Чарльз Паллисер - Квинканкс. Том 2 Страница 12

18 сентября

Она говорит, я дурочка и не понимаю, как устроен Мир; никто никому просто так ничего не делает, нужно быть слабоумной, чтобы в это поверить. Хватит водить ее за нос, она этого больше не потерпит.

23 сентября

За мной следят на улице. Если я попытаюсь сбежать, меня обвинят в краже одежды.

24 сентября

Одна из женщин обещала, что достанет мне это.

25 сентября

Слава богу! Нашелся хоть один добрый человек. Теперь мне уже не так важно, что со мною будет.

1.

4 октября

Сегодня я встретила Хелен! Здесь, в этом самом доме! Когда я ее упрекнула, она залилась краской. Значит, миссис Первиенс лгала мне. Она все время держала Хелен в другом своем доме. Так меня обманывать! Я должна отсюда бежать. Я поступила неправильно. Глупо.

3.

7 октября

Я снова болела. Она разговаривала со мной очень грубо. Не знаю, зачем я продолжаю эти записи, он ведь их не увидит. Я их уничтожу. Он не должен больше меня видеть. Не должен знать Правду обо мне.

5.

9 октября

5.

13 октября

6.

28 октября

7.

9.

6.

9.

10.

КНИГА IV

ВУАЛЬ

Глава 66

Строить догадки — занятие глупое. Как определить, чем на самом деле другой человек руководствуется?

Об этом сроду не допытаешься, а потому куда разумней и вернее вообще не вдаваться в предположения. Мистер Валльями действовал так, а не иначе — вот и все, что можно заключить в данном случае. Неизвестно, был он взволнован или рассержен услышанным — или же им двигали своекорыстие и мстительность, разожженные словами мистера Сансью.

Начать, впрочем, я должен с мистера Сансью. Вот он идет по морозным улицам, дуя на руки в перчатках, явно не замечая вокруг себя предпраздничной суеты. Поглощенный иными заботами, он пробирается к замызганной конторе у старой пристани.

Оказавшись в приемной, он обнаруживает там только мистера Валльями и мальчика-посыльного.

— Добрый день, мистер Сансью, — приветствует его мистер Валльями. — Мистер Клоудир на бирже. Он ждет вас к этому часу и скоро должен вернуться.

Мистер Сансью берет секретаря-управляющего под руку и уводит его в недра конторы, оставив мальчика сидеть у двери.

— Плохи дела, мистер Валльями, — роняет он вполголоса.

— В жизни такого не видывал, — качает головой секретарь. — Даже в девяносто седьмом, когда был не старше этого мальца. Да и зима выдалась лютая. Именно тогда Английский банк приостановил платежи в первый — и будем надеяться — в последний раз.

Содрогнувшись, мистер Сансью продолжает:

— Сообщают, что в провинции закрылось еще три отделения. Скажу начистоту, я и сам крупно погорел, боюсь худшего.

— Искренне вам сочувствую, мистер Сансью. Как жаль всех этих бедных вдов и сирот, которые остались ни с чем. Несчастные семейства, лишившиеся своего главы — сохрани их Господь! — Мистер Валльями отирает глаза. — Невесело им придется на Святках. Но что до меня самого, то, сказать по правде, в моем положении хуже никому не придется.

Мистер Сансью, с сомнением взглянув на мистера Валльями, встряхивает головой, а потом осведомляется:

— Вы в этом уверены?

— Как нельзя более. Но, слава Всевышнему, терять мне нечего. — Он прыскает от смеха. — У мистера Клоудира есть мой вексель на триста фунтов. Но я давно сижу без гроша, по уши в долгах — и мне от этого ни холодно, ни жарко.

— Но старик потерпит урон. И солидный. Говорят, будто Квинтар и Мимприсс вот-вот лопнут. И уж он наверняка взыщет с вас сполна.

На миг сдвинув брови, секретарь вновь расплывается в улыбке:

— Да что вы, сэр, мои триста фунтов погоды не сделают. К тому же он знает, что я неплатежеспособен. Его устраивает, чтобы долг висел у меня над головой.

— Но вы меня не поняли, дражайший мой друг. Обращаю ваше внимание на тот факт, что вы, по сути, представляете собой «Пимлико-энд-Вестминстер-Лэнд-Компани». Вам следует уяснить, что сейчас и речи нет о продаже фригольда ни на один из этих домов.

Мистер Валльями удивлен:

— Совершенно верно, сэр, но, как я уже сказал, мне от того ни холодно, ни жарко.

— Ошибаетесь, дружище. Ей-богу, я рад был застать вас одного. Меня давно уже мучает совесть, что я не поделился об этом с вами раньше. Ваш работодатель спекулировал с акциями компании, и, учитывая нынешнюю панику, вам нетрудно заключить о значительных его убытках. Остается только объявить о банкротстве компании — другого выхода нет. А как только это произойдет, кредиторы отправят вас в Маршал си.

— Невероятно! Он бы ни за что так не поступил! — Помолчав, мистер Валльями восклицает: — Впрочем, вероятно. Старый мошенник. И это после того, как я столько лет был ему предан!

— Благодарение небу, совесть моя теперь чиста, — произносит законник. — А вы готовы сделать мне одолженьице?

— Да-да, — рассеянно бормочет его собеседник.

— Мистер Валльями! — окликает его законник с чарующей улыбкой.

— К вашим услугам, сэр. — Клерк стряхивает с себя задумчивость. — Разумеется. Все, что вам угодно. Поистине, мистер Сансью, вы меня спасли, так я думаю.

— Премного обязан, — откликается юрист. — А что бы вы сказали мне в ответ, если я назову имя «Фортисквинс»?

Взгляд мистера Валльями выражает смятение.

— Угу, — роняет юрист. — Выходит, оно вам известно, ведь так?

— Нет, то есть да. — Клерк беспокойно озирается по сторонам. — Сейчас не время беседовать, мистер Сансью. Умоляю, давайте встретимся позже.

В эту минуту мальчик бежит к парадной двери, и мистер Сансью торопливо шепчет:

— Приходите ко мне в контору на следующей неделе, в четверг вечером.

Между тем появляется пожилой джентльмен, закутанный в кашне, которое мальчик принимается разматывать, описывая круги, будто убогий плясун возле майского дерева. Худое лицо хозяина обращено к юристу:

— Я только что с валютного рынка. С Амфлеттом и Клетором покончено, с Базалгеттом тоже и с Хорнбаклом и Дитмасом в придачу.

Валльями в ужасе трясет головой, не сводя глаз со своего нанимателя.

Даже не взглянув в его сторону, пожилой джентльмен жестом манит юриста за собой внутрь конторы.

— Скверно, очень скверно, — произносит мистер Сансью, когда дверь за ними затворяется. — Лучшие фирмы потерпели крах. Я слышал, что даже Квинтар и Мимприсс могут столкнуться с трудностями.

— Ни в коем случае! — пылко заявляет пожилой джентльмен.

— Вы в этом уверены?

— Я получил подтверждения из надежнейшего источника.

— Правда? Неужто? — мямлит юрист. — Дело в том, что мне предлагали их акции со скидкой в пятьдесят процентов.

— Берите! — восклицает пожилой джентльмен. — Берите, сколько сможете, а остальные купите мне!

— Я покупаю не от своего имени, а для других лиц. Увы, мистер Клоудир, наличности у меня нет. Наши совместные спекуляции выжали меня досуха. И, боюсь, лишили «Пимлико-энд-Вестминстер» возможности отвечать по своим обязательствам.

— Компания пойдет под внешнее управление, — шепотом сообщает пожилой джентльмен, мотнув головой в сторону приемной.

— И он?… — глянув на дверь, переспрашивает мистер Сансью вполголоса.

Пожилой джентльмен, слегка улыбнувшись, проводит пальцем по тощему горлу.

— В качестве компенсации за это, — откликается мистер Сансью, — я припас великолепную новость касательно другого нашего предприятия. Чего бы вам больше всего желалось от меня услышать?

Мистер Клоудир, впившись глазами в собеседника, молча, одними губами, выговаривает какое-то слово.

— Именно, — усмехается юрист. — Мой посредник уведомил меня, что дело обстоит в точности так.

— Превосходно! — Пожилой джентльмен, хлопнув в ладоши, возбужденно вскакивает со стула. Подступив к юристу, он настойчиво требует: — А вы можете предъявить мне доказательство? Доказательство, годное для суда?

— Еще нет, хотя и пытаюсь. Думаю, скоро получу основания вас порадовать. Однако, мистер Клоудир, мы с вами не оговаривали условий соглашения с учетом этой трудности, и вам оно обойдется дороже. А пока я готов взять то, что вы мне задолжали.

— Половину сейчас и половину по предъявлении доказательства, — настаивает мистер Клоудир.

Юрист неохотно кивает, сейф вновь отпирается, и из рук в руки перекочевывает пачка банкнот.

— Теперь о мальчике, — пожилой джентльмен прерывает паузу.

— Тут все идет как надо, мистер Клоудир. Вторая моя новость: он снова в надежных руках.

Мистер Клоудир радостно обхватывает свои плечи, потом, призадумавшись, замечает: