Крис Клив - Золото Страница 67

Бармен начал переворачивать стулья и ставить на столики, обрызгивал их политурой с совершенно невыносимым цитрусовым ароматом. По телевизору, стоявшему в углу, показывали войну в Афганистане. Музыкальный автомат переключился на «Помечтай немного обо мне» в исполнении Эллы Фицджеральд.

– Ты очень добрый, – после некоторого молчания проговорила Зоя.

– Если со щиколотками у тебя станет хуже, милочка, тоже станешь добрее, – отшутился Том.

И тут Зоя улыбнулась ему – искренней, настоящей улыбкой, и Том почувствовал себя на такой высоте, на какой не был уже давно.

А потом Зоя стала очень серьезной.

– Ты меня любишь, – тихо проговорила она.

– Ты – история моей треклятой жизни, – сказал Том. – Как же мне тебя не любить?

Бармен дважды позвонил в колокольчик и объявил:

– Пора, дамы и господа, пожалуйста.

Джек сидел рядом с Кейт на одном из самых высоких рядов трибуны. Они смотрели, как тренируется Софи. Они не разговаривали – только слушали, как рокочут колеса на досках трека, как звучат сигналы таймера, отсчитывающего круги. Им нравилось дожидаться окончания тренировки именно здесь, где их не видела дочь. Им нравилось слышать взволнованные крики Зои, тренировавшей Софи.

Порой, когда Софи взлетала на высокий вираж и дерзко пикировала вниз, к гоночной линии, руки невольно сжимали несуществующий руль, а в мышцах ног вспыхивало пламя. Сердце начинало биться чаще, Кейт и Джек словно бы оказывались на треке рядом с Софи, с шумом проносились по отполированным кленовым доскам виражей, доводили биомеханику до совершенства, и тогда все работало идеально, а в душе воцарялся покой. Приходилось закрывать глаза, замедлять дыхание и напоминать себе, что их время ушло. Оно существовало теперь только в вечной неподвижности золотой медали Джека, полученной им в Афинах и захороненной в могиле его отца; оно существовало в колебании золотой медали Кейт, заработанной ею в Лондоне. Медаль качалась на своем законном месте – на конце шнурка, с помощью которого зажигался свет в туалете под лестницей.

После стольких лет бешеных скоростей труднее всего было заставить себя смиренно сидеть в темноте, на трибуне. Вот чему ты учился тогда, когда с гонками было покончено: самые трудные круги – те, которые проезжаешь после того, как публика разошлась по домам.

– А у нашей девочки неплохо получается, верно? – спросил Джек.

Кейт видела, как улыбается Софи, поднимаясь на очередной вираж.

– Да, она очень быстрая.

– Как думаешь, она когда-нибудь выиграет золото? Кейт хотела посоветовать мужу не питать слишком больших надежд, но промолчала. Кто она такая, чтобы судить об этом? Софи окончательно выздоровела. Она выстрелила разрушительным лучом «Звезды смерти» по бескрайним созвездиям и попала туда, куда нужно. Она победила.

Джек и Кейт наблюдали за дочерью. Из-под ее шлема выбивались черные локоны. Снимая его, она любила расчесывать их на пробор и стягивать в два пучка, как принцесса Лея из «Звездных войн». Любую одежду она препоясывала ремнем, на который вешала игрушечный бластер. Незнакомцы, повстречавшись с семейством Аргаллов, судачили теперь о молодежной моде, а не ставили Софи диагноз.

Софи набрала вес так же быстро, как ее родители. С выздоровлением от лейкоза исчезла аллергия на целый ряд продуктов. Софи перестала получать химиотерапию, а Кейт и Джек, освободившись от строгой спортивной диеты, стали разрешать себе вторые завтраки и полуночные пиры. У Софи образовались пухлые щечки; Джек стал носить джинсы на три дюйма шире в поясе. Словом, все трое отъелись до нормы – ну, то есть до такой нормы, какая может быть в семье, где дочь тренируется по воскресеньям, в семь утра, на национальном велодроме в дизайнерском трико «а-ля принцесса Лея», под руководством четырехкратной олимпийской медалистки, – в то время как ее школьные друзья спят крепким сном.

Джек положил руку на колено Кейт.

– Этим летом – национальный чемпионат для юниоров. Как думаешь, стоит позволить ей выступить?

Кейт задумалась.

– А Зоя что говорит?

– Она сказала мне, что Софи победит всех с таким отрывом, что проигравших придется долго утешать.

Кейт рассмеялась.

– Зоя не меняется.

– А я не знаю, как быть. Не вредно ли Софи так себя перегружать физически?

– Она говорит, что чувствует себя отлично.

– Она так говорила, когда была почти при смерти. Как узнать, чему верить, а чему нет?

Кейт обняла Джека, положила голову ему на плечо.

– Правду мы увидим на соревнованиях, – негромко проговорила она.

Внизу, на треке, Зоя подгоняла их дочь, чтобы та набирала скорость. В ушедших годах, исчезающих позади, огромные толпы народа выкрикивали их имена. А над всеми ними, пробиваясь сквозь стеклянный купол велодрома, ярко светило золотое апрельское солнце.

Велосипедные гонки – очень тяжелый вид спорта. Велики нагрузки на тренировках; сами они непрестанны; гонки отчаянны и опасны. Изучая материал для романа, я провел некоторое время на велосипеде, пытаясь понять, какую нагрузку могу выдержать, и вел запись своих ощущений. На велосипеде я катаюсь с удовольствием, но плохо, и с каждым оборотом педалей я испытывал нарастающий восторг перед чемпионами. Существуют барьеры физической и эмоциональной боли, которые они способны преодолеть, а я нет. Они фантастически отважные люди. Да запомнятся их победы!

Забота о больных детях – это высший олимпийский вид для их матерей и отцов. Изучая материал для написания романа, я получил разрешение сопровождать доктора Филипа Энклиффа – гематолога-консультанта из больницы на Грейт Ормонд-стрит, куда привозят тяжелобольных детей со всего мира. Я находился в его кабинете в те моменты, когда доктор Энклифф, блестящий врач и сострадательный человек, сообщал о тяжелых диагнозах родителям некоторых серьезно больных детей.

Ничто не могло подготовить меня к тому, как тяжело быть свидетелем реакции родителей на такие вести. И ничто не наполняло меня больше надеждой и верой, чем наблюдение за тем, как потом эти родители вместе с удивительной командой с Грейт Ормонд-стрит выхаживают детей. И родители, и персонал пребывали в состоянии сосредоточенного милосердия, при котором отступают все мирские заботы, а остается только любовь. Мне, постороннему наблюдателю, казалось, что я нахожусь рядом с ангелами небесными.

Иногда меня огорчает или обескураживает позиция учреждений и отдельных людей в этом мире, включая меня самого, и я не раз пытался найти что-то, на что мог бы смотреть без страха, разочарования и тоски. Таким примером стала для меня больница на Грейт Ормонд-стрит. В ней царит не только чистый от осознания своей миссии дух самопожертвования со стороны сотрудников, но и потрясающий прогресс, достигнутый врачами и учеными. Всего сорок лет назад диагноз «детский лейкоз» был смертным приговором в девяти случаях из десяти. Сегодня статистика стала обратной: девять из десяти детей выздоравливают.

Конечно, предстоит еще много трудов. Если у вас найдется свободная минута, я бы настоятельно просил вас посетить веб-сайт благотворительного фонда при больнице на Грейт Ормонд-стрит (www.gosh.org), где вы сможете узнать о детях, которые страдают таким же заболеванием, как Софи, и о том, как много для них можно сделать. Если у вас возникнет желание помочь, вам представится одна из самых эффективных возможностей превращения денег в любовь, и сделать это можно откуда угодно на нашей планете.

Спасибо вам

Крис Клив

Этот роман переписывался шесть раз, и Дженнифер Джоэл читала каждую новую его редакцию. Ее тонкие замечания и решительная поддержка значили для меня очень много. Спасибо, Джен.

Я признателен прекрасному человеку Питеру Штраусу; не знаю, где бы я был, если бы не его мудрость и сила.

Мой редактор Сюзи Доре – уникальный специалист, ее смелость спасла не одну страницу рукописи.

Моя благодарность и восхищение адресованы всем сотрудникам издательств «Септе» и «Ходдер и Стоутон», особенно Каролин Мейс, Кэрол Уэлч, Джейми Ходдер-Уильям-су и Джеймсу Спэкмену.

Аласдер Оливер – талантливый художник и книжный график. Если вы выбрали эту книгу потому, что вам понравилась ее обложка, спасибо я должен сказать именно ему.

Также огромное спасибо Саймону Эпплби, Тине Арнольд, Лине Бальм, Никки Барроу, Ориоль Бишоп, Эмбер Барлинсон, Мейти Куадрос, Стивену Эдвардсу, Керри Гуд, Джонатану Карпу, Джессике Киллингли, Саре Найт, Лоуренсу Лало, Элени Лоуренс, Джобу Лисману, Беа Лонг, Зои Нельсон, Гунну Рейнертсен Нессу, Джорджу Оаким, Марине Пеналва, Джейн Роз, Дэвиду Розенталю, Луиз Шервин-Старк, Элеонор Симпсон, Матильде Соммереджер, Хенрикки Тимгрену, Франсин Тун и Синнов Хелен Тресселт.

Спасибо моим друзьям, объяснившим мне, что такое настоящая скорость, – Мэтту Роули, Мэтту Хинсу, Джейку Моррису, Нилу Макфарланду, Иэну Лори, Джонни Муру и Алексу Кливу.