Сильвен Жюти - Запах высоты Страница 55

Во всяком случае, ничего похожего на храм он тут не видит. Кроме одного: если этот блок пошатнется, для него наступит конец света.

Уго дотрагивается до скалы голой рукой, проводит пальцами по странной серой выбоине; вынимает из кармана блестящий камешек, подаренный ему Мершаном. Талисман подходит идеально.

Камень подходит – да, как прекрасно сработанная деталь: ключ вошел в замок.

В одно застывшее, вечно длящееся мгновение мир разломился пополам. Словно бы перед ним внезапно открылось другое измерение – no ту сторону.

По ту сторону «жандарма»: небольшое ущелье и – неожиданный сюрприз.

Наконец-то вершина: будто огромное увеличительное стекло сфокусировало всю красоту мира в этой точке.

Видение, экстаз, «Золотая Крыша», Шамбала.

Радость, радость, радость, слезы радости.

Бесконечно пологий, бесконечно удобный склон спускается к востоку. Долина Хартунг Шу тонет в тумане, сквозь который выплывают пятна небывалого зрелища – дивная картина фантасмагорического мира: замки, поля, фруктовые сады золотых яблок, молочные и медовые реки…

Все это – только грезы. А наяву – лишь холод и ветер.

Над его головой разматывается над пропастью спираль легко проходимого снежного карниза – ничего не значащего, простенького и безымянного.

Откровение – вот оно: откровения не существует.

«Бога, вы их не увидите».

«Сертог – это просто куча камней».

Разумеется. Ни один паломник никогда не поднимался сюда.

Прямо перед Уго – ребро: равнодушный гребень спокойно и плавно ведет к вершине. Осталось всего лишь с десяток метров, дело десяти минут.

Но это невозможно. Недостижимо. Навсегда.

Все самое главное – только там, внизу: вся мощь мира, вся музыка Земли, все звезды небес. Гора – владычица четырех элементов, становой хребет земли, – она своей волей разделяет страны и речные бассейны, она повелевает ветрами и управляет вечным танцем смены времен года, она распоряжается дождями и грозами.

И однако… Какое странное, удивительное чувство! Словно бы кто-то подал ему знак – но перечеркнутый, незаконченный, а может быть, не завершенный или пока не проявленный, еще нерожденный. Ему трудно определить это ощущение. Словно бы дверь, захлопнувшаяся в тот самый миг, когда он думал, что она вот-вот откроется; дверь, захлопнувшаяся именно потому, что он ждал, что она откроется, – и вот она закрылась и оставила его стоять перед глухой стеной: обездоленного, упустившего свое время.

Уго смотрит наверх.

То, что он видит вверху – невыразимо: там нет ничего – и однако, он так и не достиг вершины. Она – в другом мире, мире, который никогда не будет принадлежать ему, в бесповоротно испорченном, искаженном мире, куда можно войти только по этому, сейчас невидимому гребню. Да, эта вершина – в ином мире.

Vuolsi cost cola dove si puoteCim che si vuole.

«Того хотят – там, где исполнить властны то, что хотят»: да, но что случится с этим божественным всемогуществом, если это «там» сузится до размеров бесконечно малой величины – превратиться в ничто?

Но на высоте семи тысяч метров сама эта мысль сужается до бессмысленно ничтожной точки.

Вершина – там, и там ничего нет. Там, где те, что «исполнить властны», не могут ничего. Вершина недостижима – навсегда.

Потому что нельзя добиться никакой, даже самой страстно желанной цели, когда цели больше нет.

Этот мучительный разрыв, эту рану чувствуют все, даже атеисты. В спорте, в науке, в промышленности – везде за напыщенными речами прячется неистовый гнев, боль разрыва, все та же очевидность, все тот же невыразимый пробел, скрытые за жалкой мишурой пустых слов…

Вернуться назад. Спуститься, жить, несмотря ни на что, пусть даже в этой вечной тревоге и неуверенности. До конца оставаться человеком, далеким от мыслей о бегстве.

Отказ от отказа.

Да, Уго спускается.

Вершина принадлежит одному Мершану. И богам, разумеется.

Но только, похоже, проход под «Золотой Крышей» в этом направлении совершенно невозможен. Внезапно Уго перестал узнавать свою гору: кажется, все вдруг изменилось. Скальная трещина заполнена льдом, пальцам не за что уцепиться, и рыхлый снег скользит под его ногами. Лезвия льда под ним – тонкие, хрупкие, ломкие. Острия его «кошек» могут легко разбить лед, и тогда – падение: вниз, на самое дно Кара.

Уго нечем подстраховаться. Почему он не взял с собой длинные клинья? От этих его крючьев – никакого толку. На миг он задумался, не оставить ли ему здесь ледоруб. Но тот – слишком короток и с изогнутой ручкой, разве он выдержит вес его тела на этом мягком снегу, даже если вонзить его по самый край. И потом – он ему нужен.

Как это он сюда поднялся? Впрочем, подъем, конечно, всегда проще. Но сейчас ключ от загадки потерян.

Да, а камень Мершана? Уго трудно думать – сказывается высота.

Возможно, он слишком сильно устал? Нет, это – другое. Это похоже на старое обещание, данное человеком в отношении того, последним хранителем чего он неожиданно оказался, – слово, действенное до той поры, пока мир, вчера еще бывший порядком, не обратится вдруг в полный хаос.

Ему никогда не вернуться назад этим путем.

Волей-неволей при спуске придется выбрать другой, более пологий склон. Иную сторону. Путь туда – к призрачному Раю. К вечному Востоку, чей запах хранит неизменным только одна высота.

Примечания

1

трущобы (англ.).

2

Свен Хедин (1865–1952) – шведский исследователь Азии; в 1895 г. совершил второе открытие Великого Шелкового пути.

3

«Крайняя Фула» (лат.) – остров, открытый греческим мореплавателем Пифеем на далеком севере, предположительно – Исландия или один из Фарерских островов; употребляется в смысле «край света», «крайний предел чего-либо».

4

Эдуард Уимпер (1840–1911) – английский альпинист и художник. В июле 1865 года он с восьмой попытки первым взошел на одну из высочайших вершин Альп – Маттерхорн, позже он выпустил об этом книгу со своими рисунками.

5

Море Льда (Mer de Glace) – долинный ледник в Альпах (Шамони).

6

Возможно, речь идет о Шарле Жозефе де Лине (1735–1814), маршале Франции, государственном деятеле и писателе. В 1787 г. побывал в Крыму в свите Екатерины II, опубликовал «Крымские письма».

7

Орас Бенедикт де Соссюр (иначе Горацио-Бенедикт) – швейцарский естествоиспытатель, идейный основатель альпинизма, вдохновитель восхождения на Монблан, куда 7 августа 1786 г. впервые поднялись двое швейцарцев: доктор Мишель Паккар и проводник Жак Бальма.

8

граф (um.).

9

большая игра (англ.).

10

Уильям Мартин Конвей – английский ученый, путешественник, альпинист; в 1892 г. организовал экспедицию в район каракорумских восьмитысячников. Он разведал пути подхода к ним и предпринял попытку восхождения на вершину Балторо-Кангри (7312 м). В этом-штурме участникам экспедиции удалось достичь высоты 6890 м.

11

Кулуар – от фр. «коридор»: углубление на склоне горы, возникающее под действием текущей и падающей воды, может достигать ширины нескольких десятков метров, часто простирается на всю высоту склона и в зависимости от времени года и ландшафтных условий бывает заполнен снегом, фирном и льдом. Это – естественный путь схода камнепадов и лавин. Дно кулуара часто прорезано желобом.

12

Дуглас Фрешфилд – англичанин, президент Королевского географического общества; руководил последней в XIX в. попыткой восхождения на восьмитысячник Канченджангу (1899 г.); участникам его экспедиции удалось подняться на северо-восточный гребень вершины. В альпинистском мире это было признано значительным достижением. Он же в 1868 г. ходил на Эльбрус, совершил первое восхождение на Казбек.

13

Возможно, имеется в виду Ричард Френсис Бартон (1812–1890) – английский писатель и путешественник, переводчик Камасутры.

14

Фердинанд де Лессепс (1805–1894) – французский дипломат, инженер, автор проекта и руководитель успешного строительства Суэцкого канала; член Французской академии и других научных обществ; позже с его именем был связан скандал, разразившийся из-за краха возглавляемого им акционерного общества «Панама», организованного для сбора средств на строительство Панамского канала.

15

Анфантен Бартелеми Проспер (1796–1864) – французский социалист-утопист, ученик и последователь Сен-Симона. Анфантена привлекала идея Сен-Симона о «новом христианстве»; после смерти Сен-Симона он возглавил течение, которое постепенно выродилось в «церковь»; создал трудовую общину, где пытался осуществить идеи совместного труда и свободной любви. Анфантен возводил чувственность в культ, настаивая на том, что только через реабилитацию женского тела лежит путь к подлинному освобождению женщины. Анфантен доказывал, что нужна «новая церковь» во главе с первосвященной парой: Жрец и Жрица, которые будут руководить делом освобождения женщины. В результате он попал под суд и отбыл год в тюрьме «за оскорбление нравственности». За ним навсегда закрепилась слава проповедника идеи «общности жен». В дальнейшем участвовал в инженерных работах в Египте (одним из первых выдвинул проект Суэцкого канала), был директором ж.-д. линии Париж – Лион.