О привидениях и не только - Джером Клапка Джером Страница 11
- Категория: Проза / Классическая проза
- Автор: Джером Клапка Джером
- Страниц: 62
- Добавлено: 2024-05-30 16:11:05
О привидениях и не только - Джером Клапка Джером краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «О привидениях и не только - Джером Клапка Джером» бесплатно полную версию:Устраивайтесь поудобнее, дорогие читатели! Вы услышите истории о несчастном призраке покойного Джонсона, что часами рыдает и завывает, мешая спать и играть в карты; о духе старого скряги мельника, что наконец решил рассказать, куда спрятал клад; и о загадочном привидении, что якобы обитает в Голубой комнате. А еще – рассказы о большом черном коте, чье появление меняет жизни встретившихся ему людей; об обычном жителе Лондона, который лег спать и проснулся через тысячу лет; и о штатном авторе популярного журнала, решившем впасть в уныние ради написания трогательной статьи к Рождеству…
О привидениях и не только - Джером Клапка Джером читать онлайн бесплатно
Не задумываясь о тщетности действия, а тем более о неизбежном откровенном признании, он инстинктивно схватил трубку и сунул на место, в карман. В это мгновение Миванвей оказалась во власти множества противоречивых чувств: понимание и растерянность, страх и радость одновременно атаковали ослабевший разум. Она смутно ощущала, что должна что-то сделать – то ли засмеяться, то ли заплакать, то ли закричать. Первым пришел смех. Раскаты неудержимого хохота сотрясали скалы, и Чарлз успел вскочить как раз вовремя, чтобы поймать возлюбленную в тот момент, когда она без чувств упала в его объятия.
Прошло десять минут. Мисс Эванс услышала тяжелые шаги, подошла к двери, увидела, как призрак Чарлза Сибона не без труда несет к порогу бездыханное тело сестры, и, что вполне естественно, чрезвычайно встревожилась. Впрочем, напоминание о стаканчике бренди прозвучало вполне по-человечески, а необходимость немедленно заняться здоровьем Миванвей не позволила сосредоточиться на вопросах, угрожавших целостности рассудка.
Чарлз отнес супругу в спальню и положил на кровать.
– Оставлю ее на ваше попечение, – шепнул он мисс Эванс. – Будет лучше, если бедняжка не увидит меня до полного выздоровления. Шок оказался слишком сильным.
Мистер Сибон сидел в темной гостиной нестерпимо долго – во всяком случае, так ему показалось. Наконец мисс Эванс вернулась.
– Все в порядке, – послышались долгожданные слова.
– Пойду к ней! – вскочил Чарлз.
– Но сестра лежит в постели! – возмущенно воскликнула мисс Эванс.
Чарлз рассмеялся, и леди слегка смутилась:
– Ох, ах… да, конечно. Пожалуйста.
Оставшись в одиночестве, мисс Эванс опустилась в кресло и попыталась убедить себя, что все происходящее – реальность, а не причудливый сон.
Кот Дика Данкермана[3]
Мы с Ричардом Данкерманом считали себя старыми школьными приятелями. Правда, с одной серьезной оговоркой: если джентльмен из шестого класса, который каждое утро являлся в цилиндре и перчатках, и «позор четвертого класса» в шотландской кепке вообще могут каким-то образом рассматриваться как единое целое. Надо честно признаться, что в те далекие годы между нами существовала определенная холодность. Причиной послужила песенка, которую я сочинил в память некоего печального события, связанного с празднованием начала каникул:
Дики, Дики Дан
Воняет, как баран.
Выпил он вина стакан
И поплелся, в стельку пьян.
Адресат ответил автору достойными произведения тумаками, что, разумеется, отнюдь не способствовало сближению. И все же жизнь распорядилась так, что нам довелось лучше узнать друг друга. Я посвятил себя журналистике, в то время как Ричард долгие годы безуспешно занимался адвокатурой и драматургией, пока однажды весной, к всеобщему изумлению друзей и знакомых, не сочинил лучшую пьесу сезона – абсолютно неправдоподобную комедию, полную живого чувства и веры в доброту. А спустя примерно пару месяцев после премьеры он познакомил меня с Пирамидом, эсквайром.
В те дни я был в очередной раз влюблен. Молодую леди звали, если не ошибаюсь, Наоми, и мне очень хотелось с кем-нибудь о ней поговорить. Дик имел репутацию джентльмена, проявляющего разумный интерес к чужим сердечным делам. Он позволял влюбленному битый час изливать душу, а сам тем временем что-то записывал в толстую тетрадь с красной обложкой, на которой значилось: «Книга банальностей». Конечно, все рассказчики понимали, что их используют в качестве сырья для драматических произведений, но, пока хозяин позволял беспрепятственно говорить и внимательно слушал, мы возражений не имели. А потому я надел шляпу и отправился к мистеру Данкерману.
С четверть часа мы болтали о мелочах, после чего я приступил к изложению основной темы. Должным образом воспев красоту и безупречность любимой, перешел к собственным переживаниям: поведал, что считать любовью прежние поверхностные увлечения мог только наивный безумец, пылко заверил, что больше никогда в жизни не смогу никого полюбить, и, наконец, высказал желание умереть с заветным именем на устах. В этот момент слушатель пошевелился. Я решил, что Дик встал, чтобы, как всегда, взять с полки «Книгу банальностей», и замолчал в ожидании, однако он подошел к двери и впустил в комнату самого большого и красивого из всех черных котов, которых мне довелось повстречать в жизни. С тихим урчанием кот прыгнул к хозяину на колени, сел прямо и посмотрел мне в глаза. Я продолжил рассказ.
Через несколько минут Дик перебил вопросом:
– Кажется, ты говорил, что ее зовут Наоми?
– Да, – подтвердил я. – А что?
– О, ничего особенного. Просто сейчас почему-то прозвучало совсем другое имя.
– Какое же? – изумленно воскликнул я.
– Инид.
Оговорка показалась удивительной, потому что Инид я не встречал уже несколько лет и совсем забыл о ее существовании. Тем не менее блестящий монолог как-то сразу потускнел. После очередной дюжины фраз Дик снова остановил:
– Кто такая Джулия?
Я начал злиться. Джулия служила кассиршей в муниципальной столовой и почти заманила меня, тогда еще совсем неопытного юнца, в свои сети. Внезапно бросило в жар от воспоминаний о тех безумных признаниях, которые я хрипло изливал в напудренное ухо, одновременно сжимая на прилавке влажную руку.
– Я действительно сказал «Джулия»? Не шутишь?
– Не шучу. Ты только что произнес это имя. Не переживай, называй как хочешь, я отлично понимаю, кого ты имеешь в виду.
Но пламя в душе окончательно погасло. Я упорно пытался высечь искру, но всякий раз, едва доводилось встретить зеленый взгляд неподвижного черного зверя, жалкий огненный язычок тут же задыхался. Представил волнение, которое постигло меня в тот момент, когда в зимнем саду рука Наоми случайно коснулась моей руки, и спросил себя, не таился ли в движении холодный расчет. Вспомнил, как терпеливо она обращалась с глупой неряшливой старухой, которую представила как свою мать, и усомнился, настоящая ли это мать или нанятая по случаю. Вообразил корону золотисто-каштановых волос в ту минуту, когда непослушные волны целовало солнце, и почему-то захотел удостовериться, что вся эта роскошь – настоящая.
Однажды удалось схватить разлетающиеся мысли с достаточной твердостью, и я сказал, что, по моему глубокому убеждению, хорошая женщина ценнее алмаза. Но тут же прозвучала банальная оговорка – причем слова выскочили как-то сами собой, без участия мысли, – что, к сожалению, найти такую нелегко.
После этого я замолчал и попытался вспомнить, что говорил своей юной леди накануне и не связал ли себя случайно какими-нибудь серьезными обязательствами.
Из неприятной задумчивости вывел голос Дика.
– Нет, – произнес он. – Ничего не получится. Я так и думал, что не сможешь. Никто не может.
– Кто не может? И что не может? Откуда эта дурацкая манера изъясняться загадками? – возмутился я и почему-то жутко разозлился на Дика Данкермана, на черного кота, на самого себя и на весь мир.
– Какой смысл говорить о любви и о чувствах вообще в присутствии старика Пирамида? – в свою очередь, спросил Дик, поглаживая круглую голову. Кот встал и выгнул спину.
– При чем здесь твой чертов кот? – вспылил я.
– К сожалению, не могу сказать, потому что и сам не знаю. Но факт налицо. На днях забежал старик Леман и, как обычно, начал в своем духе распинаться об Ибсене, судьбах человечества, социалистической идее и тому подобной ерунде – ты знаешь, как его заносит. Пирамид неподвижно сидел на краю стола и смотрел на него точно так же, как несколько минут назад смотрел на тебя. Не прошло и получаса, как Леман пришел к выводу, что без идеалов общество будет чувствовать себя гораздо лучше, а судьбы человечества не что иное, как тлен. Он убрал со лба свои длинные волосы и заговорил так, словно его подменили.
«Мы рассуждаем о мире высокомерно, словно являемся венцом творения, – заключил он. – Иногда, слушая собственные монологи, начинаю уставать. Да-да! Ведь всем известно, что рано или поздно человечество может окончательно вымереть, и на его место придут другие насекомые – точно так же, как когда-то мы сами вытеснили тех, кто существовал до нас. А что, если земля перейдет во владение племени муравьев? Они живут сообществом и обладают особыми умениями, недоступными людям. Если в процессе эволюции муравьям удастся увеличиться в размерах и отточить ум, то не исключено, что они составят мощную конкуренцию».
Странно слышать такие слова от старины Лемана,
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.