Джейн Остен - Эмма Страница 10

В каждом наброске было свое достоинство – в менее проработанных, пожалуй, больше всего. Писала Эмма бойко. Но, будь ее рисунки гораздо хуже или, скажем, вдесятеро лучше, удовольствие и восхищение двух ее собеседников были бы точно такими же. Оба пришли в полный восторг. Сходство всех поразило: и как это мисс Вудхаус точно все передает!

– Боюсь, для вас здесь выбор небогатый, – вздохнула Эмма. – У меня моделями были лишь члены моей семьи. Вот отец… еще один батюшкин портрет… но он так разволновался от необходимости позировать, что пришлось рисовать его украдкой; поэтому ни один из этих двух портретов не отличается особым сходством. Вот, видите, миссис Уэстон, и снова она, и снова, и опять она. Милая миссис Уэстон! Мой всегдашний добрый друг; что бы я без нее делала? Вот она позировала всегда, когда бы я ее ни попросила. Вот моя сестра. Ее изящная фигурка мне тут удалась, да и лицо, по-моему, похоже. Позируй она дольше, я добилась бы еще большего сходства, но она так торопилась, так хотела, чтобы я нарисовала заодно всех ее детишек, что спокойно не сидела. А вот, полюбуйтесь, это трое из моих племянников! Вот они – Генри, Джон и Белла, по порядку, но, как видите, все портреты похожи, словно писались с одного ребенка. Сестрица так хотела, чтобы я нарисовала их, что я не могла ей отказать, но трех-четырехлетних детишек, знаете ли, не заставишь стоять смирно. Оттого добиться портретного сходства трудновато – все они румянощекие крепыши. Легко рисовать детей с грубыми, резкими чертами лица, но у баловней матерей редко бывают такие черты. А вот и набросок четвертого, он тогда был еще младенцем. Я зарисовала его, пока он спал на софе, и, если заметите, добилась большого сходства. Видите хохолок у него на голове? Он так уютно спит, уткнувшись головой в подушку! Да, вышло очень похоже. Я считаю, что имею право гордиться маленьким Джорджем. И угол софы получился неплохо. А вот моя последняя работа, – она развернула рисунок джентльмена в миниатюре, портрет в полный рост, – последняя и лучшая. Это мой брат, мистер Джон Найтли. Тут до завершения осталось совсем немного, но я была так раздосадована, что отложила его и поклялась, что больше никогда не стану писать портретов. Да и как можно было не рассердиться? После всех моих мучений, когда я уже добилась настоящего сходства – мы с миссис Уэстон сошлись на том, что портрет вышел очень хорош, только он слишком красив, слишком льстит оригиналу и, пожалуй, вот тут, справа, небольшой огрех, – так вот, после всех трудов его жена, а моя дорогая сестра Изабелла холодно заметила: «Да, отдаленное сходство есть, но портрет вышел неудачным и не делает ему чести». А сколько пришлось перед тем уговаривать ее мужа попозировать! Он согласился в виде большого одолжения; словом, всех этих треволнений для меня было слишком. Поэтому я никогда не закончу его – да и зачем? Всякий гость, приходя на Бранзуик-сквер, упрекал бы меня в том, что портрет нехорош. И вот, как я уже говорила, я тогда зареклась писать портреты. Но ради Харриет, точнее, ради меня самой я нарушу свое намерение. Кроме того, в настоящее время вокруг нас не наблюдается, к счастью, ни мужей, ни жен.

Мистера Элтона новый поворот в разговоре необычайно позабавил и порадовал; он беспрестанно повторял:

– Пока, как вы выразились, вокруг нас действительно не наблюдается ни мужей, ни жен. Именно так! Ни мужей, ни жен!

Он повторял эти слова так многозначительно, что Эмма невольно задалась вопросом: а не уйти ли ей и не оставить ли его с Харриет наедине? Но так как она хотела рисовать, то решила, что он потерпит с выражением своих чувств.

Вскоре она определилась с размером портрета и материалом. Она заявила, что намерена писать акварельный портрет в полный рост, такой, как портрет мистера Джона Найтли. Если рисунок выйдет удачным и понравится ей, то займет почетное место на стене над каминной полкой.

Начался сеанс позирования: Харриет краснела, бледнела, улыбалась, боялась шевельнуться – словом, являла собой, на опытный взгляд художницы, очаровательную картинку. Однако продвинуться в работе Эмме казалось почти невозможным, так как у нее за спиной суетился мистер Элтон, восхищаясь каждым сделанным ею маз ком. Она была бы рада, если бы он поместился где-то в отдалении, откуда мог бы любоваться очаровательной натурщицей, не мешая ей работать; в конце концов он так надоел Эмме, что она попросила его перейти куда-нибудь в другое место. Потом ей пришло в голову, что во время сеанса он может занимать их чтением. Если мистер Элтон будет так любезен и почитает им вслух, они будут так ему благодарны! За чтением и ей легче будет преодолевать муки творчества, и мисс Смит невольно позабудет о неудобствах.

Мистер Элтон охотно согласился. Харриет слушала, а Эмма спокойно рисовала. Надо пригласить его приходить почаще – так он сможет присутствовать на сеансах живописи. Какая отрада для влюбленного! Если Эмма хоть на миг откладывала карандаш в сторону, он тут же подскакивал к ней и шумно выражал восхищение скоростью и качеством ее работы. Его присутствие не раздражало Эмму; он уверял ее, будто сходство замечательное, хотя об истинном сходстве говорить было пока рано. Словом, критик из него был никудышный, однако восторженность влюбленного была выше всяческих похвал, да и услужливости ему было не занимать.

Словом, работа над портретом шла успешно; Эмма осталась настолько довольна наброском, сделанным в первый день, что испытывала желание продолжать. С самого начала ей удалось уловить характерные черты оригинала; а так как она намеревалась несколько приукрасить фигуру своей натурщицы – сделать ее повыше и поизящнее, – то она была совершенно уверена в том, что в конце концов у нее выйдет портрет, приятный во всех отношениях, и займет предназначенное ему место, делая честь им обеим, ибо воплотит красоту одной, искусность другой и дружбу обеих. Портрет должен вызвать у мистера Элтона самые приятные ассоциации и укрепить зарождающееся чувство.

Уговорились, что Харриет придет позировать и на следующий день; мистер Элтон, как и следовало ожидать, умолял о разрешении снова присутствовать и читать им.

– Ну разумеется! Непременно! Мы с радостью примем вас в свой кружок.

Назавтра воспоследовал тот же обмен любезностями и учтивостями, тот же успех и удовлетворение, что и накануне. То же сопровождало и последующие сеансы; портрет создавался стремительно и успешно. Все, кто видел рисунок, хвалили его; мистер же Элтон буквально захлебывался от восторга и отрицал любую критику.

– Мисс Вудхаус лишь чуточку приукрасила подругу, – заметила как-то миссис Уэстон, ни на секунду не заподозрив, что обращается к влюбленному. – Выражение глаз передано вернее всего, но у мисс Смит не такие брови и ресницы. И это слегка портит портрет.

– Вы находите? – отвечал он. – Я не могу согласиться с вами. Мне кажется, что каждая черточка просто дышит сходством. Никогда в жизни не видел, чтобы портрет так походил на оригинал! Наверное, стоит принять во внимание игру света и тени.

– Эмма, вы нарисовали ее слишком высокой, – сказал мистер Найтли.

Эмма знала, что он прав, однако не призналась в этом, а мистер Элтон горячо воскликнул:

– О, что вы! Рост совершенно нормальный! Учтите, что она сидит, что, естественно, накладывает отпечаток… короче говоря, точно передает самую суть… а пропорции, знаете ли, надобно сохранить. Пропорции, рисунок в перспективе… да что там говорить! На портрете в точности передан рост мисс Смит. В точности!

– Очень славный портрет, – сказал мистер Вудхаус. – И так премило написано! Как и все твои рисунки, милая. Я не знаю никого, кто так же хорошо рисует, как ты. Но вот что мне не совсем нравится – она у тебя сидит, кажется, на улице, а на плечи у нее наброшена только легкая шаль. Невольно закрадывается мысль, что так и простудиться недолго.

– Дорогой папочка, но ведь предполагается, что на дворе лето, теплый летний день! Посмотрите на то дерево!

– Дорогая моя, сидеть на улице всегда небезопасно.

– Можете говорить что угодно, сэр, – вскричал мистер Элтон, – но я должен признать, что мысль нарисовать мисс Смит на улице я нахожу чрезвычайно удачной; а дерево выписано с такой неповторимой живостью! Любой другой фон значительно проигрывал бы в выразительности. Наивность манер мисс Смит… и вообще… О, это просто восхитительно! Глаз не могу отвести! Никогда не видел подобного сходства.

Затем понадобилось заказать для портрета рамку; и тут возникли некоторые трудности. Обрамить рисунок следовало немедленно; это надо было сделать в Лондоне; заказ необходимо было передать посредством какого-либо умного, понимающего человека, на чей вкус можно положиться. А Изабелле, которая обычно выполняла подобные поручения, претила мысль выбираться из дому в такую туманную декабрьскую погоду. Но как только о неприятности сообщили мистеру Элтону, все тут же и разрешилось. Он галантно поспешил на выручку. Если бы дело поручили ему, с каким бесконечным удовольствием он бы его выполнил! Он в любой момент может выехать в Лондон. Невозможно выразить, как он будет признателен за то, что ему доверят выполнить такое поручение.