Мил Миллингтон - Бытовая химия Страница 7

Хотя, как вы уже поняли, моя слабость к телефонам распространяется не только на мой любимый номер. Мне бы не хотелось, чтобы вы подумали, будто я помешан на своей мобильной игрушке, привязанность моя вне места и времени. Я всегда быстро хватал звонящие телефоны, словно повинуясь инстинкту. Возможно, из-за смутного ощущения, что звук этот – зов стучащейся в дверь Судьбы, Шанса, Надежды. Неизвестно, кто окажется на том конце провода и какие удивительные новости мне преподнесут. Возможно, они изменят все раз и навсегда. Не могу подобрать лучшую фразу для начала книги, чем «Раздался телефонный звонок…».

– Добрый день, это Том Картрайт?

– Да-а-а! – Звонки Эми меня всегда радуют, так как она мой агент. И это несмотря на то, что и ей в радости было не отказать, когда я брал трубку.

– Привет, Эми, как дела?

– Чудесно, как в джакузи с шампанским и с трахающимися наперебой бабуинами.

– Понимаю.

– Мне только что позвонил парень по имени Пол Дуган…

– Кто он?

– Да так, один придурок. Лондонский агент – что ты хочешь! Но мы забудем про его идиотский английский и отвратительные самодовольные ланчи в «Айви», потому что, оказывается, он агент самой Джорджины Най! – Она на секунду замолкла, чтобы усилить произведенный эффект, и потом заорала: – Джорджины мать ее Наааай!

Меня тряхануло, должен признаться. Джорджина Най… означала деньги. Она играла роль Мейган в «Устье», и Сара была далеко не единственной поклонницей сериала. По последним опросам это была самая популярная мыльная опера на телевидении (и поэтому, по нерушимым законам вселенной, лучшее современное шоу вообще), и Джорджина Най была самой яркой звездой. Никого так часто не показывали крупным планом в конце серии, когда вступает финальный аккорд, даже больше, чем всех остальных актеров, вместе взятых. Я знал, потому что часто сидел рядом с Сарой на диване, пока шел сериал, демонстративно погрузившись в чтение рубрики о международной политике в газете… но чертова программа затягивала настолько, что часто я даже забывал театрально ахнуть, когда шоу заканчивалось. Джорджина Най была не просто телезвездой, а любимицей Великобритании. Более того, ее героиня была независимой, боровшейся за права женщин на заводе, и Най считалась иконой рабочего класса и феминизма в постмодернистском исполнении – даже в афишах (хотя они были надежно защищены английским сарказмом). Женщины-зрительницы просто обожали ее. И мужчины-зрители тоже ее обожали, во-первых, потому, что у нее была потрясающая внешность, во-вторых, потому, что актриса производила такое впечатление, что если бы ей захотелось, то она затрахала бы вас до смерти. Так что безусловная привлекательность для обоих полов. Если бы вышла книга с именем Джорджины Най на обложке, она бы отлично продавалась, кто бы сомневался, что она бы отлично продавалась, и поэтому издатели не поскупились бы на щедрый аванс. И если бы Эми и я имели к этому хоть малейшее отношение, то какая-то часть этого аванса отправилась бы прямиком нам в карман.

– Джорджина. Мать ее. Най! – повторила она.

– Что она задумала написать? Полугламурную новеллу на фоне декораций из мыльной оперы или что?

– Автобиографию.

– О, как мило, – сколько ей лет-то? Около двадцати восьми? И треть своей жизни она занималась одним и тем же, три ночи в неделю.

– Значит, тебе придется перейти на прилагательные, ну и что! С такими деньгами, о которых идет речь, ты сможешь купить нехилый орфографический словарь.

– Так о какой все-таки сумме идет речь?

– «Макаллистер и Кэмпбел» заплатили за эту книгу полтора миллиона фунтов. Я хочу получить десять процентов с ее агента, даже если это означает, что мне придется драться с этим уродом на парковке.

– Полтора миллиона. Боже мой.

– Совершенно верно. Были и другие издатели, предлагавшие немногим меньше. Как выяснилось, они выбрали «М amp;К» из-за их связи с Шотландией. Возможно, большая часть их лондонских бизнесменов – сукины дети, но у «М amp;К» репутация «рожденного и выращенного» в Эдинбурге издательства, к тому же у «М amp;К» здесь настоящий офис. По плану они собираются продвигать Джорджину Най как шотландку, понимаешь. Шотландская актриса в шотландском телешоу, книга издана шотландским издательством. Они хотят, чтобы книга вышла как раз к Эдинбургскому фестивалю. Спорю, что они даже обложку сделают клетчатой. Ха! Лохи недотраханные.

– Ммм… Времени-то совсем мало, если они хотят, чтобы книга была на полках книжных магазинов к фестивалю, уже середина мая.

– Не-а. Издатель может выблевать книгу за шесть недель, если есть желание, средства и место, куда прятать трупы, сам же знаешь, Том. Но им нужен кто-то, кто определенно – и без всяких страхов и сомнений – сварганит рукопись за три недели.

Я услышал треск зажженной спички, и ее речь стала невнятной из-за воткнутой в рот сигареты.

– Это шамый пошледний шрок, инаше мы в жопе, Шом.

Всасывание сигареты. Шипящий выдох.

– Они должны быть уверены в результате наверняка, – продолжила она. – А ты как раз то, что нужно, – мистер Предусмотрительность.

– Когда мы подписываем контракт?

– Ну, подожди… эти сучки почти у нас на крючке. Джорджина Най хочет познакомиться с тобой лично, перед тем как дать добро. Сделай так, чтобы ее устраивало, что именно ты будешь рассказывать историю ее жизни. Ты должен быть таким добрым хиппи, мать твою. В общем, она остановилась тут в гостинице. Завтра в час дня у памятника Вальтеру Скотту – приходи и будь очаровашкой.

– В парке? А мы не могли бы встретиться за ланчем или что-то вроде того?

– Не я выбираю, дурень. Она сама так захотела, черт знает, что у нее в голове, она же актриса. Так что иди-ка и познакомься с ней. Вычисли, что ей нужно, и сыграй эту роль. Понятно?

– Понятно.

– Хорошо. Как только она скажет свое последнее слово, я примусь за ее сучьего агента.

– Джорджина Най? Ничего себе!

– Еще никому неизвестно, будет ли подписан контракт. Так что не торопись заказывать новую мебель на кухню.

Меня сильно потрясла такая сумма вознаграждения, и я вовсе не хотел, чтобы Сара попусту нервничала.

– Я не о деньгах, – сказала она. – Деньги тут ни при чем… Хотя если бы я знала, что ты только что получил чек на 150 тысяч фунтов, то посчитала бы тебя безумно сексуальным.

– Ха… Да ты и так считаешь меня секс-гигантом. Мы оба знаем об этом, и глупо притворяться.

– Ну да, меня тянет к тебе, но ты не тянешь на 150 тысяч фунтов. Ну, ты просто привлекательный парень стоимостью… вот что у тебя сейчас в кармане?

– Реактивный снаряд.

Сара приподняла брови и с издевкой улыбнулась.

– Ну да, снаряд, который взрывается прямо на пусковой площадке. Нет, правда, Том. Я ведь не о деньгах, я имела в виду: «Ничего себе! Сама Джорджина Най!» Как думаешь, я с ней познакомлюсь?

– Сомневаюсь. Вряд ли она будет долго возиться с этим делом. Предполагаю, встретимся разок днем, где она сообщит мне имя своего первого хомячка, даст несколько фотографий с подписями: «Вот я на пляже, мне шесть лет, и я еще ничего не подозреваю о том…», укажет, как слегка очернить парочку звезд из сериала, ну и все.

– Ох, она не заставит тебя никого очернять… Она же очень милая.

– А ты-то откуда знаешь?

– Прочла в газете.

Мы оба засмеялись. Сара откинулась на диване, сбросив туфли, одна отскочила под стол, а другая приземлилась на журнальную стойку.

– Серьезно, Том. Она поддерживает кампании в помощь работающим матерям и все такое, это правда. Она…

– Феминистская икона – я знаю. Хорошее название для главы четырнадцатой, думается мне.

– Ты циник. И в этом твоя проблема.

– Но не по природе, просто из опыта.

Я присел рядом с Сарой.

– Ничего себе… Джорджина Най… – Она рассеянно уставилась в потолок. – Меня это потрясает. – Слегка отодвинувшись, она опустила голову мне на колени, чтобы я мог гладить ее.

– Любишь ли ты меня так сильно, что даже мое имя оставляет сладкий привкус во pry? – спросила она.

– Да, как скажешь.

У меня не было уверенности, успеваю я или опаздываю. Это в порядке вещей, когда речь идет о важной встрече. Приходишь первым – показываешь свою неуверенность. Приходишь раньше – будто напрашиваешься, зато опаздывать никогда не стоит, если хочешь получить работу. Опоздать можно, если вы супер-пупер первый класс (предполагаю, что в этой роли мне выступать не доводилось), тогда можно козырнуть легким сумасшествием: «Прошу прощения, я – извините меня – уф! Просто застрял – ох, даже и не спрашивайте! Уф! Так как я выгляжу?» Но для человека, умоляющего (будем честны) дать ему работу, опоздание явно не лучший ход конем. Выход один: прийти ровно в назначенное время. Этот вариант несколько пугает. Он может сработать, если вы устраиваетесь на работу корректором или бухгалтером, но в любой другой ситуации вы выглядите почти как одержимый маньяк, даже страшно. У меня существует ряд проверенных способов, говорящих, что я человек здравомыслящий и трезвый. Так вот, нужно приехать чуть раньше и спрятаться. Я нахожу местечко где-нибудь неподалеку и затаиваюсь в ожидании, когда прибудет нужный мне человек, выжидаю секунд пятнадцать, а потом выхожу из укрытия и рассыпаюсь в извинениях за опоздание. Срабатывает безотказно. Ну, кроме тех случаев, когда оказывается, что человек, с которым назначена встреча, идет как раз за вами, пока вы, припав к земле, крадетесь вдоль низкой стены прямо напротив места вашей встречи. Если подобное случается, вам ничего не остается, кроме как изобразить, что за вами следят.