Ян-Филипп Зендкер - Пробуждение дракона. Шепот теней Страница 6

– Сын, – кивнула американка.

Потом отвернулась, как будто собираясь подняться, но задержалась на полпути и в изнеможении упала на стул. Через некоторое время она предприняла вторую попытку, оперлась о стол обеими руками, но снова села.

– Вам плохо?

– Так, голова закружилась, – одними губами пролепетала она. – Давление… Я плохо переношу здешний климат.

– Воды?

– Да, пожалуй.

Пол направился было к бару, когда за спиной послышался грохот и приглушенный стон. Он оглянулся – американка лежала на полу рядом с опрокинутым стулом.

«Скорая» из больницы Святой Матильды приехала спустя несколько минут, но к тому времени Элизабет Оуэн уже успела очнуться. Бледная как смерть, она присела на стул, откинувшись на стену, и глотнула воды. Пол опустился рядом на корточки.

Ехать в больницу она категорически отказалась. Миссис Оуэн хотела в отель, к мужу. Она всю жизнь страдала от пониженного давления, но сегодня почему-то забыла взять с собой таблетки. Плюс жара и влажность. Ей полегчает, стоит только принять лекарство. В госпитализации нет необходимости. Санитары помогли собрать вещи, и Пол вывел ее к остановке, где, выстроившись рядами, дожидались клиентов такси.

Элизабет Оуэн проживала с мужем в отеле «Интерконтиненталь» в Чимсачёе, что в коулунской части гавани[2]. Возле такси она уверяла Пола, что сопровождать ее туда не нужно. В машине с ней ничего не случится, подняться в номер ей поможет персонал отеля, а там подоспеет муж. Но Пол настаивал, и она уступила, отблагодарив его чуть заметной улыбкой.

Поездка растянулась на целую вечность. Возле строительной площадки на Пик-роуд они попали в пробку. Бесконечный хвост машин с черепашьей скоростью тянулся в сторону центра. Подъезд к туннелю Кросс-харбор был закрыт, как всегда в эти часы. Они почти не разговаривали. Элизабет Оуэн сидела, прикрыв глаза. Иногда по ее щекам текли слезы, но всхлипываний Пол не слышал. От излишних в данной ситуации вопросов воздерживался. В конце концов, зачем ему вмешиваться? С какой стати его должны волновать проблемы этой женщины? Подобные мысли приходили в голову сами собой, словно по привычке.

В отеле он позаботился о том, чтобы миссис Оуэн проводили в номер и сообщили о случившемся ее мужу. Что еще он мог для нее сделать? Оставить номер своего телефона на всякий случай? При всем желании он не чувствовал себя способным на большее. Слишком утомили его последние несколько часов: за всю предыдущую неделю ему не пришлось столько разговаривать. Пол хотел домой, на Ламму. К себе и своим воспоминаниям.

Элизабет Оуэн. Имя ни о чем ему не говорило. Неужели он ошибся или они все-таки виделись? Но где? Когда? И почему она делает вид, будто они незнакомы? Это была последняя мысль, мелькнувшая в его голове уже на Глостер-роуд, прежде чем глаза сами собой закрылись.

В нерешительности Пол остановился посреди холла. В такси удалось вздремнуть, поэтому он чувствовал себя отдохнувшим. Элизабет Оуэн приходила в себя в номере в ожидании мужа. Пол спросил на ресепшене, который час. Группа девушек и молодых людей в черной униформе посмотрела на него с подозрением. В походных сапогах, шортах и с рюкзаком за плечами, он действительно плохо вписывался в обстановку фешенебельного отеля.

Пол никак не мог решить, что ему делать. Было начало второго, и у него оставалось достаточно времени, чтобы вернуться на Пик и продолжить прерванное восхождение, но он сомневался, хватит ли на это сил. Можно было, конечно, позвонить Кристине и поинтересоваться, успела ли она пообедать. Но она могла принять это за шутку. До сих пор Пол отвергал ее приглашения и вчера откровенно резко разговаривал с ней по телефону. Слишком часто он бывал груб с ней и удивлялся, почему она до сих пор с ним общается. Нет, уж лучше поторопиться на ближайший паром до Ламмы. Он был на Пике и не нарушил традиции. Не его вина, что обстоятельства вынудили его помочь женщине и тем помешали завершить восхождение к вершине. Разве он мог поступить иначе? Но теперь все. Домой, на Ламму.

– Могу я быть вам полезен? – Взгляд менеджера отеля в черном костюме показался ему вызывающим. Обычный вежливый вопрос прозвучал как откровенный намек на то, что гостю пора сматывать удочки. – Хотите чего-нибудь? – продолжал мужчина. – Что я могу для вас сделать?

– Ничего из того, чего бы мне хотелось, – пробурчал Пол, поворачиваясь к выходу.

III

Сигнал мобильника – какую бы мелодию Пол ни устанавливал – был самым ненавистным звуком, потому что означал бесцеремонное вторжение в жизнь. На этот раз Пол услышал его, когда допивал в саду свой утренний чай. Но он был не из тех, кого уже первый гудок заставляет вскочить с места.

Первым делом Пол подумал о Кристине и, не имея ни малейшего желания разговаривать с ней, решил переждать. На некоторое время телефон действительно затих, а потом звонки пошли снова, на этот раз безостановочно.

Тем не менее женский голос в трубке не показался Полу знакомым, равно как и фамилия, которую назвала дама.

– Оуэн, – повторила она. – Элизабет Оуэн, мы виделись вчера, на Пике.

– Простите, плохо слышно, – неожиданно для себя начал оправдываться Пол. – Разумеется, я вас помню. Как вы себя чувствуете?

Она замолчала. В трубке что-то зашуршало, затрещало, как будто говорившая стояла на улице, потом кто-то тяжело задышал – не похоже, чтобы она.

– Алло, – сказал Пол. – Вы в порядке?

– Мне нужна ваша помощь, – ответила миссис Оуэн. – Мы могли бы встретиться?

– Встретиться? – переспросил Пол, не уверенный, что правильно расслышал.

– Да.

– Когда?

– Сейчас.

– О боже… – от неожиданности Пол растерялся, – по правде говоря… прямо сейчас… мне не очень удобно…

– Но это срочно, – раздался взволнованный шепот Элизабет Оуэн. – Пожалуйста, мистер Лейбовиц.

Что такое? Когда он успел назвать ей свою фамилию? Но голос миссис Оуэн дрожал, по временам исчезая, и странным образом казался ему знакомым, как вчера ее лицо.

– Где вы?

– Возле полицейского управления… – На заднем плане снова послышался уличный шум, а потом мужской голос произнес: «В Адмиралтействе[3], дорогая».

– Через два часа я буду в вашем отеле.

Элизабет ждала его в холле. Сегодня она была еще бледнее, чем он ее помнил. На висках и подбородке под прозрачной кожей проступали синие жилки. Глаза покраснели и опухли, волосы падали на лицо. Она тут же схватила Пола за руки и прижала их к своей груди.

– Спасибо, что пришли, – и тут же кивнула в сторону мужчины. – Мой муж Ричард.

Ричард Оуэн протянул Полу руку. Это был огромный, крепкий мужчина, такого же неопределенного возраста, как и жена. В густых волосах уже блестела седина, но загорелая кожа оставалась гладкой. Будучи ростом за сто девяносто сантиметров, мистер Оуэн имел широкие плечи, мощный корпус – при этом как будто ни единого грамма жира, – пронзительные глаза под кустистыми бровями и очень длинные руки. При звуке его глубокого, низкого голоса Пол невольно вздрогнул.

Супруги подвели его к уединенному столику в холле. Из сплошного огромного окна, простиравшегося как будто на три этажа, на каждом от потолка до пола, открывался вид на Гонконг, словно на туристическом плакате. Они заказали три кофе и виски для мистера Оуэна.

– Мистер Лейбовиц, – начала Элизабет. – Мы с мужем хотели попросить вас кое в чем нам помочь. – Тут она остановилась и сглотнула.

Пол видел, как ей тяжело говорить и каких усилий стоит сдерживать себя, чтобы не разрыдаться.

– Чем же я могу быть вам полезен?

– Мы… мы ищем сына. Он пропал.

Пол почувствовал, как кровь прилила к голове. На мгновение ему показалось, что он теряет сознание.

– Ваш сын? – услышал Пол собственный голос.

– Майкл, Майкл Оуэн, – закивала Элизабет, как будто Пол должен был его знать.

– Что значит «пропал»? – не понял Пол.

– Два дня назад уехал в Шэньчжэнь, с тех пор никаких известий. Должен был вернуться вчера вечером.

– И что ему понадобилось в Китае?

– У нас там фабрика, почти на границе, в провинции Гуандун, – объяснил Роберт, видя, что жене изменяет голос. – Он должен был обедать у нашего партнера по бизнесу, господина Тана… Виктора Тана… но так у него и не появился.

Пол не знал, что сказать. Сердце вдруг подскочило к самому горлу. Ему хотелось успокоить миссис Оуэн, объяснить ей, что она волнуется напрасно, что все, конечно же, прояснится в ближайшие несколько часов. Но он молчал, горло словно сдавило. В голове вертелась все та же фраза: «К сожалению, вынужден вам сообщить…»

– Утром мы побывали в полиции, но толку, похоже, мало. Вы единственный, кого я знаю в этом городе. Вчера вы сказали, что живете здесь долго, и я подумала… – Она не закончила фразу. Подняв глаза, Пол не смог вынести ее умоляющего взгляда. – Я боюсь, так боюсь, понимаете… – шепотом добавила Элизабет и ударилась в плач.