими руками прижала матрешку к груди. – Это… Это так трогательно. Извини, я кажется, плачу.

– Что-то не так?

– Нет-нет, – она по-детски размазала тыльной стороной руки слезы. – Сама удивляюсь, что это на меня нашло. Просто давно не была в России.

– Мы можем поехать вместе.

Маша не ответила на приглашение, погруженная в свои мысли.

– Мне нужно найти одного человека, – она встретила его удивленный взгляд. – Это подруга. Варя. Полгода назад мы расстались, и я никак не могу до нее дозвониться. Она училась в университете, но там говорят, что она взяла академический отпуск и уехала. А ее телефон не отвечает. Все время вне зоны действия.

– А робот не говорит, что запрашиваемый номер не существует?

– Нет. Только недоступен.

– Значит, иногда разговоры с этого номера ведутся, и контракт не расторгнут.

– Ты хочешь сказать, что она не желает со мной говорить?

– Нет. Она просто редко включает телефон.

– Почему?

– Не знаю, но, скорее всего, она прячется. При разговоре можно определить соту, в которой зарегистрировался мобильный телефон, а значит, и местоположение абонента.

– Но от кого Варе нужно прятаться? – удивилась Маша, и тут же догадка осенила ее. – Хотя теперь я, кажется, понимаю.

– Если ты расскажешь подробнее о своей подруге, я постараюсь помочь.

– Звучит странно, – задумчиво ответила Маша. – Но конкретных данных о ней у меня мало. Мы подружились в Египте, куда она прилетала на каникулы. Понырять с аквалангом. Зовут ее Варвара Орлова. В Москве жила у тетки, а сама откуда-то с юга. Помню, что она училась на первом курсе исторического факультета. Очень уважала своего профессора, но как его зовут, я не помню. В записной книжке моего телефона остался его номер.

– И в университете не появляется уже полгода?

– Да. Я звонила много раз.

– Хочешь, я угадаю, что тебе там ответили? – Что?

– Влюбилась ваша Варя и уехала с парнем. От родителей скрывается.

– Угадал.

– Мари, а ты исключаешь такой вариант?

– Абсолютно. Она не такая.

– Ну, что же, давай подумаем, что можно сделать. Антонио галантно поклонился, и стал расхаживать неподалеку, разговаривая с кем-то по телефону. Маша отметила про себя, что он демонстративно разделял ее и все остальные дела. С одной стороны, это было приятно, а с другой стороны, настораживало. Он не пускал ее в свой мир. Загадочный и таинственный.

Через несколько минут Антонио сидел рядом с Машей и пил чай. Они молча смотрели друг на друга поверх изящных чашек, украшенных изысканными миниатюрами в китайском стиле. Пузатый чайник тоже был разрисован забавными сюжетами из Поднебесной, и его можно было вращать, как глобус, рассматривая тонкую работу мастера.

– Фред подарил мне этот сервиз, – нарушила затянувшуюся паузу Маша. – И я каждый день пытаюсь решить для себя загадку.

– Какую?

– Что мне так нравится в этих миниатюрах.

– Думаю, что ты столкнулась с обычной «необычностью» для европейца.

– То есть?

– Ты так забавно приподнимаешь бровь, когда что-то спрашиваешь, – улыбнулся Антонио.

– Смешно?

– Нет. Скорее очень искренно. Это уже редкость в наше время.

– Я больше не буду, – попыталась отшутиться она.

– Только попробуй.

– И что тогда?

– Тогда ты не узнаешь страшную тайну.

– Сдаюсь, я очень люблю тайны.

– Обещаешь? – она кивнула в знак согласия. – В китайском рисунке средних веков господствовала техника кисти и разбавленной туши. Они даже для письма не пользовались перьями, как европейцы. Долгое время считалось невозможным использовать какие-либо краски. Мастер должен был уметь полутонами передавать богатство цветной палитры. В Европе уже знали законы перспективы и красок. Великий Леонардо внес тень в рисунок, а Китай продолжал рисовать разведенной тушью и не использовал источник света. Это был закон. Лишь однажды преподаватель, отмечавший красной тушью ошибки в работах учеников, сделал набросок в красных тонах. Потому что под рукой не оказалось черной туши. За такую дерзость несчастный был подвергнут гонениям.

– Как интересно.

– Собственно, поэтому китайская миниатюра всегда необычна для европейского взгляда.

– А ты увлекаешься древним Китаем?

– Не я. Дедушка.

– Почему?

– Хочешь узнать?

– Да… Я ужасно люблю тайны.

– Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Антонио стремительно поднялся и подал руку Маше. Когда они шли по тропинке к стоянке автомашин, видевшие их оглядывались вслед. Пара смотрелась просто на загляденье. Оба высокие, стройные, красивые, они светились какой-то радостью. Возможно – предчувствия, возможно – свершившегося, скрытого от посторонних.

– Дай прокатиться, – Маша с восторгом смотрела на желтую спортивную машину Антонио.

– Пожалуйста, – очаровательно улыбнулся он в ответ.

– Ты серьезно? – все еще не верила она.

Без лишних слов сицилиец широко распахнул водительскую дверцу. Сев рядом, он пояснил блондинке, как управлять «Феррари». Прежде чем трогаться с места, та погладила приборную панель рукой и умоляюще что-то прошептала.

– Не бойся, – подбодрил ее Антонио. – Эта лошадка очень послушная. Сейчас потихоньку выкатывайся на аллею, потом через парк на трассу, а там можно «пришпорить».

Полчаса спустя стрелка спидометра желтой машины легко подошла к цифре триста. Попутные авто на правых полосах трассы мелькали, словно стоящие на обочине машины.

– Сбрасывай скорость и перестраивайся на разворот, – попросил Антонио. – Дальше стоят видеокамеры. Нам лучше вернуться.

– Никогда еще так не гоняла, – откликнулась Маша, не отрывая восторженного взгляда от набегающего полотна дороги.

– А ты азартная девушка.

– Я знаю.

Солнце уже коснулось верхушки дальнего холма, когда машина аккуратно вкатилась на небольшую огороженную площадку около странного дома, стоящего на берегу Арно.

– Да это настоящая пагода! – воскликнула удивленная Маша. – Откуда она здесь?

– Из Китая, – невозмутимо ответил Антонио.

– Ты серьезно?

– Вполне.

– Что все это значит?

– Пойдем к воде. Здесь очень красивый закат.

По извилистой дорожке они подошли к каменной лесенке и спустились вниз. Река делала плавный поворот вокруг песчаного мыса, образуя небольшой полуостров. В пределах видимости среди небольшого кустарника стояло здание в китайском стиле. Лучи заходящего солнца скользнули по крыше пагоды, покрытой золотистой черепицей, та радостно отозвалась на это прикосновение сотнями ярких отражений, которые заиграли на гладкой поверхности воды. Где-то зазвенели колокольчики. Негромко, но очень чисто. Это продолжалось около минуты. Неожиданно исчезло солнце, и затихли колокольчики. Наступили сумерки. Маша вопросительно посмотрела на Антонио.

– Все, – он молча развел руками.

– Что это было?

– Тебе понравилось? – вопросом на вопрос ответил сицилиец.

– Очень.

– Пойдем, – он нежно обнял ее за талию, помогая подняться вверх, к дому.

Они остановились около небольшой пагоды и смотрели, как темнота наползает откуда-то из-за поворота, скрывая реку. Стало прохладно. К запаху свежескошенной травы подмешивался сладковатый запах цветов. Где-то крикнула птица, и опять воцарилась тишина.

– Чей это дом? – не выдержала Маша.