Лия Флеминг - Последний автобус домой Страница 74

– Но сегодня день ее свадьбы… Этого не может быть! Роза ведь танцовщица… Как же…

– Я знаю. Марти мне рассказал. Прости, но мы просто пока не можем ничего сказать наверняка. Она неловко упала на твердую поверхность с серьезной высоты. Насколько я понимаю, ее бросили как раз на спину.

– Но пол там деревянный, на нем невозможно так расшибиться!

– Все зависит от того, успела ли она сгруппироваться, согнуться под нужным углом. Она же совершенно миниатюрная!

Конни сидела, не в силах вымолвить ни слова, и он сел рядом.

– А сама ты как? – спросил он ее. – Я слышал, ты вернулась домой…

Она помолчала.

– Всего лишь год назад… Когда мы виделись в прошлый раз… Мне пришлось отказаться от нее… Мои родные заставили меня это сделать, а потом передумали, но было уже слишком поздно… Все произошло в этом месяце ровно год назад.

– Мне очень жаль. Я часто думал, что же с тобой будет дальше. Догадываюсь, как тебе тошно.

Но Конни не хотела сейчас все это бередить. Сейчас она должна думать только о Розе.

– Но как же, как… Почему, Пол? Почему именно Роза, почему именно сейчас? Это несправедливо! Это Денни швырнул ее. Как мы сможем теперь с этим жить?

– Не знаю, что тебе и ответить. Мы сделаем анализы. Это хорошая больница, и если есть хоть какая-то надежда на выздоровление, то наши доктора за нее уцепятся и поставят ее на ноги, это я тебе гарантирую. – Он наклонился, чтобы успокоить ее, и на минуту, совершенно обессиленная, она прижалась к его плечу. И тут же в смущении отдернулась.

– Если я могу что-нибудь сделать… – предложил он, и Конни взглянула на него озабоченно. Выглядел он устало, под глазами мешки. Человек просто по доброте душевной предлагает ей помощь, занимается достойной работой, он теперь совершенно далек от нее, что и сомневаться. У него есть цель в жизни, он помогает людям жить. Как она вообще может смотреть ему в лицо, учитывая обстоятельства их прошлой встречи? Если б только всё было по-другому!.. А теперь он всегда будет видеть в ней только жертву, а не ровню себе. Разве сделала она что-нибудь, чтобы заслужить его уважение? Хотелось бы ей, чтобы в один прекрасный день он смог ею гордиться!

– Спасибо, лучше иди продолжай свои обходы. Не позволяй мне задерживать тебя. Я должна найти Джой, – ответила она Полу.

– Не забывай о себе, Конни. Ты выглядишь замотанной и измученной.

Он встал и пошел в сторону палаты, где была Роза. Она с тоской смотрела ему вслед. Если б только… Ну все, стоп! Довольно об этом. Сейчас Розе нужны рядом все ее друзья, они все должны молиться за ее выздоровление. А таким, как прежде, уже никто никогда не будет.

Проснувшись, Роза не поняла, где она и что происходит. Такое чувство, будто она проспала несколько месяцев. В памяти проплывали склонившиеся над ней лица, белые халаты, нянечки, а вот Марти наклоняется ее поцеловать. Где она? Что случилось? А потом горькая правда залила ее тошнотворной волной паники.

Она в больнице, на специальной кровати с растяжкой, не может пошевелить ни единой мышцей, лежит беспомощная, в ловушке бесчисленных ограничений. Она вспомнила день свадьбы, танцы и драку, а потом все обрывалось. Никто не рассказывал ей, что с ней не так и почему она здесь, но все это очень подозрительно и наводит на нехорошие мысли.

Священник, обходя палаты, торопился поскорее пройти мимо ее кровати, не глядя ей в лицо. Мама плакала всякий раз, когда заходила к ней, а братьев и сестер к ней не пускали, чтобы те не принесли ей какую-нибудь простудную заразную хворь.

– Когда я смогу вставать? – пытала она нянечек.

– Всему свое время, – отвечали те строго, как их учили. – Вашей спине пока нужен отдых.

– А почему я не чувствую ног? – спросила она врача, который, прочтя ее медкарту, как раз добавлял свою запись.

Он не повернул головы в ее сторону и продолжал писать.

– Терпение, юная леди, немного терпения. Выздоровление требует времени. Прежде всего, нам надо понять реакцию организма. Понять, как реагирует сама природа.

– При чем здесь природа?

Что за чушь он несет? Какая еще природа? Природа – это листочки и шишечки, голубые небеса и смена времен года.

Он присел рядом с ней.

– Мы думаем, что при падении оказался сдавлен позвоночник, могли повредиться аксоны – это нервные окончания, которые передают сигналы от ваших нервов в мозг. Степень повреждения нам пока не ясна. Это можно узнать лишь с течением времени. Из осторожности мы пока не хотели бы, чтобы вы двигались.

– Но я танцую, это моя профессия, – хрипло возразила Роза, отлично понимавшая, как быстро теряют работоспособность мускулы и как это ослабит ее конечности. – Когда я снова смогу ходить?

– Вы сможете ходить, только если вам очень повезет. Все зависит от степени повреждения. Вам очень не повезло, что вы упали именно так. Вы были пьяны?

– Это был день моей свадьбы. Один из наших гостей напился в стельку и пытался ударить свою жену, я хотела остановить его, а он швырнул меня на пол. – Воспоминания об этом вдруг резко вспыхнули в ее сознании.

– Понятно. – Доктор поднялся. – Мне очень жаль….

И он ушел, оставив ее лежать замершую от ужаса. Его слова потрясли ее. Не в силах поверить услышанному, она тупо уставилась в потолок. Нет, ей это всё снится. Всё это происходит не с ней. Да разве сможет она всю оставшуюся жизнь провести в этом уже неподвластном ей теле? Роза отвернулась лицом к стене. Ей хотелось только лишь одного – умереть.

Джой как могла оттягивала момент, когда ей придется поехать в больницу навестить Розу. Она никак не могла собрать в себе достаточно мужества, чтобы увидеть то, что Денни сделал с ее подругой. Ему предъявили обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений. Если бы всё зависело только от нее, то он надолго отправился бы в тюрьму. Но это было маловероятно – уж мафия Грегсонов о том позаботится.

Их брак распался с той самой минуты, как она вернулась в Уэйверли вместе с Ким. Дом в Мурлэндз-эстейт она заперла и настаивала на том, чтобы он был продан. Не хочет она больше видеть ни бывшего мужа, ни это место, где все вызывает у нее тягостные воспоминания!

Ни один мужчина больше никогда в жизни не посмеет с ней так обращаться. А дочь она и сама сможет вырастить, мама и Якоб помогут ей. Как же она благодарна за то, что у нее есть крыша над головой, за то, что семья ее оберегает! Она теперь сможет работать полный рабочий день, сможет сама зарабатывать на жизнь, обрести себя. Она подала бумаги на развод, сославшись в них на жестокое обращение, и, если потребуется, готова была к тому, что имя семьи будет полоскаться в грязных газетах.

Ну как же так, как же она могла быть такой дурындой, мямлей, такой доверчивой идиоткой, что позволяла относиться к себе как к груше для битья?! Как сможет она теперь простить себе то, что Роза оказалась в такой опасности? Надо было просто отклонить приглашение на свадьбу, просто не ходить туда… Джой снова и снова прокручивала в голове сцену драки, пытаясь повернуть ее ход иначе, но ничего не менялось: подруга оказывалась на полу, а виновата во всем только она, Джой… Ее мучил стыд. Как же она теперь увидит Розу? И чем дальше она откладывала встречу, тем труднее ей становилось на нее решиться. Как же она вообще сможет когда-нибудь смотреть ей в глаза?

Все лето Конни провела, с головой погрузившись в чтение. Это были «Ребенок, семья и внешний мир» Винникотта, томики Боулби[65] и Титмуса[66] и прочие книжки по социологии, которые ей удалось раздобыть. В университете освободилось место на образовательной программе по социологии, и с помощью Якоба и при своих отличных отметках она подала документы. Так что времени на то, чтобы сидеть и жалеть себя или Розу, у нее теперь не осталось.

Страдания Розы подтолкнули Конни задуматься о будущем и на что-то решиться. Столько ей надо было всего прочитать, узнать, так хотелось блеснуть подготовкой! Она уже так давно не училась, что, казалось, мозги ее заржавели. А еще ей придется научиться жить в одной комнате с каким-то чужим человеком, жить только на грант. Впрочем, бабуля Эсма помогла ей с расходами на одежду, помогла купить книги по списку, так что можно рассчитывать, что и в случае чего она тоже поддержит.

Иногда казалось, они осторожно обходят друг друга на цыпочках. Словно маленькой Анны никогда не было, и ту часть жизни Конни можно аккуратно прикрыть плотной завесой. Любовь, которую Конни испытывала к бабуле, когда была ребенком, высохла. Эсма предала ее, все они ее предали, а больше всех она предала себя сама, когда не смогла продержаться еще немного. Конни испытывала в душе ярость, и – она это чувствовала – Эсма ее улавливала, но ни та, ни другая вслух об этом не заговаривали. Еще не время. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. А сейчас она готовится стать студенткой, и подтолкнуло ее к этому несчастье с Розой. До чего же странно, что чья-то трагедия может привести и к хорошему.