Нэнси Холдер - Элементарно, Холмс! (сборник) Страница 8

Я пораженно посмотрел на Холмса.

– Боже мой! Неужели это была миссис Сомерингфорт?

– Нет, – ответил Холмс. – Я устроился в соседней ложе; она досидела до конца спектакля, а потом поехала на прием в Стоггет-хаус.

– В городской дом герцога Гуверинга, – сказал я, пытаясь вспомнить, где слышал это имя.

– Да. Ее светлость дает грандиозный бал, один из самых важных в лондонском сезоне. Я сумел попасть туда через вход для слуг, назвавшись лакеем леди Несби, и провел весь вечер, наблюдая за ней. В какой-то момент она исчезла, спустившись по задней лестнице, но уже через несколько минут вернулась. Она не могла быть той леди, которая увезла сеньора Карреру. Чарли, тебе известно, куда они уехали?

– Конечно, командир, я поступил как вы меня научили – прицепился к экипажу сзади и доехал на нем до реки, за Челси. На Энн-лейн.

– Превосходно. – Холмс дал Чарли шиллинг лично для него и кучу шестипенсовиков для его «команды».

Мальчишка покинул дом, стремительно скатившись вниз по лестничной перегородке под разгневанным взглядом миссис Хадсон.

– Вы напрасно даете ему деньги, мистер Холмс, – сердито заявила она. – Так вы только поощряете его на новые безобразия.

– Вы совершенно правы, миссис Хадсон, – заявил мой друг и принялся расхаживать взад и вперед по гостиной.

– Кто мог увезти Карреру? Добрая самаритянка или сообщница? Сейчас больше двух часов ночи, та женщина живет близко к реке; она может моментально переправить его на другую сторону вместе с картиной.

Холмс принялся листать расписание приливов.

– Да, смена прилива будет с четырех до девяти утра. Пожалуй, мне следует немедленно отправиться в Челси.

– Но она спасла его от вооруженных грабителей, Холмс, – запротестовал я.

Мне совсем не хотелось покидать постель после всего четырех часов сна.

– Она появилась очень быстро – кем бы она ни была. А если незнакомка наняла грабителей, чтобы, прикинувшись доброй самаритянкой, увести у него Тициана? Должно быть, это очень ценная картина. – Холмс потер свои тонкие руки перед каминной решеткой. – Нет, я должен поехать на Энн-лейн.

Я вернулся в свою комнату переодеться и уже начинал сожалеть, что мой друг вышел из своего долгого оцепенения: за месяцы нашей разлуки я забыл, как трудно следовать за лихорадочным ритмом его жизни.

Мы быстро добрались до Энн-лейн, поскольку в это время суток улицы оставались практически пустыми, вышли из кеба на Чейни-Уок, и я был рад, что согласился сопровождать Шерлока. Здесь уже появились обитатели побережья – крысы и самые разные человеческие отбросы, которые запросто могли напасть на одинокого пешехода.

Дом, в который, по словам Чарли, отвезли сеньора Карреру, находился в ряду элегантных строений. Довольно легко Холмс обнаружил, что в нем три квартиры, и мы решили, что Каррера должен быть на первом этаже, потому что только там в окнах до сих пор горел свет.

Пока мы с Холмсом стояли перед дверью и тихонько обсуждали, как выбрать лучшее место для наблюдения за основным и задним входом, к нашему удивлению, входная дверь внезапно распахнулась. Холмс тут же опустил руку в карман, но на крыльце стояла женщина с лампой в руках.

– Не нужно в меня стрелять, мистер Холмс, и вам не следует вести наблюдение снаружи – вы можете войти и сами посмотреть на избитого сеньора.

Это была американка, которую мы встретили в галерее «Каррера». Меня ужасно поразила встреча с ней, но когда я искоса посмотрел на Холмса, то не заметил на его лице удивления. Однако когда мы последовали за леди в дом, я обратил внимание, что на виске у него пульсирует жилка.

Мы поднялись по лестнице и оказались в гостиной, окна которой выходили на Энн-лейн. Ставни на одном из окон были слегка приоткрыты, и хозяйка дома отошла, чтобы их поправить. Она отвязала черную нить, которая уходила через приоткрытое окно на улицу.

– Я опасалась, что кто-то может застать меня врасплох, мистер Холмс. Поэтому привязала шелковую нитку между перилами и ставнями. Всякий, кто прошел бы между ними, разорвал бы нитку, ставни захлопнулись, и я бы получила предупреждение.

Она быстро смотала нитку и положила в корзинку для шитья.

– Мадам, – заговорил Холмс, – вы находитесь в более выгодном положении. Я действительно Шерлок Холмс, а это доктор Уотсон, но…

– О, простите меня, мистер Холмс. День получился таким напряженным, что я забыла о хороших манерах. Я Амелия Баттерворт из Буффало, штат Нью-Йорк. И то, как я связана с вашим расследованием, – это долгая история. Могу я предложить вам чай или вы предпочитаете виски? Я полагаю, что у моей подруги, хозяйки квартиры, есть пара графинчиков, хотя сама я от крепких напитков воздержусь.

– Я бы не отказался от чая, – признался я, и Холмс, которому хотелось поскорее получить объяснения, бросил на меня раздраженный взгляд.

Мисс Баттерворт подошла к двери, и почти сразу появилась молодая вышколенная служанка. Она сообщила, что мистер Каррера крепко спит, и сочла возможным покинуть его на пять минут, чтобы приготовить нам чай.

– А теперь, вы, вероятно, хотите знать, кто я такая и как здесь оказалась.

Амелия Баттерворт подошла к фортепиано и открыла толстый том с надписью на корешке: «Кольцо нибелунга, для голоса и фортепиано». Однако внутри оказалась не партитура – книга была полой, и там лежал женский портрет: золотисто-каштановые волосы парили над лебединой шеей и казались такими реальными, что их хотелось потрогать.

Служанка вернулась с подносом, который мисс Баттерворт поставила на низкий столик.

– Да, это Тициан, во всяком случае, мы все так считаем, – сказала она и разлила чай в чашки мне и себе. – Беатриче Фонтана – дочь моей доброй подруги Элис Эллерби, которая вышла замуж за мистера Фонтану. Я не знаю, что человек, называющий себя Фрэнсисом Фонтаной, вам сказал, но мистер Фонтана банкир. Его дела в Буффало шли весьма успешно, однако кризис последнего времени поставил всех в трудное положение. Картина оставалась в семье Фонтана несколько столетий; они говорят, что леди, изображенная на ней, прапрабабушка его прапрабабушки и была любовницей одного из дожей Венеции. Но мистер Фонтана хотел получить доказательства подлинности картины, ведь если она принадлежит кисти Тициана, ее продажа обеспечит хорошее приданое Беатриче и позволит достойно существовать самой миссис Фонтана. Вот почему, когда мы узнали, что сеньор Каррера является ведущим экспертом по художникам эпохи Возрождения, мистер Фонтана решил, что он должен приехать сюда и показать ему картину, узнать его мнение и получить оценку. Однако сам он не мог покинуть Буффало в такой трудный для его бизнеса момент, поэтому юная Беатриче решила взять дело в свои руки. А я люблю путешествовать, так что составила крестнице компанию. У меня есть старая подруга, которая в молодости была очень красивой. Она вышла замуж за английского джентльмена, и именно за ее дочерью вы следовали сегодня ночью. Ее зовут Хлоя Сомерингфорт. Хлоя немного старше Беатриче, может быть, на десять лет, и уже побывала на разных приемах. Когда она узнала от миссис Фонтана, что Беатриче собирается сюда приехать, она предложила принять ее у себя и ввести в общество. Это вполне устроило Элис, мать Беатриче. Еще одна моя старая подруга покинула Лондон на зиму и предложила мне остановиться в ее удобной квартире.

Холмсу быстро наскучила болтовня о том, кто на ком женат и кто кому приходится подругой.

– Как картина Тициана оказалась у вас? – холодно спросил он.

– Ну, мистер Холмс, сейчас я вам расскажу, и это не самая приятная история. Моя крестница устроилась у Хлои Сомерингфорт, но, когда я отправилась ее навестить, оказалось, что она расстроена. Пока мистер Сомерингфорт служит своей стране в Египте, его жена развлекает молодого джентльмена из семьи Гуверингов. Не приходилось сомневаться, что Хлоя преподнесет мужу сюрприз по его возвращении.

Я так удивился, что уронил чашку с чаем и наклонился, чтобы привести пол в порядок, но мисс Баттерворт остановила меня: она сама все сделает после того, как мы уйдем.

– Я способна вымыть лестницу и выбросить мусор, ничего для меня необычного, – заявила она.

Заметив наше недоумение, она рассмеялась.

– Да, именно я была той служанкой, которая искала работу у Сомерингфортов вчера вечером, и мне нужно в самое ближайшее время вернуться туда, чтобы разжечь камин и попытаться вытащить мою бедную Беатриче из их когтей, так что это совсем не смешно. И я охотно воспользуюсь вашей помощью, мистер Холмс, можете не сомневаться. Итак, Хлоя Сомерингфорт встречается с молодым лордом, который украл ювелирные украшения матери и проиграл все деньги. А когда он узнал, что моя юная Беатриче привезла с собой ценную картину, стоимость которой в два или три раза превосходит стоимость изумрудов его матери, он попытался ее очаровать, а потом ограбить. Похоже, Хлоя вместе со своей разговорчивой горничной ему помогла – во всяком случае, я сделала именно такой вывод, поговорив с другими слугами вчера вечером. Беатриче сумела вырвать картину из рук молодого лорда и выбежала на улицу. Каким-то образом ей удалось добраться до Бонд-стрит и передать картину сеньору Каррере. Она вышла из галереи и добралась до Оксфорд-стрит, где попыталась остановить кеб, когда ее отыскала Хлоя. Беатриче позвала на помощь, но Хлоя использовала все свое очарование, чтобы внушить толпе: Беатриче просто очень, очень расстроена.