Собрание сочинений в 9 тт. Том 2 - Уильям Фолкнер Страница 10

— Кто, на какое дерево? — сказала Дилси. — Подошла, смотрит на дерево вверх. — Кэдди! — сказала Дилси. Опять ветки закачались.

— Ты, сатана! — сказала Дилси. — Слазь на землю.

— Тс-с, — сказала Кэдди. — Ведь папа не велел шуметь.

Кэддины ноги показались. Дилси дотянулась, сняла ее с дерева.

— А у тебя есть разум? Зачем ты разрешил им сюда? — сказала Дилси.

— А что я мог с ней поделать, — сказал Верш.

— Вы-то почему здесь? — сказала Дилси. — Вам-то кто разрешил?

— Она, — сказала Фрони. — Она позвала нас.

— Да кто вам велел ее слушаться? — сказала Дилси — А ну, марш домой! — Фрони с Ти-Пи уходят. Их не видно, но слышно еще.

— Ночь на дворе, а вы бродите, — сказала Дилси. Взяла меня на руки, и мы пошли к кухне.

— За спиной моей прокрались, — сказала Дилси. — И ведь знают, что давно пора в постель.

— Тс-с, Дилси, — сказала Кэдди. — Тише разговаривай. Нам не велели шуметь.

— Так цыц и не шуми, — сказала Дилси. — А где Квентин?

— Он злится, что ему велели меня слушаться, — сказала Кэдди. — И нам еще надо отдать Ти-Пи бутылку со светляками.

— Обойдется Ти-Пи без светляков, — сказала Дилси. — Иди, Верш, ищи Квентина. Роскус видел, он к сараю шел. — Верш уходит. Верша не видно.

— Они там ничего не делают в гостиной, — сказала Кэдди. — Просто сидят на стульях и глядят.

— Вашей, видно, помощи ждут, — сказала Дилси. Мы повернули кругом кухни.

«Ты куда повернул?» говорит Ластер. «Опять на игроков смотреть? Мы там уже искали. Постой-ка. Обожди минуту. Будь здесь и чтоб ни с места, пока я сбегаю домой за тем мячом. Я одну штуку надумал».

В окне кухни темно. Деревья чернеют в небе. Из-под крыльца Дэн вперевалку, небольно хватает за ногу. Я пошел за кухню, где луна. Дэн за мной.

— Бенджи! — сказал Ти-Пи в доме.

Дерево в цветах у окна гостиной не чернеет, а толстые деревья черные все. Трава под луной стрекочет, по траве идет моя тень.

— Эй, Бенджи! — сказал Ти-Пи в доме. — Куда ты пропал? Во двор подался. Я знаю.

Вернулся Ластер. «Стой», говорит. «Не ходи. Туда нельзя. Там в гамаке мис Квентина с кавалером. Пройдем здесь. Поворачивай назад, Бенджи!»

Под деревьями темно. Дэн не пошел. Остался, где луна. Стало видно гамак, и я заплакал.

«Вернись лучше, Бенджи», говорит Ластер. «А то мис Квентина разозлится».

В гамаке двое, потом один. Кэдди идет быстро, белая в темноте.

— Бенджи! — говорит она. — Как это ты из дому убежал? Где Верш?

Обняла меня руками, я замолчал, держусь за платье, тяну ее прочь.

— Что ты, Бенджи? — сказала Кэдди. — Ну зачем? Ти-Пи, — позвала она.

Тот, в гамаке, поднялся, подошел, я заплакал, тяну Кэдди за платье.

— Бенджи, — сказала Кэдди. — Это Чарли. Ты ведь знаешь Чарли.

— А где нигер, что смотрит за ним? — сказал Чарли. — Зачем его пускают без присмотра?

— Тс-с, Бенджи, — сказала Кэдди. — Уходи, Чарли. Ты ему не нравишься. — Чарли ушел, я замолчал. Тяну Кэдди за платье.

— Ну, что ты, Бенджи? — сказала Кэдди. — Неужели мне нельзя посидеть здесь, поговорить с Чарли?

— Нигера позови, — сказал Чарли. Опять подходит. Я заплакал громче, тяну Кэдди за платье.

— Уходи, Чарли, — сказала Кэдди. Чарли подошел, берется за Кэдди руками. Я сильнее заплакал. Громко.

— Нет, нет, — сказала Кэдди. — Нет. Нет.

— Он все равно немой, — сказал Чарли. — Кэдди.

— Ты с ума сошел, — сказала Кэдди. Задышала. — Немой, но не слепой. Пусти. Не надо. — Кэдди вырывается. Оба дышат. — Прошу тебя, прошу, — Кэдди шепотом.

— Прогони его, — сказал Чарли.

— Ладно, — сказала Кэдди. — Пусти!

— А прогонишь? — сказал Чарли.

— Да, — сказала Кэдди. — Пусти. — Чарли ушел. — Не плачь, — сказала Кэдди. — Он ушел. — Я замолчал. Она дышит громко, и грудь ее ходит.

— Придется отвести его домой, — сказала Кэдди. Взяла мою руку. — Я сейчас, — шепотом.

— Не уходи, — сказал Чарли. — Нигера позовем.

— Нет, — сказала Кэдди. — Я вернусь. Идем, Бенджи.

— Кэдди! — Чарли громко шепотом. Мы уходим. — Вернись, говорю! — Мы с Кэдди бегом. — Кэдди! — Чарли вслед. Вбежали под луну, бежим к кухне.

— Кэдди! — Чарли вслед.

Мы с Кэдди бежим. По ступенькам на веранду, и Кэдди присела в темноте, обняла меня. Она слышно дышит, грудь ее ходит об мою.

— Не буду, — говорит Кэдди. — Никогда не буду больше. Бенджи, Бенджи. — Заплакала, я тоже, мы держим друг друга. — Тихо, Бенджи, — сказала Кэдди. — Тихо. Никогда не буду больше. — И я перестал. Кэдди встала, и мы вошли в кухню, зажгли свет, и Кэдди взяла кухонное мыло, моет рот под краном, крепко трет. Кэдди пахнет деревьями.

«Сколько раз тебе сказано было, нельзя сюда», говорит Ластер. В гамаке привстали быстро. Квентина прическу руками. На нем галстук красный.

«Ах ты, противный идиот несчастный», говорит Квентина. «А ты его нарочно за мной повсюду водишь. Я сейчас Дилси скажу, она тебя ремнем».

— Да что я мог поделать, когда он прется, — говорит Ластер. — Поворачивай, Бенджи.

— Мог, мог, — говорит Квентина. — Только не хотел. Вдвоем за мной подсматривали. Это бабушка вас подослала шпионить? — Соскочила с гамака. — Только не убери его сию минуту, только сунься с ним сюда еще раз, и я пожалуюсь, и Джейсон тебя выпорет.

— Мне с ним не справиться, — говорит Ластер. — Попробовали б сами, тогда б говорили.

— Заткнись, — говорит Квентина. — Вы уберетесь отсюда или нет?

— Да пускай себе, — говорит тот. На нем галстук краснеет. На галстуке — солнце. — Эй, Джек! Глянь сюда! — Зажег спичку и в рот себе. Вынул изо рта. Она еще горит. — А ну-ка ты попробуй так! — говорит он. Я подошел. — Открой рот! — Я открыл. Квентина ударила спичку рукой, ушла спичка.

— Ну тебя к чертям! — говорит Квентина. — Хочешь, чтоб он развылся? Ему ведь только начать — и на весь день. Я сейчас на них Дилси пожалуюсь. — Ушла, убежала.

— Вернись, крошка, — говорит тот. — Не ходи. Мы его дрессировать не станем.

Квентина бежит к дому. За кухню завернула.

— Ай-ай, Джек, — говорит тот. — Натворил ты дел.

— Да он не понимает, что вы ему сказали, — говорит Ластер. — Он глухонемой.

— Да ну, — говорит тот. — И давно это?

— Ровно тридцать три сегодня стукнуло, — говорит Ластер. — Он с рожденья дурачок. А вы не артист будете?

— А что? — говорит тот.

— Да я вас вроде раньше в нашем городе не видал, — говорит Ластер.

— Ну и что? — говорит тот.

— Ничего, — говорит Ластер. — Я сегодня на представление пойду.

Тот смотрит на меня.

— А вы не тот самый будете, что на пиле играет? — говорит Ластер.

— Купишь билет — узнаешь, — говорит тот. На меня смотрит. — Такого надо взаперти держать, — говорит. — Чего ты с